Дороти Сэйерс - Труп в оранжерее
— Разрази меня гром, если это не его светлость, — сказал инспектор Сугг, который встречал лорда Питера при других обстоятельствах. — Вам лучше поехать домой, милорд. Довольно свежо, не так ли? Вы можете простудиться или что-то в этом роде. Вот ваше такси — только садитесь в него и все.
— Нет, — сказал лорд Питер. — Нет. Не могу ничем помочь. Не могу уехать без друга. Хорошего Фредди. Никогда… не могу бросить… друга! Дорогой Сугг, не бросайте Фредди. — Он сделал попытку, одной ногой опершись на подножку такси, но, неверно оценив расстояние, наступил в канаву, и, таким образом, неожиданно оказался в такси головой вперед.
Мистер Сугг попробовал подогнуть его ноги и закрыть дверь в такси, но его светлость помешал этому с непредвиденным проворством и твердо уселся на подножке.
— Не мое такси, — объяснил он серьезно. — Такси Фредди. Неправильно — уехать на такси друга. Очень странно. Только повернул за угол, чтобы догнать такси Фредди — Фредди только повернул за угол, чтобы догнать мое такси — догнать такси друга — дружба, что за прекрасная вещь… Вы так не думаете, Сугг? Не могу оставить друга. Кроме того, здесь старина Паркер.
— Мистер Паркер? — спросил инспектор нерешительно. — Где?
— Тише! — сказал его светлость. — Не будите ребенка, эту добрую душу. Гнездо для ребенка — он спит в гнезде, разве его гнездышко не прекрасно?
Следуя за пристальным взглядом его светлости, ужаснувшийся Сугг увидел своего непосредственного начальника, заботливо укрытого на дальней стороне пьедестала статуи Палмерстона и счастливо улыбавшегося во сне. С тревожным криком он склонился над ним и затряс спящего.
— Зачем так жестоко? — закричал лорд Питер укоризненным тоном. — Тревожить беднягу — бедного трудолюбивого полицейского. Он не проснется, пока не прозвенит будильник… Странная вещь, — добавил он, как если бы ему пришла в голову новая идея, — почему будильник не работает, Сугг? — Он указал колеблющимся пальцем на Биг Бен. — Они забыли завести его. Не обманывайте, любезный. Я напишу в «Т-Т-Таймс» об этом.
Мистер Сугг, не тратя понапрасну слов, поднял дремлющего Паркера и усадил его в такси.
— Никогда — никогда — не покидайте… — начал лорд Питер, сопротивляясь всем попыткам Сугга сдвинуть его с подножки, когда со стороны Уайтхолла подъехало второе такси с достопочтенным Фредди Арбатнотом, громко приветствовавшим всех из окна.
— Посмотрите, кто здесь! — кричал достопочтенный Фредди. — Весьма приятно, старина Сугг. Давайте поедем домой все вместе.
— Это мое такси, — перебил его светлость с достоинством и пошел, пошатываясь, к машине. Эти двое кружились вместе мгновение; затем достопочтенный Фредди был брошен в руки Сугга, в то время как его светлость с удовлетворенным видом закричал: «Домой!» новому таксисту и немедленно заснул в углу машины.
Мистер Сугг почесал в затылке, дал адрес лорда Питера и проводил такси взглядом. После этого, поддерживая достопочтенного Фредди на своей обширной груди, он приказал другому человеку сопроводить мистера Паркера на Грейт-Ормонд-стрит, 2а.
— Отведите меня домой, — кричал достопочтенный Фредди, рыдая, — они все ушли и оставили меня!
— Предоставьте это мне, сэр, — сказал инспектор. Он мельком взглянул поверх его плеча в сторону Сент-Стефана, откуда группа членов палаты общин только что выходила после ночного заседания.
— Мистер Паркер и все, — сказал инспектор Сугг, добавив искренне, — благодарят Бога, что не было никаких свидетелей.
БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА
УИМЗИ, Питер, сын покойного Бредона, рожденный 1890, 2-й сын Мортимера Джеральда Бредона Уимзи, 15-го герцога Денверского, и Хонории Лукаста, дочери Фрэнсиса Делагарди, поместье Беллингем, Хэмпшир.
Образование: Итонский колледж и колледж Бэллиола, Оксфорд (первая ступень с отличием, специалист по современной истории, 1912); служил в военно-морском флоте 1914–1918 гг. (майор, стрелковая бригада).
Автор: «Заметки по сбору печатных источников, опубликованных до 1501 года», «Карманный справочник убийцы» и т. д.
Увлечения: Криминология; библиофил; музыка; крикет.
Клубы: Мальборо; Эгоистс.
Резиденции: 110-А по Пиккадилли; зал Бредона, герцога Денверского, Норфолк.
