Доминик Сильвен - Когда людоед очнется
— Помоги мне его снять, — сказала она.
Они прислонили его к стене, но она попросила, чтобы он повернул его обратной стороной. Она вновь попыталась его поцеловать, но он за плечо подтолкнул ее к выходу.
При виде лейтенанта Николе, поджидавшего в холле, Хатч замерла.
Выпустив руку Дюгена, она отстранилась. Поправила пучок, одернула безупречно сидевший костюм.
— Вы не знаете, от чего отказываетесь, майор Дюген, — произнесла она недрогнувшим голосом.
— У вас свидание, мадам Хатчинсон, но не со мной.
Она послушно села в машину. И всю дорогу любовалась Парижем.
— Я люблю этот город, майор, — произнесла она, пока Николе парковал машину перед комиссариатом. — И глупость полицейских тут бессильна.
Ее любовь к Парижу казалась искренней. Эта женщина была способна на откровенность. Подобно всем королевам лжи, подумал Дюген, она так искусно подмешивает правду к своим выдумкам, что в конце концов ей удается соткать паутину без единой зацепки.
— Здравствуй, Шарлиз, — сказал Брэд Арсено.
На мгновение на лице Шарлиз Фрэзер отразилось замешательство. Но она быстро овладела собой, очень быстро, подобно морскому приливу, который обгоняет беглецов и, как ни в чем не бывало, оставляет после себя гладкий берег.
— Я так и не пустил корни в раю, вот и надумал вернуться, — продолжал Брэд. — Надеюсь, ты на меня не в обиде.
— Кто этот шут гороховый?
— Человек, которого вы забыли, Шарлиз. А вот он вас вспомнил. Не сразу, но ему это все-таки удалось.
49
С плотной белой повязкой на голове он смахивал на гору, за которую зацепилось облачко. Брэд потерял ухо, зато обрел память. Когда он вышел из комиссариата, Ингрид, Лола и Бартельми затащили его в «Красавиц». Сидя за чашкой кофе на вкусно пахнущей кухне Максима, Брэд рассказывал о своем вернувшемся прошлом.
— Солдаты посадили уцелевших из дома престарелых в лодки. Я пешком добрался до Французского квартала. Витрины были разбиты, мимо пробегали мародеры, нагруженные коробками. В одном баре старик хозяин угрожал мне сечкой. Видя, что мне все по фигу, он забился в свой угол и не мешал мне напиваться.
Пьяный в стельку, я двинулся дальше по охваченным страхом улицам, говорил со своим стариком, словно он был рядом и мог мне ответить, да он и вправду отвечал. Какая-то часть меня еще что-то соображала. Я думал о Бене. О Магнолия-холле, который некому защитить от бандитов.
Темень стояла хоть глаз выколи, но похоже, от виски я видел в темноте, как кошка. В Садовом районе, как и повсюду, отключилось электричество, и я различал карманные фонари мародеров, грабивших виллы. Ворота Магнолия-холла были открыты. Я услышал шум перебранки. Голоса доносились из дома. Я взял в сарае свою пилу.
Какая-то парочка угрожала Бену. Мужчина был вооружен. А женщину я поначалу принял за Джулию. Потом признал в ней Шарлиз: она вернулась, чтобы отомстить Бену. За то, что он ее отверг. Мужчина выстрелил. Я кинулся на него, он попытался удрать. Но я догнал его и сильно ранил. Шарлиз сбила меня машиной и затащила в нее подонка.
Бен умер у меня на руках. Я положил его на кровать, отер кровь. И помолился за него.
Я нашел пистолет. Вроде я сунул его в пластиковый пакет, из тех, в которых кухарка хранила замороженные продукты. И пошел проведать Великана. Его ветви дергались под порывами ветра как безумные. Мне показалось, будто он говорит со мной и советует спрятать пистолет в его дупле. Спускаясь, я расшиб лицо. И еле дотащился до сарая.
