Альфред Мейсон - Узник опала
«Пора!» – решительно сказал себе мистер Рикардо, мелодраматическим жестом распахнул дверь и шагнул через порог. Он был слегка разочарован. Разумеется, последовал момент молчания, но причиной послужила внезапность его появления. Никто не вздрогнул, и прерванный разговор быстро возобновился.
Дайана Тэсборо, необычайно хорошенькая в светло-зеленом платье, поспешила к нему.
– Как я рада, что вы приехали, мистер Рикардо! – вежливо заговорила она. – Вы знакомы с моей тетей, не так ли?
Мистер Рикардо обменялся рукопожатием с миссис Тэсборо.
– Но с миссис Девениш вы, кажется, незнакомы?
Миссис Девениш была молодой женщиной лет двадцати пяти, высокой, темноволосой, с влажными темными глазами, скорее блестящей, чем красивой. У мистера Рикардо она вызывала ассоциации с бурными и дикими страстями. У него мелькнула мысль, что если бы он когда-нибудь принимал пищу с ней наедине, то это был бы чай, а не ужин. Миссис Девениш небрежно протянула ему правую руку, но взгляд мистера Рикардо случайно упал на левую. Она не носила ни обручального кольца, ни других драгоценностей, достойных упоминания.
– Не думаю, чтобы мы когда-либо встречались, – с улыбкой сказала миссис Девениш, и внезапно – благодаря не ее голосу, так как он до сих пор ни разу его не слышал, а, возможно, какому-то жесту, когда она повернулась, чтобы возобновить прерванный разговор, – мистер Рикардо ощутил триумф. Как быстро он разгадал проблему Джойс Уиппл! Миссис Девениш являла собой зловещую силу, угрожающую Дайане Тэсборо! Они действительно не были знакомы, но он видел ее при таких ужасных обстоятельствах, что это сразу решило вопрос.
– Тем не менее, мне кажется, я видел вас девять дней назад в Бордо, – отозвался мистер Рикардо и мог бы поклясться, что в глубине ее глаз мелькнул страх. Но это продолжалось лишь мгновение.
Миссис Девениш окинула его взглядом, от лакированных туфель до аккуратно причесанных седеющих волос, и засмеялась.
– Где? – спросила она.
Мистер Рикардо колебался. Ответив на этот прямой вопрос, он мог бы выглядеть страдающим ребяческим пристрастием к ужасам.
– Возможно, я ошибаюсь, – сказал он.
Миссис Девениш снова засмеялась, и ее смех звучал не слишком приятно.
Мистера Рикардо спасла от неловкой ситуации молодая хозяйка дома, положив ладонь на ее руку.
– Вы должны познакомиться с вашим несостоявшимся хозяином, – сказала она, – мосье виконтом Кассандрой де Мирандолем.
При виде виконта мистер Рикардо был шокирован. Конечно, крестоносцы бывали разные, но он никак не мог себе представить этого человека штурмующим степы Акры.[22] Виконт был высоким тучным мужчиной с детским лицом, румяным и круглым, чересчур маленьким ртом с полными красными губами и абсолютно лысой головой.
– Я считаю, мистер Рикардо, что ваш визит ко мне всего лишь отложен, – заговорил он топким писклявым голосом, протянув дряблую бескостную руку.
Мистер Рикардо сразу же решил, что он скорее откажется от ежегодного паломничества, чем будет гостем этою потомка крестоносцев. Еще никогда в жизни он не встречал столь неприятную личность. Мистер Рикардо едва сумел скрыть облегчение, когда Дайана Тэсборо подвела его к человеку, которого он видел идущим из шале.
– Это мистер Уэбстер, мой управляющий и кредитор, – сказала Дайана с очаровательной улыбкой. – Ибо я обязана ему успехом моего виноградника.
Мистер Уэбстер вежливо отказался от похвалы своей хозяйки.
– Я не возделываю почву, не сажаю виноград и не творю никаких чудес, мистер Рикардо. Я всего лишь выполняю мои скромные обязанности, которые доброта мисс Тэсборо делает скорее удовольствием, чем трудом.
Самоуничижение могло бы показаться чрезмерным, если бы не подкупающая искренность его манер. Уэбстер был среднего роста, с ярко-голубыми глазами и абсолютно белыми волосами, которые, однако, не являлись признаком возраста. На вид ему можно было дать от тридцати пят до сорока лет, и мистер Рикардо не помнил, чтобы когда-либо видел более красивого мужчину. Он был гладко выбрит, изысканно одет, а его четкое произношение по некоей необъяснимой причине что-то напомнило мистеру Рикардо, сразу же очарованного новым знакомым.
– Надеюсь, вы завтра покажете мне виноградник, мистер Уэбстер, – сказал он.
В этот момент чей-то голос окликнул его из открытого французского окна, выходящего на террасу:
– Л для меня у вас не найдется ни одного слова приветствия, мистер Рикардо?
