Агата Кристи - Том пятый. Выпуск II
А Валентина Чентри все так же громко попросила:
— Дорогой, расправь, пожалуйста, полотенце. После чего водрузила свое прекрасное тело на прежнее место. Теперь уже Дуглас Голд смотрел на нее, причем с нескрываемым интересом.
— Какая красивая женщина! — весело прощебетала миссис Голд, обращаясь к мисс Лайелл.
Памела, которая выдавала информацию с тем же удовольствием, с каким получала ее, вполголоса пояснила:
— Это Валентина Чентри.., ну та самая, которая была женой Декрэ. Она и правда великолепна. А он прямо без ума от нее, ну просто не сводит глаз.
Миссис Голд еще раз оглядела пляж и сказала:
— Какое чудесное море, синее-синее. По-моему, нам пора искупаться, а, Дуглас?
Увлеченный созерцанием Валентины Чентри, Дуглас ответил не сразу. Прошло некоторое время, прежде чем он довольно рассеянно переспросил:
— Искупаться? Ну, да, пожалуй.
Марджори Голд встала и пошла к воде. Валентина Чентри перевернулась на бок. Взгляд ее был устремлен на Дугласа Голда. На алых губах заиграла слабая улыбка.
У Дугласа Голда слегка покраснела шея. Валентина Чентри сказала:
— Тони, дорогой, будь любезен… Мне бы чуть-чуть крема для лица — он на туалетном столике. Забыла его захватить. Будь паинькой — принеси, пожалуйста. Капитан покорно поднялся и направился к отелю. Марджори Голд погрузилась в море и стала призывать мужа:
— Дуглас! Где ты там! Вода такая теплая. Иди же скорее!
— Что же вы не идете? — поинтересовалась Памела.
— Что? А.., я люблю сперва хорошенько прогреться… Валентина Чентри чуть приподняла голову — вероятно, хотела позвать мужа, но тот уже скрылся за оградой гостиничного сада.
— …а купаться иду почти перед уходом с пляжа, — объяснил мистер Голд.
Миссис Чентри снова села и взяла флакон с кремом для загара. Но почему-то крышка никак не хотела открываться, как она ни старалась.
— О, Господи, до чего тугая! Никак не могу справиться! — обиженно воскликнула она. И взглянула на соседей.
— Не могли бы вы…
Неизменно галантный Пуаро тут же поднялся, но у Дугласа Голда были два преимущества — молодость и ловкость. Он опередил его.
— Разрешите вам помочь.
— О, благодарю-ю. — Она снова не забывала мило растягивать слова:
— Вы очень добры. А я такая бестолковая — всегда кручу не в ту сторону. О! У вас сразу получилось! Огромное спасибо…
Эркюль Пуаро улыбнулся в усы и стал неторопливо прохаживаться по берегу.
Когда он довольно скоро вернулся, к нему подошла миссис Голд. Она вволю наплавалась, и теперь ее лицо сияло от удовольствия — из-под поразительно нелепой купальной шапочки.
Едва переведя дыхание, она сказал:
— Я очень люблю море. А здесь оно такое теплое, просто чудо.
Пуаро высказал предположение, что она заядлая купальщица, и услышал, что они с Дугласом просто помешаны на купании. И что Дуглас часами может торчать в воде.
Тут Эркюль Пуаро невольно посмотрел через ее плечо на мистера Дугласа — этот страстный любитель плавания увлеченно беседовал с Валентиной Чентри и совсем не торопился в море.
— Ума не приложу, почему он не идет купаться… — сказала миссис Голд.
В ее голосе звучало по-детски искреннее недоумение.
Пуаро задумчиво посмотрел на Валентину Чентри. Он подумал, что миссис Дуглас не первая из жен, которым довелось в свое время обнаружить некие странности в поведении супруга.
Он услышал, как миссис Голд судорожно вздохнула и ледяным голосом произнесла:
— Ее, вероятно, считают очень привлекательной.
Но Дугласу женщины такого типа совершенно не нравятся.
Эркюль Пуаро промолчал.
Миссис Голд снова вошла в воду и поплыла прочь от берега, рассекая воду медленными, сильными гребками. Было ясно, что она действительно любит море.
Пуаро вернулся к оставленной им компании.
Полку отдыхающих прибыло: появился старый генерал Барнс, предпочитавший общество молодежи. Вот и теперь он пристроился между Памелой и Сарой, и они с Памелой смаковали светские сплетни, особенно наслаждаясь скандальными подробностями.
Капитан Чентри вернулся с задания. Теперь они с Дугласом Голдом сидели по обе стороны от Валентины.
Валентина как ни в чем не бывало болтала, растягивая слова и обращаясь то к одному, то к другому.
Она, видимо, заканчивала рассказывать какую-то историю:
— …и что, вы думаете, заявил этот дуралей? «Я видел вас всего минуту, но помнить буду всегда!» Ведь так он сказал, Тони? Я была страшно, ну стра-а-шно тронута. Вообще, в мире много добрых людей, во всяком случае, ко мне все относятся просто замечательно. Сама не понимаю, почему ко мне все так добры. Ну вот, я тогда и говорю — ты помнишь, дорогой? — «Если тебе непременно нужно постоянно меня ревновать, ревнуй к этому посыльному». Он и вправду был очарователен…
Возникла пауза, и Дуглас Голд решил поддержать разговор.
— Среди посыльных есть неплохие ребята…
— О да… Но ему, бедняжке, здорово пришлось потрудиться… И он был так горд, что оправдал мое доверие.
— Ничего странного, — сказал Дуглас Голд. — Всякому было бы приятно оправдать ваше доверие.
Она восторженно защебетала:
— Тони, ты слышал? Какой тонкий комплимент!
Капитан Чентри что-то пробурчал. В ответ его жена только вздохнула:
— А вот Тони не умеет так красиво говорить. Да, мой ягненочек?
Она взъерошила его темную гриву своими белыми пальчиками с очень ярким маникюром, и он с подозрением на нее покосился. А она продолжала щебетать:
— Не пойму, как это он меня терпит? Он умен до ужаса, правда-правда, а я все время несу всякую чушь, но он не сердится. На меня никогда никто не сердится, даже если я что-нибудь не то скажу или сделаю. Только и делают, что балуют меня. Попробуй тут стать хорошей.
Капитан Чентри обратился к Голду:
— Это ваша супруга там, в море?
— Да. Мне, видимо, пора к ней присоединиться.
— Но на солнышке так хорошо, — проворковала Валентина, — посидите еще. Тони, дорогой, а я, пожалуй, сегодня вообще не полезу в воду. Боюсь в первый же день подхватить простуду. А ты-то почему не идешь, дорогой? Мистер.., мистер Голд составит мне компанию, пока ты окунешься.
— Нет, спасибо. Пока что-то не хочется, — с заметным металлом в голосе ответил Чентри. — А ваша жена, кажется, зовет вас, мистер Голд. Видите, как она машет?
— Ваша жена великолепно плавает! — сказала Валентина. — Я уверена, она из тех ловких женщин, у которых все замечательно получается. Я так боюсь их: мне кажется, что они меня презирают. А я вот совершенно бездарна, никаких талантов. О, правда, Тони?
Капитан снова промычал лишь что-то неразборчивое.
Его жена ласково попеняла:
— Ты слишком великодушен ко мне, я-то знаю. Мужчины удивительно добродушные создания — за то их и люблю. Честное слово, они гораздо добрее женщин, никогда не наговорят тебе гадостей. Женщины слишком мелочны по натуре.
Сара Блейк повернулась на бок, лицом к Пуаро, и процедила сквозь зубы:
— Ну еще бы не мелочны — позволяют себе иногда усомниться в том, что очаровательная миссис Чентри — абсолютное совершенство! Нет, все-таки женщины редкие дуры. Но такой ненормальной, как миссис Чентри, свет еще не видел. Только и умеет, что стрелять глазами и поминутно мурлыкать: «То-о-ни, дорогой!» Наверное, у нее в голове опилки вместо мозгов.
Пуаро выразительно вздернул брови.
— Un peu severe![31]
— Да она просто самая настоящая кошка, вот что я вам скажу, и повадки у нее кошачьи — ну что она цепляется ко всем мужчинам? Сами полюбуйтесь — ее муженек сидит мрачнее тучи.
Кинув взгляд на море, Пуаро заметил:
— А миссис Голд отлично плавает.
— Да, она не то что мы — не стесняется быть мокрой. Интересно, миссис Чентри хоть раз окунется? Все же на море приехала.
— Ни за что, — просипел генерал Барнс. — Зачем же ей рисковать своим макияжем. А вообще-то она, конечно, эффектная женщина, хоть и не первой свежести.
— Берегитесь, генерал. Она смотрит на вас, — недобрым голосом сказала Сара. — А насчет косметики ошибаетесь. При теперешнем ее качестве нам не страшны ни вода, ни поцелуи.
— Миссис Голд выходит из воды, — объявила Памела.
— «Полно мне в лесу гулять. Муженька пора спасать», — промурлыкала Сара.
Миссис Голд уже шла по берегу. Фигурка у нее была очень ладная, а вот купальная шапочка хоть и удобная, но жутко нелепая.
— Так ты идешь или нет, Дуглас? — чуть раздраженно произнесла она. — Вода чудесная, очень теплая.
— Иди, иду.
Дуглас Голд поспешно встал, но ушел почему-то не сразу, и Валентина Чентри успела одарить его нежной улыбкой.
— Au revoir[32], — сказала она. Голд и его жена направились к воде. Как только они отошли достаточно далеко, Памела скептически заметила:
