Джон Карр - Дом, в котором живёт смерть
— Тогда почему же прерываешь?
— Потому что я не понимаю!
— Ради бога, чего ты не понимаешь?
Джефф встал и оказался лицом к другу.
— Семейная история просто восхитительна; во всяком случае, для человека с моим складом мышления. Но какое отношение она имеет к сегодняшней ситуации?
— А?
— Дэйв, ты дергаешься, как драный кот, и вообще ведешь себя как преступник в розыске. Ты говоришь, что грядет расплата и скоро что-то случится… плохое или опасное. Что такого ты обнаружил в жизни коммодора или твоего отца, что может угрожать тебе сегодня?
— Да все, что угодно! Ты этого не видишь?
— Нет. И это не все.
— Если ты замолчишь и дашь мне перейти к сути, — жалобно сказал Дэйв, — может, ты и увидишь. Пока ты ничего не понимаешь. Хорошо! Если я пообещаю тебе доказать, что не сгущаю краски, ты дашь мне, наконец, возможность закончить рассказ?
— Конечно. Я вовсе не имел в виду…
Дэйв великодушно отмахнулся.
— Хотя это правда, что мой отец почти не имел к этому дому отношения, я лучше упомяну и его. Ему было всего лишь двадцать с небольшим, когда сюда перевезли особняк, и он видел, как рабочие под руководством коммодора вносили небольшие изменения. Мой отец учился на инженера, но так и не окончил Массачусетский технологический. На момент смерти коммодора, да и значительно позже он, главным образом, помогал вести финансовые дела. Четыре года спустя после того, как старик отдал концы, мои отец и мать испугались, что им придется ремонтировать Холл. Не забывай, что сырой климат губительно действует на старые кирпичи и дерево. Но архитектор, с которым они посоветовались, сказал, что в этом не будет необходимости: любое здание, которое выстояло на болотистых землях Англии, выдержит и климат Луизианы. Поэтому мои родители под наблюдением архитектора лишь провели электрическое освещение.
— Это тоже имеет значение?
— И самое прямое. Не забывай о спрятанном сокровище Фитцхью.
Тут Дэйв подошел к двери, ведущей на палубу, открыл ее, выглянул наружу, бесшумно прикрыл и вернулся на место.
— Это строение, — продолжил он, — никогда не выглядело странным или неуместным на новом месте, как могло бы показаться. Оно выглядело старым — оно и есть старое. Оно словно предназначено рождать легенды. Как только коммодор в 1883 году закончил работы по его переводу, поползли слухи, которые ты должен был слышать, потому что их многие слышали. Шептались, что в Делис-Холл есть тайная комната, скрытое помещение, в котором мой благородный предок и спрятал испанское золото. Рассказывают ли такие истории о каком-нибудь шотландском замке?
— Да, о Глемис-Кастл. Но он представляет собой огромное строение, в котором можно спрятать все, что угодно. Признаю, что Делис-Холл тоже велик, тем не менее…
— Не трать красноречие, Джефф. Я согласен. Другая версия говорит, что там нет такой «комнаты» в техническом смысле слова, но золото может храниться между стенами.
— Подожди-ка минуту! Как ты мне рассказал, коммодор нашел свое золото за более чем два десятилетия перед тем, как на глаза ему попался Делис-Холл. Если он решил перетащить дом в то или иное место, где же он все эти двадцать два года хранил золото?
— Не знаю, и это не важно. Наша тема — Делис-Холл, вот и давай придерживаться ее. Так вот, ни за какими стенами золото не скрывалось. Я могу это засвидетельствовать.
— Каким образом?
Возбуждение Дэйва росло одновременно с его нервозностью.
— Рабочие, — ответил он, — пробивали стены, когда тянули электрическую и телефонную проводку. И тот архитектор настолько заинтересовался легендами, что все контролировал. Тогда мне было всего двенадцать лет, а Серене и того меньше. Разумеется, и мой отец, и архитектор скрывали, о чем они там перешептываются. Но у маленьких ищеек большие глаза и уши. Я все проверил. Можешь обойтись без моих клятв. Тот архитектор еще жив и крепок. Почему бы не спросить его? Между стенами ничего не было. В то же время… — Дэйв многозначительно поднял указательный палец, — это чертово золото должно быть где-то в доме!
— Уверен?
— Абсолютно. Коммодор оставил записки в большом гроссбухе, который называл своим вахтенным журналом. Теперь мы можем его просмотреть. Кроме того, он говорил с моим отцом, который долгое время спустя поговорил и со мной.