Оружие: Сабля, 3 бегающие мыши, деньги; гребень, домашний кот, отлеживающийся до весны, действительность.
Девиз: Поскольку моя прихоть владеет мною.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
У этого переиздания книги «Множество свидетельств» (получившего некоторые поправки мисс Сэйерс) в качестве постскриптума появилась краткая биография лорда Уимзи, актуальная на момент выхода в печать (май 1935-го) и сообщенная его дядей Полом Остином Делагарди.
Мисс Сэйерс попросила меня заполнить некоторые пробелы и исправить несколько незначительных фактических ошибок, которые, по ее мнению, были допущены в описании карьеры моего племянника Питера. Я делаю это с удовольствием. Публично появиться в печати — желание каждого, но, способствуя триумфу моего племянника, я проявлю умеренность, соответствующую моему почтенному возрасту.
Род Уимзи — очень древний, слишком древний, если хотите знать. Единственной разумной вещью, которую сделал отец Питера, было объединение его истощенного рода с энергичной франко-английской ветвью Делагарди. Но, несмотря на это, мой племянник Джеральд (в настоящее время герцог Денверский) — всего лишь безрассудный английский сквайр, а моя племянница Мэри была достаточно легкомысленной и глупой, пока не вышла замуж за полицейского и не успокоилась. Зато Питер — и мне приятно об этом говорить — похож на свою мать и меня. Правда, он всегда начеку — но это лучше, чем быть физически развитым и без всяких умственных способностей, как его отец и братья, или просто комком нервов, подобно сыну Джеральда, Сент-Джорджу. Он, по крайней мере, унаследовал умственные способности Делагарди, что несколько компенсирует неудачный темперамент Уимзи.
Питер родился в 1890 году. В то время его мать была очень обеспокоена поведением своего мужа (Денвер всегда был скучным, хотя большой скандал разразился только в год юбилея), и ее страхи, вероятно, подействовали на мальчика. Он был очень слабым ребенком, беспокойным и непослушным, и к тому же всегда слишком сообразительным для своего возраста. Он не обладал физической красотой Джеральда, но сумел развить в себе то, что я называю своего рода подлинным умением: скорее ловкость, чем силу. Он прекрасный игрок в крикет и отличный наездник. Он также чертовски храбр: та разумная храбрость, которая оценивает риск прежде, чем принимается за дело. В детстве он страдал от ночных кошмаров. К ужасу своего отца, он вырос со страстной любовью к книгам и музыке.
В начальной школе он не был счастлив. Он был скрупулезным ребенком, и вполне естественно, что однокашники назвали его «слабаком» и обращались с ним как со своего рода клоуном. Защищая себя, он мог бы смириться с таким положением вещей и превратиться в ученика с клеймом клоуна, если бы учитель физкультуры в Итоне не обнаружил у него природные способности к игре в крикет. После этого, как принято, все его эксцентричные причуды стали считаться остроумными, и Джеральд неожиданно увидел, что его презираемый младший брат стал более известной личностью, чем он сам.
К шестому классу Питер умудрился стать знаменитостью — атлет, ученый, справедливый арбитр — пес pluribus impar. Крикет во многом помог ему — множество итонских студентов помнят «Большого Флима» и его игру против Хэрроу, — но я взял на себя заботу о том, чтобы представить его надежному партнеру, открыть ему дверь в деловой мир и научить отличать хорошее вино от плохого. Денвер не беспокоился о нем — у него было слишком много собственных проблем и, кроме того, он был занят с Джеральдом, который к тому времени стал призовым шутом в Оксфорде. Фактически Питер никогда не был последователем своего отца, он безжалостно критиковал родительские проступки, но симпатия к матери разрушительно повлияла на его чувство юмора.
Денвер, разумеется, был бы последним человеком, который бы допустил просчеты в своем потомстве. Ему стоило немалых денег вытащить Джеральда из Оксфордского дела, и он охотно предоставил мне заниматься воспитанием его другого сына. Так, в возрасте семнадцати лет Питер приехал ко мне по собственному желанию. Он был взрослый для своего возраста и чрезвычайно разумный, и я обращался с ним как светский человек.
Я устроил его в надежные руки в Париже, поручив ему управлять своими делами на разумной деловой основе и следить, чтобы они завершались с хорошей репутацией и выгодой для него. Он полностью оправдал мое доверие. Я полагаю, что ни у одной женщины никогда не будет причины пожаловаться на обращение Питера; по крайней мере две из них получили вознаграждение, с тех пор как вышли замуж (довольно сомнительное вознаграждение, я признаю, однако все же вознаграждение). Здесь опять я настаиваю на моей соответствующей доле доверия; однако, каким бы он ни был достойным молодым человеком, было бы нелепо положиться на волю случая в выборе светского образования.