В окне на фоне вечернего света стояла Джойс Уиппл в серебристом кружевном платье. От беспокойства, омрачавшего ее лицо во время их прошлой встречи, не осталось и следа. На ее щеках играл румянец, и она весело улыбалась.
– Значит, вы в конце концов отложили возвращение в Америку, – сказал мистер Рикардо, направляясь к ней.
– На месяц, который уже на исходе, – отозвалась она. – Завтра я уезжаю в Шербур.[23]
– Если мы позволим вам уехать, – галантно произнес де Мирандоль. Впоследствии мистер Рикардо вспомнил эту фразу.
Его представили двум молодым дамам, живущим по соседству, и двум молодым людям из Бордо, но они были всего лишь гостями на один вечер, поэтому он не придал им особого значения.
– Кого мы ждем теперь, Дайана? – недовольно осведомилась миссис Тэсборо.
– Мосье аббата, тетя, – ответила Дайана.
– Ты должна убедить своих друзей быть пунктуальными, – сурово упрекнула ее миссис Тэсборо.
Мистер Рикардо вновь был удивлен и шокирован. Это была уже третья загадка за сегодняшний вечер. Он помнил миссис Тэсборо как самую покорную из бедных родственниц, как компаньонку, прекрасно знавшую, что в ее обязанности не входит вмешательство в личную жизнь племянницы, как молчаливый символ респектабельности. Тем не менее она позволяла себе вмешиваться, и притом весьма властно. Не менее удивительным был и кроткий ответ Дайаны:
– Прости, тетя. Аббат так редко опаздывает к обеду, что я боюсь, не случилось ли с ним чего. Я ведь давно отправила за ним машину.
Миссис Тэсборо пожала плечами, но явно не была удовлетворена. Мистер Рикардо переводил взгляд с одной на другую. Пожилая леди в поношенном старомодном платье восседала в кресле, как на троне, а ее хорошенькая племянница в пышном современном наряде выглядела робкой, как деревенская служанка. Эта перемена позиций заинтриговала мистера Рикардо. Он посмотрел на Джойс Уиппл, но в этот момент дверь открылась, и Жюль Амаде доложил:
– Мосье аббат Форьель.
Маленький толстенький человечек в сутане, с румяным лицом и проницательными серыми глазками, запыхавшись, ворвался в комнату.
– Я опоздал, мадам. На коленях прошу прощения, – заговорил он, поднеся к губам руку миссис Тэсборо. Было заметно, что он смотрит на нее как на хозяйку. – Но когда вы услышите о моей беде, то простите меня. Мою церковь ограбили!
– Ограбили? – переспросила Джойс Уиппл весьма странным голосом, в котором звучал страх, но не удивление. Похоже, ограбление было неожиданным, но не невероятным.
– Да, мадемуазель. Какое святотатство! – Маленький человечек всплеснул руками.
– Вы расскажете нам об этом за столом, – оборвала его миссис Тэсборо. Она была протестанткой и у себя на родине слушала проповеди кальвинистского пастора.[24] Ограбление католической церкви для нее было незначительным происшествием, из-за которого не стоило откладывать обед.
– Простите, мадам. Я забыл о хороших манерах, – снова извинился аббат Форьель. Ему едва хватило времени поздороваться с остальными, прежде чем объявили, что обед подан.
Остаток вечера внешне был так же небогат событиями, как большинство вечеров в сельских домах. Но мистер Рикардо, чья наблюдательность обострилась до предела, подметил кое-что странное. Например, по словам аббата, из церкви не были похищены ни деньги, ни священные сосуды, а только облачение – стихарь, который он надевал, служа мессу, а также алая сутана и белый стихарь молодого служки, который размахивал кадилом.
– Просто невероятно! – воскликнул старик. – Конечно, эти вещи представляли определенную ценность. Их презентовала церкви покойная мадам де Фонтанж. Но грабителям придется разрезать их на куски, и тогда они ничего не будут стоить. Кто мог совершить святотатство ради такой мелочи?
– Конечно, вы сообщили полиции? – спросил виконт де Мирандоль.
– Разумеется, мосье виконт, через час после того, как я обнаружил пропажу. – Аббат усмехнулся. – Не будь вы язычниками, то знали бы, что завтра праздник святого Матфея – один из самых священных дней в церковном календаре. Я пошел в ризницу убедиться, что с облачением все в порядке, и увидел, что оно исчезло. Но не буду портить вам вечер, мадам Тэсборо, своими неприятностями. – И он переключился на забавные причуды прихожан.
Однако через несколько минут разговор резко прервали, и причиной этого была миссис Девениш. Она не принимала участия в беседе, лишь кратко отвечая, когда к ней обращались, и сидела, погруженная в свои тайные мысли. Но внезапно она вздрогнула, и с ее уст сорвался слабый возглас. Звук привлек всеобщее внимание, и миссис Девениш виновато огляделась по сторонам. Когда она встретилась взглядом с Джойс Уиппл, та произнесла странным пронзительным голосом:
