Дэвид Дэвис - Шерлок Холмс против графа Дракулы (сборник)
– Как же приятно осознавать, что можешь спутать злоумышленникам карты, – воскликнул он и, повернувшись, поспешил к входу в музей.
Нет ничего странного в том, что сэр Чарльз Паджеттер был крайне удивлен нас увидеть, ведь с нашей предыдущей встречи прошло совсем немного времени.
– Мне крайне неловко снова отрывать вас от работы, – как можно более искренно произнес мой друг, – но нам снова нужна ваша помощь, без которой дальнейшие поиски папируса не представляются возможными.
Египтолог, кивнув, развел руки в стороны, будто бы раскрыл объятья:
– Любезнейший, я полностью к вашим услугам. Я готов вам рассказать буквально все что угодно, если это поможет вернуть папирус.
– В таком случае скажите, пожалуйста, чт́о случилось после завершения раскопок гробницы, обнаруженной Джорджем Фавершемом и Алистером Эндрюсом. Все ли находки, обнаруженные там, были переданы в Британский музей?
– По большей части да.
– По большей части, говорите? Значит, не все? – В голосе Холмса звучала такая настойчивость, что сэр Чарльз озабоченно нахмурился.
– Кое-что осталось в Египте, – промолвил ученый, тщательно подбирая слова. – Эти предметы не представляли для нас никакого интереса. По просьбе Фавершема кое-что из находок оставили ему, взяв с него обещание, что он по первому требованию передаст их музею, буде мы пожелаем их выставить.
– И что это были за находки?
– Честно говоря, я в точности не помню. Список предметов у меня есть, могу поискать, а так, навскидку, скажу, что это была всякая банальщина. Разумеется, по сравнению с мумиями и бесценными ювелирными украшениями.
– Не было ли среди предметов, оставленных Фавершему, канопы, погребального сосуда?
– Да, был такой сосуд. – Глаза сэра Чарльза за стеклами очков расширились от удивления. – Я помню, эта канопа привлекала внимание сэра Джорджа, и он особо просил разрешения оставить ее у себя.
Не успел сэр Чарльз договорить, как Холмс уже вскочил со стула и был на полпути к двери.
– Спасибо! – радостно воскликнул он. – Именно это я и хотел от вас услышать.
– Холмс, что происходит? – спросил я друга в кэбе, который вез нас обратно на Бейкер-стрит.
– Когда я ломал голову над шифром, то понял: ключ к разгадке – канопа.
– Канопа?
– Погребальный сосуд, в который древние египтяне помещали забальзамированные внутренние органы усопших. Сосуд Хентави был особенным. Во-первых, навершие крышки выполнено в форме собачьей головы, а во-вторых, он хранил…
Когда мы вышли на Бейкер-стрит, курьер Скойлс, который, судя по всему, куда-то торопился, на всей скорости налетел на Холмса и, даже не извинившись, сломя голову понесся дальше. Вместо того чтобы выразить неудовольствие, Холмс улыбнулся, глядя Скойлсу вслед:
– Славный паренек, ловкий.
В прихожей Холмс показал мне записку, зажатую у него в руке.
– Это передал вам Скойлс, – осенило меня.
– Помните, я не зря сказал, что паренек ловок. Как незаметно он передал мне записку! Далеко пойдет. – Холмс пробежал взглядом клочок бумаги и удовлетворенно кивнул. – Итак, мы переходим к следующему этапу нашей игры. Теперь надо действовать с крайней осторожностью. Уж слишком многое поставлено на карту.
– И что делать мне?
– Ступайте наверх. Скажите мисс Эндрюс, что заказали билеты до Египта. Если будет спрашивать обо мне, скажите, что перед отъездом мне необходимо завершить расследование еще одного, другого дела. Подробности придумайте сами. В конце концов, вы пишете рассказы, это ваша стихия.
– А потом? – спросил я.
– Выпейте с ней чаю и откланяйтесь. Скажите, что вас ждет пациент.
– Холмс…
– А после, – быстро проговорил он, не давая вставить мне и слово, – вам предстоит встретиться со мной в одном укромном местечке. В баре «Принц-регент» на Солсбери-стрит, рядом с отелем «Конуэй». Жду вас там ровно в восемь. Не опаздывайте.
– Насколько я понимаю, просить вас объясниться сейчас бессмысленно?
– Вы, как всегда, совершенно правы, Уотсон. Ровно в восемь, запомнили? – С этими словами Холмс выскользнул из дома на Бейкер-стрит.
«Принц-регент» был не самым приятным местом рандеву из тех, где мне доводилось ждать встречи с моим другом. Явившись за пятнадцать минут до назначенного времени, я обнаружил, что в баре полно народу, а многие из шумных посетителей уже в изрядном подпитии, из чего заключил, что сидят они там давно. В помещении клубился столь густой табачный дым, что практически ничего не было видно. Не без труда я протолкался к барной стойке, пробившись сквозь толпу вдрызг пьяных матросов, едва стоявших на ногах. В конце концов мне удалось занять место у стойки и даже привлечь внимание бармена. Я уж было собрался сделать заказ, как рядом со мной протиснулся к бару мужчина, который резко бросил:
– Пинту самого лучшего эля.
Я дернул мужчину за рукав и крикнул ему в ухо:
– И мне, Хардкасл, возьмите то же самое.
– Доктор Уотсон? – в изумлении повернулся ко мне инспектор. – Вы уже здесь? А где Холмс?
– Я здесь, – донеслось откуда-то из-за клубов дыма. – Простите, джентльмены, но времени на выпивку нет. Нам предстоит устроить одной даме сюрприз и задержать злоумышленников.
– Что вы затеяли, мистер Холмс? – с раздражением в голосе поинтересовался Хардкасл, когда мы вышли на улицу. – Я надеялся сегодня вечером освободиться пораньше, чтобы спокойно поужинать дома с женой.
– Прошу меня простить, инспектор, за то, что стал помехой на пути к вашему семейному счастью, но мне показалось, что вам будет небезынтересно принять участие в задержании двух злоумышленников, причастных к дерзкому ограблению музея, – с явным самодовольством в голосе промолвил Холмс.
Чтобы скрыть изумление, Хардкасл прикрыл рот платком и притворился, что кашляет.
– Вы уже раскрыли дело? Быстро. Даже для вас, – угрюмо произнес он.
– Наручники при вас?
– При мне. И наручники, и ордер. Все как вы просили. И кого нам предстоит арестовать?
– Всё в свое время узнаете. А теперь, джентльмены, наш путь лежит в отель «Конуэй». Нам придется разделиться. Устроимся в фойе, не привлекая к себе лишнего внимания. Можете почитать газету, полистать меню, главное, не выделяйтесь. При этом не спускайте глаз со стойки регистрации и ждите моего сигнала.
«Конуэй» был скромным отелем, располагавшимся в восьмистах метрах от вокзала Чаринг-Кросс. Благодаря близости железной дороги он пользовался особой популярностью среди коммивояжеров и гастролирующих артистов. Вернувшись из Индии, я сам подумывал, не остановиться ли там, но цены отеля в ту пору показались мне слишком высокими, ведь тогда я зарабатывал всего лишь одиннадцать шиллингов и шесть пенсов в день.
В отель мы зашли поодиночке. В фойе толпилось изрядное количество народа, и свободных мест практически не было. Я, взяв экземпляр «Вестминистер газет», устроился возле колонны, тогда как Хардкасл укрылся за кадкой с пальмой. Холмс присел за письменным столом. Взяв листок и перо, он начал что-то писать. Мой друг был явно доволен собой и ролью кукловода, что сам себе уготовил. Я понимал, что мы с инспектором не более чем пешки в его игре. Само собой разумеется, я отчасти догадывался о том, что нас ждет, однако детали плана, разработанного Холмсом, пока оставались для меня загадкой. Единственное, что меня отчасти утешало: Хардкасл тоже пребывал в полном неведении. Холмс всегда предпочитал ничего не рассказывать представителям официальных властей, раскрывая перед ними карты лишь в момент кульминации, для пущего эффекта.
Мы сидели, ждали и следили за стойкой регистрации, не подозревая о том, что за нами тоже наблюдают. В укромном уголке фойе притаился высокий блондин с полным бледным лицом и жестокими, злыми глазами, смоливший одну папиросу за другой. Он знал, что, несмотря на все наши ухищрения, пока остается режиссером спектакля, который вот-вот должен начаться.
* * *Наше ожидание было недолгим. Примерно через двадцать минут после того, как мы вошли в гостиницу, в фойе проскользнула девушка и в явном волнении направилась сразу к стойке портье. Я сидел достаточно близко, поэтому мне не составило особого труда разглядеть, что щеки девушки горят румянцем, глаза преисполнены тревоги, а на лбу поблескивают капельки пота.
Это была Катриона Эндрюс.
Мы увидели, как она что-то торопливо спросила у служащего за стойкой. Дождавшись ответа портье, который предварительно сверился с книгой регистрации постояльцев, девушка поспешила к лифту. Стоило двери закрыться за ней, Холмс вскочил и сам кинулся к стойке, резким жестом подзывая нас к себе.
– Джентльмены, нам надо в номер двести один. Пойдем пешком, дадим нашей очаровательной клиентке время освоиться.
– Клиентке? – с озадаченным выражением лица повернулся ко мне Хардкасл.
– Потом, инспектор, все подробности и объяснения потом, – резко оборвал его Холмс.
