Дороти Сэйерс - Почерк убийцы
— Ничего, мы найдем способ. Кстати, вы не собираетесь в деревню?
— Нет, не сейчас. Я думаю, в данный момент я мало что могу там сделать. Мой брат Денвер и я едем в Волбич на открытие новой дамбы. Надеюсь, мы с вами там увидимся.
За всю следующую неделю произошло, пожалуй, лишь одно значимое событие — внезапная смерть миссис Вилбрехэм. Она умерла ночью, в полном одиночестве… сжимая в руках ожерелье. По завещанию, которое старушка составила пятнадцать лет назад, все свое имущество она передавала своему кузену Генри Торпсу, «потому что это единственный честный и по-настоящему благородный человек, которого я знаю». После смерти Генри состояние автоматически должно было перейти к его наследнице — Хилари. Однако незадолго до своей смерти миссис Вилбрехэм внесла некоторые изменения в завещание. Во-первых, так как Генри умер раньше нее, то наследство было переоформлено сразу на Хилари, а во-вторых, ожерелье миссис Вилбрехэм решила завещать «лорду Питеру Уимзи, так как он искренне пытался нам помочь, не преследуя никаких материальных целей. Доброта должна быть вознаграждена». Кроме того, по последней воле миссис Вилбрехэм лорд Питер должен был стать опекуном Хилари.
Лорд Питер был крайне удивлен таким поворотом событий. Он сразу же предложил ожерелье Хилари, но она отказалась брать его, объяснив это тем, что для нее с этим украшением связано слишком много тяжелых воспоминаний. Кроме того, мисс Торпс не сразу согласилась принять состояние покойной миссис Вилбрехэм. Лорду Питеру пришлось долго уговаривать Хилари не отказываться от завещанного. Она не хотела становиться наследницей — всего в жизни Хилари хотела добиться сама. «Дядя Эдвард теперь будет еще строже, чем раньше, — сказала она. — Если я буду наследницей, он захочет, чтобы я вышла замуж за какого-нибудь богача. А я вообще не хочу выходить замуж, а если и выходить, то только за бедного достойного человека. Дядюшка точно будет против».
— Ну и не выходите замуж, — сказал Уимзи, — будете богатой незамужней женщиной.
— И жить как тетушка Вилбрехэм? Нет уж, это не для меня!
— Конечно, нет. Вы будете совсем не такой, вы будете милой состоятельной женщиной, у которой будет возможность наслаждаться жизнью и свободой.
— Вы думаете? А вы знаете кого-нибудь, кто так живет?
— Ну, я, например. Я тоже одинок, и у меня есть неплохое состояние. Знаете, на своем опыте скажу, что иметь деньги — это не так уж и плохо. Вы ведь понимаете, что совсем необязательно тратить все на развлечения. Вы можете вложить деньги в какое-нибудь дело, в строительство, например, или во что вам будет угодно. А если вы откажетесь от наследства, оно перейдет какому-нибудь скучному скупому человеку, как, например, дядюшка Эдвард. Он-то, я думаю, будет обращаться с деньгами так же, как миссис Вилбрехэм.
— Да… это точно, — задумчиво ответил Хилари.
— У вас есть еще несколько лет до совершеннолетия на раздумья, — сказал Уимзи, — а потом вы сможете распорядиться деньгами как вам захочется — хоть выбросить их в Темзу. Не принимайте пока скоропалительных решений. А вот я действительно не знаю, что мне делать с этим ожерельем.
— Ненавижу эти камешки… Они убили моего дедушку… моего отца… Декона… Вдруг они убьют еще кого-нибудь. Они прокляты. Я никогда даже не прикоснусь к ним.
— Знаете, что я вам скажу? Пусть ожерелье побудет у меня до тех пор, пока вам не исполнится двадцать один год. А тогда уж мы решим, что делать с ним.
Хилари согласилась. А Уимзи, признаться, был расстроен. Он думал о том, что его вмешательство приносит одни разочарования и проблемы. Лорд Питер уже тысячу раз пожалел о том, что с его помощью было установлено, что тело, найденное на кладбище, принадлежит Декону. Для всех было бы лучше, если бы это осталось втайне.
В конце месяца состоялось открытие новой дамбы. Погода в день праздника была просто прекрасной. Брат лорда Питера герцог Денвер произнес торжественную речь. Словом, праздник как праздник… трое человек упали в реку, четверо мужчин и одна пожилая женщина напились до такого состоянии, что их арестовали, Готобед-младший выиграл главный приз в спортивном конкурсе…
А река Вейл по-прежнему несла свои воды в море, но уже через новую дамбу…
Некоторое время Уимзи стоял у дамбы, наблюдая за тем, как вода, бурля, переходит с одного уровня на другой.
— Отлично работает, — сказал кто-то сзади.
Уимзи обернулся и увидел одного из инженеров.
— Вы искусственно создали глубину, да?
