Бег по раскаленному песку - Алёна Александровна Комарова
Лика нежно потрепала Майка возле уха и поделилась мыслями:
– Хорошо тебе на природе живется. Цветы, пчелки, свежий воздух, а я в квартире живу. – И с сожалением добавила – глупая. И с хозяином тебе повезло, он у тебя такой…
Пес внимательно слушал.
– Не знаешь? – улыбнулась Лика – Хороший.
Майк махнул хвостом и переключился на кузнечика, прыгающего в траве, уткнулся носом в землю и стал вынюхивать след. Любопытство пересилило интерес, а про хозяина он и так все знал.
– Я думала, что он мужлан. Поцеловал меня и извинение просил. Неразговорчивый такой, мрачный. Не улыбается, наверное повода нет. Руки такие сильные, рабочие. Умный. Помогает мне, заботится. Сочувствует, но не дает расслабиться, слезы не приветствует, а истерики заканчивает поцелуем, потом извиняется. Мужлан. Противоположность Грише.
Майк подбежал и уставился в глаза.
– Да, у меня есть муж. Знаешь какой он? Он… он утонченный интеллигент. Вот какой он.
Лика решила закончить с неразговорчивым Майком беседу, сообщила ему, что он весь в своего хозяина и вернулась в дом, решив устроить в комнатах уборку, только, чтобы занять себя делами и отвлечься от ожидания.
Дом оказался большим. Светлые комнаты содержали в себе уйму вещей, уйму мебели, которую нужно протереть от пыли. За работой время действительно полетело. Мама всегда говорила, что трудотерапия лечит не только лень и глупое время провождение, но и все болезни, телеманию, шопоголию, а также всякого рода фобии. В ее случае трудотерапия помогла справиться с ожиданием. Ожиданием неизвестного.
Если бы Лика знала, к чему приведет ее ожидание в доме Владимира, то, наверное, немедленно вызвала такси и уехала к маме.
Но Лика не знала, поэтому продолжала отмывать холостяцкую кухню. И не услышала, как в дом вошел человек.
Майк спокойно пропустил, не стал лаять и можно спокойно пройти в дом. В холле на диване лежал женский пиджак цвета фуксии, его трудно было не заметить.
***
Нина Васильевна проводила внука в институт и встретила мужа с дачи. Покормив уставшего трудягу, она устроила влажную уборку в квартире. По ходу дела обмениваясь последними новостями.
«На даче взошли помидоры».
«А Лика приезжала с молодым симпатичным мужчиной».
«Баклажаны совка поела».
«Пора бы ей подумать о личной жизни».
«На крыше аисты гнездо вьют».
«Дома не ночевала, говорит у подруги, стесняется признаться, что с мужчиной была. Все преданность свою бережет для Гришеньки».
«Хорошую мы дочь воспитали».
«А то живет одна. Все работа, работа, работа».
«Работа это хорошо».
«А Миша постоянно чем-то расстроен».
«Учеба. Сессия».
Нина Васильевна перебралась в комнату внука, собрала впопыхах оставленные вещи и тетрадки с учебниками, расставила все по полочкам, протерла пыль на столе. Открыла ноутбук. Просто так, без всякого желания проверять или контролировать, хотя знала, что парней в семнадцатилетнем возрасте нужно проверять и контролировать, с кем общается, дружит и встречается, не попал ли в дурную компанию и под влияние лидеров-бунтарей, не начал ли курить и пить алкоголь.
Экран компьютера высветил окном, требующим пароля.
– Пароль? Что-то скрывает? Что-то секретное для нас? или это возрастная скрытность?
– Это личное пространство – подсказал Валерий Кириллович, заглянув в комнату. – И у него могут быть секреты. Не надо из этого делать трагедию и паниковать. Я тебя знаю, сейчас напридумываешь горе горькое и станешь страдать.
– Хорошо, – согласилась Нина Васильевна – спрошу.
– Спроси, спроси.
– Вот вам, мужчинам всегда все равно. А я переживаю. А вдруг…
– У тебя, Ниночка, очень хороший, воспитанный внук – примирительно успокоил мужчина, которому «никогда не было все равно» – Так что закрывай компьютер и не лазь там. А то Миша заметит – обидится. Ты этого хочешь?
Валерий Кириллович вернулся на кухню допивать свой травяной чай, оставив Нину Васильевну в раздумьях. Но она все-таки послушала мужа и закрыла компьютер. Не гоже ей лазить в вещах внука. Лучше поговорить с ним. Ведь совершенно не обязательно, что он что-то стал скрывать от родных, поэтому закодировал ноутбук. И совсем не обязательно, что ему есть что скрывать. Прав мудрый муж.
Но как она себя не переубеждала, какое-то тяжелое невостребованное чувство проникло в душу и не отступало, давило и тревожило.
Нина Васильевна протерла пыль на полочках и ушла в зал. На стене висели фотографии семьи. Анжелика, Ангелина – ее любимые доченьки, Миша с дедом на природе у реки, Миша с ней в парке. Вот он совсем маленький, а вот первоклассник на линейке первого сентября, чуть перепугано смотрит в кадр. А вот недавнее фото на даче. Он отворачивается от камеры, просит его не снимать, злится и требует удалить с телефона. В последнее время так делает постоянно, не любит фотографироваться, как увидит, что его снимают на телефон или фотоаппарат, сразу отворачивается, прикрывает лицо, убегает. Дед смеется, говорит, что он скрывается, а Миша говорит, что ему интереснее самому снимать, выискивать кадр, и для этого надо ловить тень и солнце, выставлять «зеркалку» и находить удивительные, необычные, красивые фоны. А бабушка – непрофессионал и только балуется.
Она сняла фото, протерла стекло и задумалась, тяжело вздыхая и пытаясь найти причину своих переживаний. Миша за последний год очень изменился, повзрослел, стал почти мужчиной, почти взрослым, почти самостоятельным. Это «почти» рубеж между юным парнишкой и взрослым человеком. Этот рубеж пугает бабушку. Она видит, как Мишенька из ласкового, нежного, кроткого ребенка превращается во взрослого спокойного, иногда строгого, иногда нервного мужчину. Молодость бурлит в крови и взрывается в голове. Молодость не дает сидеть на месте и торопит. Молодость, иногда буйная, иногда строптивая, иногда революционная, но чаще красивая, чистая, романтичная и абсолютно сказочная.
Скоро ее Мишенька вылетит из бабушкиного гнезда и полетит в свободный полет с молодой красивой птичкой. Она шмыгнула носом.
«Как же он похож на своего отца! – думала бабушка, рассматривая фотографию внука – Такой же темненький брюнет. Такой же смугленький. Красивый. И с характером…».
Ох уж, какой у него характер. Всегда уверенный в своей правоте (даже если это не так), всегда пытающийся доказать всем и всему миру, еще не понимая, что миру не нужны доказательства. Еще не понимает, что если хочется кому-то что-то доказать, то это только самому себе, а мир примет тебя любым.
Парень упорно двигается к своей цели (даже если ему это не обязательно),
