Леонид Шифман - Побег на Альфу Центавра (сборник)
– Твоя версия красива, но не годится, Генри. Что еще?
– Я бы не была столь категоричной, босс, но ваше дело... К ручкам регуляторов можно было привязать ниточки, а концы их вывести под дверью или через замочную скважину.
– Ты уже фантазируешь, Генри!
– Этот способ описан в литературе: орудие убийства находится внутри запертой комнаты, а убийца снаружи. Он дергает за ниточки, ручки поворачиваются, газ начинает поступать, а ниточки вытягиваются наружу...
– Ну еще с одной конфоркой, могу представить, но включены были все четыре! К тому же существуют регуляторы полусферической формы, на них никакие ниточки не сработают!
– Мне кажется, мистер Никольсен, что нам следует побывать на месте... преступления!
– Позвони Смайлсу и договорись. Чем раньше, тем лучше.
* * *– Холодно, сэр, – приветствовал Никольсена уже поджидавший его Бирн. На Генриэтту он даже не взглянул, но той от этого было ни холодно ни жарко.
Дыру в двери заколотили досками; лестничная площадка все еще была усыпана щепками.
Осматривать в квартире было нечего.
– Нордвестер сидел в этом кресле. – Бирн указал рукой, хотя в зале находилось лишь одно кресло. – А около него лежала предсмертная записка.
Но Никольсена больше интересовала газовая плита, возле которой уже крутилась Генриэтта.
– Вы были правы, босс. За эти финтифлюшки ничего толком не зацепишь!
Никольсен застыл на месте, уставившись в плиту.
Генриэтта выдержала паузу и помахала над плитой ладошкой.
– Знаешь, Ге... – детектив осекся. Он никогда не узнает, как близко был от гибели в эту секунду. Его спасло присутствие Бирна. Генриэтта шумно задышала. – Кажется... – Никольсен вновь не договорил и направился к выходу. Секретарша засеменила следом.
Не обращая внимания на кустарник с сухими потемневшими листьями, пачкающий его пальто и брюки, Никольсен обошел угол дома. Задрав голову, он отыскал кухонное окно, возле которого стояла плита. Из отверстия рядом с окном выходил наружу тонкий резиновый шланг, по которому газ поступал в квартиру. Он был закрашен под цвет дома и несколько раз перехвачен крепежными воротиками. Рядом тянулся шланг с третьего этажа, а ниже к ним присоединялся точно такой же шланг из квартиры первого этажа. На земле стояли три пары газовых баллонов.
Никольсен, взглянул на них, улыбнулся своим мыслям, кивнул ничего не понимавшей Генриэтте и направился в сторону своей «мазды».
Генриэтта пригубила горячий шоколад и ждала объяснений.
– Понимаешь, Генри... Эта плита так похожа на ту, что была у нас, когда мы жили в Сан-Диего... Мне было тогда лет двенадцать. Мы с мамой и бабушкой занимали квартиру на втором этаже в небольшом четырехквартирном доме. В соседней квартире жил бандит, по крайней мере мне он казался мафиози: огромная туша с втянутой в плечи головой... Я боялся его. Как-то раз у нас кончился газ. Мама очень удивилась: она переключила баллон лишь неделю назад. Она послала меня вниз посмотреть, что с баллоном. Может, кто перекрыл вентиль.
Я спустился и по маркировке установил, что это не наш баллон. А наш переехал к соседу. Не долго думая, я в поте лица вернул наш баллон на место, а пустой откатил к соседу.
Поднявшись наверх, я рассказал обо всем маме. Но через два часа газ опять кончился. Сосед снова укатил наш баллон, но на этот раз примотал его к трубе цепью и повесил замок.
Я предложил пожаловаться в полицию, но мама с бабушкой и слышать ничего такого не хотели: нам тут еще жить. Черт с ним, с этим баллоном, в конце концов, дело ломаного цента не стоит.
Ночью мне не спалось, и я стал придумывать способ мести. Идея оказалась простой. Надо перекрыть вентиль в соседском баллоне. Когда потребуется газ, ему придется спуститься вниз и отомкнуть вентиль. Я же должен неусыпно следить за баллоном из укрытия. Когда сосед вернется домой, то он скорее всего включит газ. Я собирался подождать на всякий случай минуты три, затем снова перекрыть вентиль, подождать секунд двадцать, пока догорит газ и огонь в конфорке погаснет, а затем снова открыть вентиль!
Эта идея мне очень понравилась, и я несколько дней носился с нею. Но потом я вовремя понял, что это может привести к взрыву, который разнесет весь дом. А это уже не входило в мои планы. А затем сосед куда-то исчез – я надеялся, что угодил в тюрьму.
– Это гениально, босс! И просто, как все гениальное! Но... какое это имеет отношение к нашему случаю?
– Сестра Нордвестера сказала, что он обогревался газом. Он зажег четыре конфорки и решил заодно погреться изнутри, для чего ему служил джин. Убийца, если он знал о привычках поэта, мог в нужный момент проделать несложные манипуляции с вентилем...
– Браво, босс! Пожалуй, ничего другого не могло и быть. Но кто сделал это?
– Тот, кто знал его привычки.