— Значит, золотые слитки в виде брусков? Так сколько было золота?
— Все в этих записках приводится очень приблизительно. Я поинтересовался у своего приятеля из банка «Плейнтерс и Саусерн», задав ему гипотетический вопрос о запасах американского золота, о том, сколько может весить такой слиток и какова его стоимость. По его подсчетам, она могла равняться тремстам тысячам долларов.
— Так много золота?
— Именно, и я не шучу! «Оно здесь, — сказал как-то старик моему отцу, и он имел в виду, что оно в нашем доме. — Оно не захоронено, и, вероятно, в каком-то смысле оно даже не скрыто. Оно прямо на виду… когда ты знаешь, как смотреть на него».
— То есть он не сказал: «Когда ты знаешь, куда смотреть на него»? Он сказал: «Когда ты знаешь, как смотреть на него»?
— Его доподлинные слова. С ума сойти!
— Более того. Это просто неестественно! — Джефф уставился на него. — Дэйв, ты понимаешь своего собственного дедушку? Мы должны как-то разобраться в этом сочетании черствости с сентиментальностью, что, похоже, вообще было свойственно его поколению. Но ведь он оставил твоим родителям какое-то состояние, не так ли? Если он законсервировал сокровище в потайном месте, которое вовсе не является таковым, почему он не рассказал о нем?
Дэйв с важным видом сложил руки, засунув большие пальцы под мышки.
— Я склонен думать, что этому старому черту с его изобретательностью нравилось дразнить окружающих.
— А если предположить, что все это время он водил окружающих за нос?
— Нет, Джефф. Дед не мог врать. Судя по всем рассказам о нем, он никогда не врал, хотя порой, говоря в общем-то правду, делал какие-то несусветные заявления… например, с искренним видом рассказывал какую-нибудь таинственную историю. Ты же перечитал массу книг о тайнах, да?
— Я и сейчас их читаю.
— Да, моему отцу они тоже нравились. Понимаешь, похоже, старому коммодору никогда не приходило в голову, что нашей семье может понадобиться это золото. Конечно, сейчас мы, строго говоря, в нем не нуждаемся, но какое было бы торжество, разгадай кто-то эту загадку!
— Думаю, что в этой истории есть и другие загадки, Дэйв, иначе твой дедушка вел бы себя совершенно по-другому. Да и твое поведение мне кажется странным не меньше, чем его.
— Мое поведение?
— Да, твое.
— Ты сказал, что объяснишь все несуразности, которые откровенно действуют тебе на нервы, и все станет ясно. Но пока ты ничего не объяснил!
— Ну, не знаю… Ведь должна же быть какая-то причина, не так ли, почему Делис-Холл был назван Смертельным, Дедли-Холл?
Джефф вскочил со стула:
— А вот тут остановись! Можешь нести любую ахинею, которая тебе нравится, но мне это неинтересно!
— О господи, что теперь-то пришло тебе в голову?
— То, что давно было в ней. Есть книга о самых красивых усадебных домах Англии, Дэйв, и одна глава в ней посвящена Делис-Холл до того, как его перевезли. Как историк-любитель, я сам могу тебе рассказать кое-что об этом строении и о семье Делис.
— И что?
— Ваши родственники Делисы, которые построили свой дом через два года после восшествия на престол королевы Елизаветы, считались представителями почтенного старого рода. Кроме того, они были здравомыслящими и некичливыми людьми: обычные протестанты, прихожане англиканской церкви Генриха VIII. И прежде и после они избегали ссор религиозных или политических. Каким-то чудом они ухитрились оставаться нейтральными даже во время гражданской войны в Англии. Их частная жизнь была столь же скромной. Никаких убийств, дуэлей и несчастных любовных историй с самоубийствами.
— Предполагаешь, что ты сможешь это объяснить.
— Делис-Холл получил свое второе мрачное название еще в Англии. Это имя было ему дано в силу нашей естественной привычки забавляться с языком, элементарное чувство юмора заставило кого-то увидеть некоторое сходство слов «делис» и «дедли — смертельный». Эти названия не имеют никакого отношения к тому, что здесь происходило… потому что ничего подобного и не происходило. Разве когда-нибудь его называли мрачным, зловещим… или у него была дурная репутация?
— Может, в Англии и не называли. Но…
— Дальше, — продолжал настаивать Джефф. — Относится ли все ранее сказанное к его истории уже в этих местах? Где не может идти речь о древности, как ты сам заметил…
— И где нет никаких давних страхов и ужасов, что правда. Да ну ее к черту, эту историю, Джефф!..