— Углубили всего на несколько футов, остальное река сделает сама. Теперь-то благодаря каналу и дамбе наладится и судоходство. Река станет глубже. Знаете, все это очень важно для развития города. Проект системы дамб, шлюзов и каналов разрабатывался много лет. Вот, казалось бы, как просто придумано — дамба регулирует количество воды в реке и ее притоках. Благодаря дамбе вода из болот уходит в реки — они становятся более полноводными, а, следовательно, налаживается судоходство. Словом, все кажется, просто, а людям потребоваться не один десяток лет, чтобы понять это.
— Да уж, — ответил Уимзи, — а теперь воды будет больше и в Фоти Фут?
— Да. Если старый шлюз и новая дамба будут работать исправно, то по каналу можно будет доплыть от Лимхолта до Лимпси. Раньше всегда существовала опасность того, что старый шлюз может не выдержать напора воды весной, тогда город может затопить. Но теперь новая дамба отлично регулирует поток воды, и шлюз должен спокойно справляться с рекой даже в период половодий.
— О, и вы думаете, что старый шлюз выдержит? — спросил Уимзи.
— Да, конечно, — улыбаясь, ответил инженер, — выдержит, по крайней мере — должен. Раньше воды было еще больше, течение сильнее, а в половодье уровень воды не контролировали, и даже в те времена шлюз отлично справлялся. Так что и теперь все будет нормально.
— Что ж, вы построили дамбу и прочистили канал, но вы не думаете, что затор может возникнуть и в другой части реки?
— Да, это вполне возможно. Берега у реки не из казенной породы, возможны обвалы. Однако мы готовы работать и дальше, если только начальство, конечно, не примет решения просто осушить все.
— А возможен и такой вариант?
— Если честно, то вряд ли. Пока все идет хорошо, особых проблем не возникает. Надеюсь, все и дальше будет нормально. Вот посмотрите, мы отметили здесь уровни самой высокой и самой низкой воды, которая была здесь за все годы наблюдения… Но простите, мне надо пойти к рабочим, — сказал инженер и спешно куда-то ушел.
— Ну и что насчет моего старого шлюза?
— О! Это вы?
— Да, я, — сказал мужчина, который только что подошел к Уимзи. Это был смотритель старого шлюза. — Это я, кто же еще. Посмотрите, сколько же денег они потратили на эту дамбу. Тысячи. А мой шлюз, по их мнению, и без ремонта проработает еще не один десяток лет.
— Из Женевы еще ответа нет?
— Что? — переспросил смотритель, — а, вы о том, что я тогда сказал? Хорошая шутка, да? Хм… пожалуй, им стоит над этим подумать, а почему бы и нет? Ну да ладно. Что вам рассказал этот человек?
— Вода в Фоти Фут поднимется.
— Да? Ну, этого следовало ожидать. Все взаимосвязано.
— Странно, но, несмотря на это, они совсем не волнуются за старый шлюз.
— Конечно, я же говорил вам. Они уверены, что он будет работать сам, без ремонта. Что ж, это их заботы.
— Да, но в итоге болота по-прежнему будут под водой.
— Да, конечно, вы правы, — признал смотритель, — вы абсолютно правы. Но никто этого не понимает, вернее, не хочет понимать, и никто ничего не хочет предпринимать. Всем удобно нынешнее положение де. А тем временем все идет своим чередом… вода в шлюзе поднимается и опускается, снова поднимается и опять опускается…
— Сейчас они работают над осушением в районе Мере Вош и Фрогглесхэме?
— Да, но это не значит, что они доберутся до Фоти Фуг. Районы, которые вы назвали, находятся в ведомстве определенных организаций. А про мой шлюз я уже рассказывал.
— Но ведь вода, которая проходит через шлюз, нужна городу, они должны заботиться о шлюзе…
— Они сами не знают, что им надо. А вот я знаю, что надо мне — новые створки для шлюза. Я уже просил об этом тысячу раз, писал письма, даже был на приеме у одного чиновника. Я сказал ему: «Мистер, что насчет новых створок для шлюза?» «Это не в нашем ведомстве», — ответил он. «Конечно, — сказал я, — не в вашем. А если затопит половину деревни, это тоже будет не в вашем ведомстве, да?» На это мне уже ничего не ответили.
— Хм… что ж… не расстраивайтесь так, — сказал Уимзи.
Вскоре вернулся инженер, и смотритель, конечно, не упустил случая спросить его о своем шлюзе.
— О, я думаю, все будет в порядке, — сказал инженер. — Признаться, я тоже считаю, что створки надо отремонтировать и укрепить. Я обязательно поговорю об этом с начальством. Но, к сожалению, перед началом работ надо получить множество документов от различных инстанций с разрешением на ремонт. От законов никуда не деться. Эта волокита займет немало времени. Да и ремонтные работы над таким объектом, как шлюз, могут затянуться, поэтому сначала надо закончить все проекты, которые у нас сейчас есть, и только потом приступать к новому. Мы не можем работать на нескольких объектах одновременно. К тому же, насколько я знаю, шлюз находится не только в нашем ведомстве. Мы уже несколько раз посылали той компании запрос, в котором сообщали, что им стоит заняться укреплением берегов реки в том районе и стен шлюза. Вот если они не сделают этого, тогда, конечно, будут проблемы. Но мы их предупреждали, так что это уже их дело.
