Энн Перри - Смерть внезапна и страшна
– Но меня больше интересует, – задумчиво продолжала его собеседница, – как они намереваются поступить, когда вы назовете имя преступника. Если его вообще можно найти.
Этот вопрос волновал и детектива тоже.
– Возможно, они решили мстить сами, – негромко сказала леди Калландра. – Нет, Уильям, вы должны хорошо подумать, что говорить им…
– Конечно.
– И вам следует быть абсолютно уверенным в своей правоте.
Монк вздохнул. Буквально с каждой минутой дело принимало все более сложный и неприятный оборот.
– А какое впечатление произвели на вас сестра и зять пострадавшей? – настаивала хозяйка.
– Они очень тепло к ней относятся. Не думаю, что с их стороны ее ожидает что-то плохое, даже если, на их взгляд, в саду она сопротивлялась не так упорно, как могла бы.
Калландра ничего не ответила. Тем временем подали сливовый торт. Он оказался таким вкусным, что несколько минут собеседники ели молча. Наконец миссис Дэвьет положила ложку.
– А вы виделись с Эстер? – спросила она.
– Да.
Дама улыбнулась каким-то своим мыслям. Монк вдруг почувствовал себя непривычно глупо и продолжил с раздражением:
– Мы виделись довольно давно. В последний раз мы расстались без особого тепла. Другой такой своенравной и несносной женщины я не встречал. К тому же она настолько самонадеянна, что не желает никого слушать. И при этом еще вполне довольна собой, что делает ее общество вовсе невыносимым.
– А что вас не устраивает? – осведомилась Калландра невинным тоном.
– Да кому же это понравится! – взорвался ее подопечный.
– Значит, вы считаете убежденность в собственном мнении плохим качеством?
– Да, – отозвался Уильям, отодвигая тарелку. – Подобные черты в женщине раздражают, делают невозможным разумный и открытый разговор с ней. И потом, кто из мужчин станет заводить умные разговоры с женщиной ее возраста?
– Особенно когда ее взгляды ошибочны, – усмехнулась одними глазами миссис Дэвьет.
– Именно, – заключил ее гость, вполне понимая намек.
– Видите ли, примерно три недели назад то же самое Эстер говорила о вас в этой же самой комнате. Она ухаживает за сломавшей ногу пожилой леди, но сейчас та женщина почти поправилась, и у Эстер, кажется, еще нет новой работы.
– Ей следовало бы научиться держать язык за зубами и тем сделать свое общество более приемлемым… Вспомнить о скромности, наконец, – проговорил Монк.
– Без сомнения, вы правы, – согласилась Калландра. – И, учитывая вашу природную склонность к подобным качествам, вы можете помочь ей превосходным советом.
Сыщик пристально поглядел на нее, но она, сохраняя на лице невозмутимое выражение, продолжила:
– Умный разговор с откровенным человеком всегда доставляет удовольствие, разве не так?
– Не надо передергивать мои слова, – процедил Уильям сквозь зубы.
– Ни в коем случае. – Собеседница глядела на него с открытой симпатией и интересом. – Или вы хотите сказать, что всякий раз, когда у Эстер появляется особое мнение, от которого она не хочет отказываться, оно бывает неподобающим и ограниченным и невероятно вас раздражает, поскольку ваше собственное мнение по этому поводу, как всегда, верно и справедливо? Возможно, я неточно формулирую, но, кажется, вы имеете в виду именно это.
– Значит, вы считаете, что я не прав? – наклонился над столом Монк.
– Иногда случается. Но я не осмелюсь утверждать этого… Не угодно ли еще сливок к пирогу? Кстати, об Оливере Рэтбоуне вы тоже ничего не слышали?
Детектив налил себе сливок.
– Десять дней назад я получил от него небольшое дело.
Рэтбоун был весьма преуспевающим барристером[1]. После несчастного случая Монк обычно сотрудничал с ним. Глубоко восхищаясь его профессиональными способностями, он находил самого юриста сразу и привлекательным, и нудным. Уильяму нравилось в нем сочетание обходительности и самоуверенности. У них вообще было много общего, но столько же и различий.
– На мой взгляд, он пребывает в великолепном расположении духа, – добавил сыщик, встретив взгляд Калландры с натянутой улыбкой. – Ну, а как ваши дела? Мы еще не говорили о них. Все время находились какие-то другие темы…
Женщина опустила глаза к тарелке, а потом снова посмотрела на гостя:
– У меня все очень хорошо, спасибо. Или я плохо выгляжу?
– Ну что вы – просто великолепно! – ответил Монк без тени притворства, хотя на самом деле впервые обратил на это внимание. – У вас появился новый интерес в жизни?
– Как проницательно с вашей стороны.
– Я все же детектив…
Несмотря ни на что, их объединяла честная и равная дружба, понимание, не нуждающиеся в словах.
– Так что же случилось? – негромко спросил Уильям.
– Меня приняли в попечительский совет Королевского свободного госпиталя.
– Я восхищен. – Монк знал, что покойный муж Калландры был армейским хирургом и его положение позволило ей приобрести необходимый опыт, дополнявший природные способности и наклонности. Детектив был искренне рад за нее. – И как давно?
– Всего месяц назад, но я уже успела принести пользу. – Теперь лицо леди Дэвьет выдавало ее волнение, и глаза у нее заблестели. – Нужно так много сделать! Я слышала о новых методах мисс Найтингейл[2]. Свежий воздух и чистота творят чудеса, но нам потребуется время, даже если работать достаточно усердно. – Калландра постукивала указательным пальцем по скатерти, не замечая того. – Кроме прогрессивных врачей, существует и множество коновалов. А вся разница в том, пользуется ли врач обезболивающим! Вы просто не представляете, насколько изменилась ситуация за последние десять-двенадцать лет. – Отодвинув сахарницу в сторону, она внимательно поглядела на Монка. – Анестезия может лишить человека ощущения боли. – Палец ее вновь забарабанил по скатерти. – А это значит, что теперь можно делать любые операции. Если боли не будет, больного незачем связывать, и при этом можно не торопиться проделать все за пару минут. Время больше не подгоняет врача! Можно делать что угодно – не забывая об осторожности, конечно. Я никогда не рассчитывала увидеть такое… Это просто чудо!
Женщина немного помолчала, а затем лицо ее помрачнело.
– Увы, вся беда в том, что в результате заражений мы все равно теряем половину пациентов. У нас еще есть с чем бороться. – Миссис Дэвьет наклонилась вперед. – Но я не сомневаюсь в дальнейшей перспективе. В нашем госпитале есть блестящие и увлеченные врачи. Я чувствую, что и сама могу кое-что сделать… – Она расслабилась и улыбнулась. – Доедайте торт и берите новый кусок.
Монк рассмеялся, радуясь энтузиазму Калландры. В конечном счете ее ждет неудача, но все же дорога любая попытка.
– Спасибо, – проговорил он.
Глава 2
На следующий день, около десяти часов утра, Уильям снова отправился в четырнадцатый дом по Гастингс-стрит. Джулия, открывшая ему дверь, выглядела несколько озабоченной.
– Доброе утро, мистер Монк.
Она шагнула в сторону, пропуская его вперед. Сегодня на ней было безвкусное сине-зеленое платье с высоким воротником и минимальной отделкой, которое тем не менее очень шло ей.
– Вы будете осторожны, не так ли? – тревожно спросила хозяйка дома. – Я не представляю, что можно выяснить, не называя людям причину своего интереса. Будет ужасно, если они узнают истину или даже просто заподозрят ее! – Она бросила на сыщика быстрый взгляд и покраснела. – Даже Одли… Вчера он интересовался, зачем вы заходили. Мой муж, как выяснилось, не питает теплых чувств к кузену Альберту и как-то не предполагал, что я ему симпатизирую. Впрочем, он прав: я тоже не слишком его люблю, просто мне было проще всего сослаться в качестве предлога именно на Альберта.
– Вам незачем волноваться, миссис Пенроуз, – сказал Монк очень серьезно. – Я буду держаться весьма осмотрительно.
– Но как вам это удастся? – настаивала женщина, не скрывая волнения. – Чем вы объясните свои расспросы? Слуги ведь сплетничают между собой, вы же понимаете? – Она покачала головой. – Даже лучшие из них. Что подумают соседи? Какие причины могут заставить респектабельную личность обратиться к услугам частного детектива?
– Итак, вы решили прекратить расследование, мэм? – спросил детектив совершенно спокойно. Мотивы подобного решения были очевидны, тем более что он до сих пор не понимал, как Джулия собирается распорядиться той информацией, которую он сумеет ей предоставить, раз о передаче дела в суд речи не идет.
– Нет! – резко бросила миссис Пенроуз сквозь зубы. – Я настаиваю на нем. Хочу лишь убедиться, что у вас все продумано, поскольку опрометчивость может нанести еще больший урон моим интересам.
– Я намеревался сказать соседям, что вашему саду причинен легкий ущерб, – доложил Уильям. – Потоптаны растения, разбиты парники – если они у вас есть. И я хочу узнать – вдруг их садовники или слуги видели каких-нибудь мальчишек, которые могли перелезть через стену и причинить неприятности. Подобное объяснение едва ли может послужить причиной скандала или навести соседей на ненужные размышления.