– А кто... Глория Гувер? Ее сын?
– Это возможно. Но я бы не стал относить к подозреваемым Глорию.
– Конечно, ее никто сюда не гнал. Бруно? Может, стоит навестить Глорию и поговорить с ее сыном?
– А может пусть Смайлс допрашивает его? У нас нет права.
– Мы поговорим, ну а если потребуется...
– Уговорила, Генри. Позвони Глории.
Бруно оказался дома. Оказывается, узнав от матери о визите детектива, он решил пропустить лекции.
– Скажите, Бруно, где Вы были в тот вечер, когда скончался ваш дядюшка?
– О, вы подозреваете меня! – жгучий брюнет с серьгой в ухе и наглыми глазками, на взгляд Никольсена, никак не походил на студента университета. – Конечно, я должен был догадаться! Я впервые имею дело с сыщиком, может мне стоит пригласить адвоката?
– Я частный детектив, и вы можете просто не отвечать на мои вопросы. Так что, беспокоить адвоката нет нужды. Но он вам действительно может пригодиться, если откажетесь отвечать. Я вам гарантирую повестку из полиции.
– Убедили. Это случилось в пятницу, я был дома и смотрел баскетбол. К сожалению, эти ребята были так увлечены игрой, что едва ли смогут подтвердить мои слова.
– Ваша мать тоже была дома?
– Да, но ее слово не имеет значения, ведь я ее сын, не так ли?
– Как вам сказать... Возможно.
– Так что у меня слабое алиби, кажется, так это называется?
– Возможно... Скажите, Бруно, вы часто навещали своего дядю?
– Нет, но раз в неделю он обедал у нас.
– А когда вы были у него последний раз?
– Примерно месяц назад. Ему срочно потребовалась какая-то книга, и мама попросила отнести ее. После занятий я заскочил к нему.
– Он читал лекции в университете. Может, кто-то из студентов посещал его?
– Я не знаю, не думаю... Кстати, последний раз, когда я ходил к дяде, со мной увязался Томас.
– Это кто еще?
– Томас Макграф. Он учился с нами на первом курсе, а потом... заболел. Точно не знаю, но ребята болтали о шизофрении. Я встретил его по дороге, и он от нечего делать увязался со мной.
– Я бы хотел поговорить с ним. У вас есть его телефон?
– Нет, но я могу отвести вас к нему. Он живет неподалеку.
Томас оказался дома и при виде Никольсена побежал в спальню переодевать пижаму. Когда он появился в зале, Никольсена чуть не вывернуло наизнанку: Томас облился с головы до ног каким-то жутким лосьоном, произведенным из выделений скунса. Детектива спас Бруно, по-хозяйски распахнув окно.
– Томас, будьте любезны, расскажите о своем посещении Брайана Нордвестера.
– Я никогда не был у него.
– Но ваш друг утверждает, что месяц назад он был у него вместе с вами.
– А, конечно. Но мы пробыли у него ровно две минуты. Дядя Бруно был хорошо под градусом. Бруно вручил ему какой-то сверток, и мы сразу ушли.
– Скажите, Нордвестер был очень тепло одет?
Томас замялся. Вопрос смутил его.
– Не помню. Кажется, на нем был халат. А что?
– А вы что скажете, Бруно?
– Я уже не помню в чем был дядя, но было не очень холодно, ведь дядя уже включил плиту. Так он поступал каждый вечер.
– А вы, Томас, обратили внимание на плиту?
– Нет. Не помню.
– Скажите, Томас, как вы думаете, кто бы мог убить Нордвестера?
– Убить? Но я читал, что это самоубийство!
– Скорее всего, да. Но если предположить...
– Я знаю! – Глаза Томаса вдруг сделались огромными и совершенно безумными, и Никольсен пожалел, что связался с ним.
– Успокойся, Томас, – как можно спокойнее сказал Бруно.
– Я знаю! Зайдите на форум филологического факультета Университета. Там многие угрожали ему. Я думаю, что они могли... – Он задыхался, и Бруно принес ему стакан воды.
Когда Томас пришел в себя, Никольсен уточнил, что речь идет об Интернете, и покинул Томаса, оставив его на попечение Бруно.
– Хотите, босс, я займусь Интернетом? – возбудилась Генриэтта, получив в качестве десерта к горячему шоколаду отчет Никольсена.
– Хочу.
Ради Никольсена Генриэтта отважилась бы на любые подвиги, так что просидеть ночь в Интернете для нее было сущим пустяком. Никольсен откровенно эксплуатировал чувства секретарши.
К своему великому ужасу она обнаружила десятки жаждущих крови Брайана Нордвестера, которым, видите ли, не нравятся стихи поэта, не нравится его галстук, не нравятся усики... Генриэтте тоже не нравились стихи Нордвестера, но она поступала как и большинство законопослушных граждан и: просто не читала их. Как известно, посетители форумов в Интернете, пользуясь анонимностью, не стесняются в высказываниях, но все это не более, чем болтовня. Помимо факультетского форума Генриэтта побывала на форуме сайта любителей творчества Нордвестера. Та же картина даже там. Искать убийцу среди толпы мелющих языком болтунов? Тут и десяток Никольсенов не управятся!
