Ричард Фримен - Поющие кости. Тайны дЭрбле (сборник)

— Значит, это был случайный заказ, — предположил Торндайк. — Но все равно, теперь мы знаем, что Моррис каким-то образом был связан с вашим отцом, и потому я прошу разрешения взять эту маску, чтобы ее сфотографировать. Обещаю обращаться с ней с большой осторожностью и верну в целости и сохранности.

— Можете взять ее насовсем, — отозвалась Мэрион. — Мне она не нужна.

— Что ж, замечательно. — Торндайк улыбнулся. — И пожалуйста, снабдите меня бумагой или тканью, чтобы я смог ее завернуть. А затем я уйду и больше не буду отвлекать вас от работы.

Мэрион взяла у него маску и начала аккуратно заворачивать сначала в ткань, а затем в бумагу.

Торндайк тем временем еще раз оглядел мастерскую.

— Правильно ли я понял: все эти слепки сделаны не по заказам?

— Лишь очень немногие, — ответила Мэрион. — Для большинства позировали профессиональные натурщики и даже некоторые из знакомых отца.

— Зачем ему это было нужно? Ведь он не мог использовать слепки реально существующих людей для изготовления манекенов.

— При лепке восковых фигур, — ответила Мэрион, — отец изменял лица так, что они переставали быть похожими на реальных людей. Это несложно сделать. Я покажу.

Она сняла с крючка маску и положила на стол.

— Это лицо молодой девушки, натурщицы отца. Как видите, оно круглое, подбородок короткий, верхняя губа чуть выступает. Девушка улыбается. Лицо можно легко изменить в один момент.

Мэрион взяла кусочек глины, скатала в шарик и затем размазала на правой скуле. То же самое она проделала с левой скулой и верхней губой. После этого взяла кусок глины побольше и, удлинив подбородок, чуть подправила брови. В конце же опрыскала маску густой взвесью глины в воде, чтобы везде был одинаковый цвет.

— Вот, смотрите. Это, конечно, очень грубая работа, но для иллюстрации сгодится.

Результат произвел впечатление. На наших глазах она несколькими движениями превратила пухлое девичье лицо в волевое лицо женщины среднего возраста.

— Это удивительно! — восхитился я. — Даже не верится, что такое возможно.

— Да, это интересно, — согласился Торндайк, — но я не уверен, стоит ли этому так удивляться. Ведь лица у всех в принципе одинаковы, потому что состоят из одних и тех же анатомических признаков, и различают их не столь уж значительные тонкости.

— Это верно, — заметила Мэрион, — но именно в тонкостях все и дело. Когда вы лепите бюст, портретного сходства достигнуть очень трудно. Это под силу лишь настоящему художнику.

— В этом я никогда не сомневался. — Торндайк поклонился. — А теперь позвольте мне удалиться, разумеется, с этим драгоценным пакетом.

Я проводил его до двери. Пожимая руку, он пристально посмотрел на меня:

— Надеюсь, Грей, вы не забыли мои наставления?

— Да. Я выбираю для прогулок маршруты только по людным улицам и ношу с собой пистолет. Он и сейчас при мне, в заднем кармане брюк. Но я не вижу причины для тревоги. Скорее всего преступник вообще не подозревает о моем существовании. Да и чем я мог бы ему насолить? Кроме того, что охраняю мисс Д’Эрбле.

— Грей, не будьте таким беспечным, — серьезно проговорил Торндайк. — Уверен, на некоторые мелочи вы просто не обратили внимание. Так что не расслабляйтесь — и все время наблюдайте.

Он зашагал по улице, а я вернулся в мастерскую, как раз когда Полтон замесил в бадье гипс, а Мэрион очистила маску и вернула ее на крючок.

Глава 13

ЧУДОМ УЦЕЛЕЛ

Я надеялся, что мы и дальше будем работать в мастерской втроем, но уже в конце первого рабочего дня Мэрион взбунтовалась. Сказала, что ей стыдно отнимать время у занятых людей. Она нам очень благодарна, но в таком виде принимать помощь не может.

— Но так распорядился доктор, — заявил Полтон, считая тем самым вопрос закрытым.

— Вы имеете в виду доктора Торндайка? — уточнила Мэрион, не осознавая, что для Полтона никаких других докторов в мире не существует.

— Да, мисс. А его предписания следует выполнять.

— Конечно, — согласилась она с улыбкой. — Он очень добрый и заботится о моей безопасности. Но все равно — одновременно вам двоим находиться в мастерской не обязательно. Я предлагаю работать посменно.

Ее предложение мы встретили с большой неохотой. Я не желал уступать любому, даже Полтону, право охранять девушку, ставшую для меня столь дорогой. А Полтону не нравилось оставлять работу незаконченной. Но она настаивала, и в конце концов мы были вынуждены согласиться. Отныне неделю с утра в мастерской — я, Полтон же провожает Мэрион с работы и некоторое время наблюдает за домом. В следующую мы менялись.

Таким образом, на этой неделе — а она только начиналась — все вечера у меня были свободны. Поскольку поиск работы пришлось на время отложить, вечерами я совершал прогулки, изучая некоторые отдаленные районы Лондона.

А однажды я решил выполнить обещание и заглянуть к Ашеру. Честно говоря, я не слишком жаждал его общества, но обещание есть обещание. Так что, поужинав пораньше, я покинул свое жилище на Камден-сквер и по кратчайшему пути направился к его дому, выбирая улицы пошире. В этой части я указания Торндайка выполнял, а вот наблюдать за происходящим вокруг забывал нередко. Мои мысли занимала Мэрион, которая сейчас, должно быть, подходила к дому в сопровождении Полтона, и потому собственная безопасность заботила меня меньше всего. Да и не очень-то я верил в необходимость соблюдать какие-то меры предосторожности.

Ашер только что закончил прием последнего пациента и приветствовал меня с огромным энтузиазмом.

— Рад тебя видеть, старина! — воскликнул он, пожимая мне руку. — Как славно, что ты все же надумал навестить старого чудака… Честно говоря, я уже и не надеялся. Полагаю, ты в этих местах бываешь не часто.

— Нет, — ответил я. — Поездки в Хокстон прекратились.

— И у меня тоже, — заметил он. — С тех пор как бедняга Крайл отправился в лучший мир, мне больше нечего там делать.

— Кто такой Крайл? — спросил я.

— А помнишь, я тебе рассказывал о его похоронах? Как священник притащил к его могиле детский хор?.. Это был мистер Крайл, при крещении получивший имя Джонатан.

— Теперь вспомнил. Но не думал, что этот аристократ жил в Хокстоне.

— Ну, не будем называть его аристократом, это сильное преувеличение. А жил он в Хокстоне, Филд-стрит, пятьдесят два. Таково было его земное пристанище. Номер дома я запомнил, потому что именно столько недель в году. И ты знаешь, я рад, что все с ним закончилось, потому что его взбалмошная экономка (а может быть, и хозяйка дома, точно не знаю), миссис Пеппер, назначала мне визиты в очень неудобное время. Всегда между четырьмя и шестью по вторникам и пятницам.

— Наверное, у них в Хокстоне так принято, — заметил я. — Потому что и мне тоже хозяйка назначала дни и часы визитов. Ссылалась на свою занятость, мол, пока еще не обзавелась служанкой.

Ашер хмыкнул:

— Надо же. Моя миссис Пеппер говорила то же самое.

Беседуя, мы наконец поднялись в небольшую уютную гостиную на втором этаже, где в камине весело гудел огонь, а стоящий на треноге медный чайник испускал облачка пара.

Ашер усадил меня в большое мягкое кресло, очень сильно продавленное, как будто в нем имел обыкновение сидеть слон, затем извлек из шкафа графин с вином, высокую бутылку голландского джина, кое-какую закуску, сахарницу, чашки и бокалы.

— Голландский виски? — удивился я, с любопытством разглядывая бутылку.

— Да, мой дорогой, — подтвердил Ашер. — Очень хорошая вещь. Благотворно влияет на работу всех внутренних органов, особенно желудочно-кишечный тракт. Вот почему я к нему неравнодушен.

Не остался равнодушным и я. Первая доза взбодрила настолько, что немедленно захотелось взбодриться еще, а потом еще. Так продолжалось больше часа, пока я наконец не почувствовал, что пора остановиться. Наш разговор к тому времени перетек в монолог Ашера. Хозяин дома витийствовал без остановки, ловко перескакивая с одной темы на другую. Временами он останавливался, чтобы наполнить бокалы и заявить: мы будем с ним кутить всю ночь до утра.

Не знаю, что бы из всего этого вышло, если бы не провидение… Его очередную тираду неожиданно прервал дверной звонок. Ашер замолк на середине фразы, задумчиво осушил бокал и встал.

— Наверное, какой-то срочный вызов. Придется идти. Но ты не беспокойся, я быстро разберусь, и мы продолжим.

Я вызвался его проводить, намереваясь оттуда прямиком отправиться домой. На часах было начало одиннадцатого, а до Камден-сквер путь предстоял неблизкий.

Он был намерен настаивать, но очередной звонок заставил его поспешить вниз по лестнице. Я — следом. Через две минуты мы были на улице. Впереди, не оборачиваясь, шел мужчина, его лица я не разглядел. Мы следовали за ним. Ашер степенно шагал рядом — цилиндр, бакенбарды, саквояж, неизменный зонтик, — и, что меня глубоко поразило, хмеля ни в одном глазу.