А утром, кроме отца, Французского квартала, старика с сечкой, бухла, я ничего не помнил. Я вернулся в дом и увидел Бена. Его застрелили, но это вышло случайно, и кто-то почтительно уложил его в постель. Этот кто-то мог быть только я.
Долго я брел с растерзанной душой, уверенный, что спьяну убил лучшего друга. Патруль отвез меня в аэропорт. И запихал в самолет, летевший в Даллас. Паспорт и деньги остались при мне. Я решил лететь во Францию. Отец из кожи вон лез, чтобы разлучить меня с матерью. Я хотел увидеться с ней.
Но добравшись до Парижа, я узнал, что ее нет в живых. Я жил как бродяга. Пока не встретил Ману. Я знал, что Ингрид живет в Париже. И решил навестить ее, когда встану на ноги.
Проходил месяц за месяцем. И вот однажды мне повстречалось привидение. Женщина, прекрасная, словно Джулия, занималась в Монсури джоггингом. Я бросился за ней. Но это оказалась не Джулия, а похожая на нее американка. Мне почему-то было тяжело на нее смотреть. Я подружился с Роменом. Работая с ним в саду, я выслеживал ту блондинку. Узнал, что ее зовут Хатчинсон. Но мне и в голову не пришло, кто она такая. Для меня Шарлиз оставалась тощей капризной брюнеткой, мечтавшей занять место в совете директоров «Фрэзер Реалити», которую Бен не принимал всерьез.
Я познакомился с Лу, мы с ней отлично ладили, покуда сестра Маргарита меня не выставила. Лу убили. Меня подпоили. И я снова запил. Узнав от Ману, что ее задушили в парке, я принял себя за чудовище. Чудовище, которое убило Лу, как прежде оно убило Бена. Ману спрятал меня у Зазы. И я попытался вспомнить.
Лола размышляла, сопоставляя его рассказ с тем, что соизволил ей сообщить майор Дюген. Убийство в Магнолия-холле должно было остаться тайной, скрытой под покровом ночи. Увидев Брэда в Париже, Шарлиз испугалась, что все может открыться. Джим испортил снаряжение Брэда. Но покушение сорвалось.
— Удача улыбнулась Шарлиз, когда Кармен убила Лу, — сказала Лола. — Шарлиз навела подозрения на Брэда и Марке, подложив деньги и фотографии в Гостиницу искусств. Джим ЛеБлан должен был найти и устранить Брэда, а затем свалить его убийство на Марке. Но она не приняла в расчет упорство Брэда.
— Труп ЛеБлана так и не опознали бы, не догадайся Саша Дюген послать его отпечатки в Луизиану, — добавил Бартельми.
— А если бы Ингрид не полезла на кипарис Великан, не удалось бы установить, что его отпечатки совпадают с отпечатками на «беретте», — продолжала Лола. — В Америке Джим ЛеБлан не состоял на учете в полиции. Я звонила Камерон Джексон, она только что допросила мать Шарлиз и Джима. Эва Мендес проклинает дочь. Шарлиз сообщила ей о смерти Джима, но отказалась объяснить, почему тело нельзя перевезти на родину.
— Шарлиз с братом всегда стояли друг за друга горой, — заметил Бартельми.
— Особенно когда речь шла об убийстве, — подхватила Лола. — Теперь мы знаем, что именно Джим ЛеБлан убил заправщика на автосервисе в Билокси и украл его пистолет.
— Из него он и застрелил Джулию, после того как они с Шарлиз ее похитили, — сказал Бартельми.
— Когда Шерман Фрэзер наконец решился признать Шарлиз, она поверила, что теперь весь мир у ее ног, — добавила Лола. — И ей достаточно потребовать, чтобы добиться своего, а если это не поможет — убить. Дюген и Паркер считают, что она попросила брата убить невесту Бена. Ей вздумалось стать воплощением женщины, которую любил Бен. А оригинал она решила уничтожить.
Брэд выглядел измученным. Ради него Дюген использовал самые сильные средства. Именно он придумал надеть на него пуленепробиваемый жилет и пустил ложные слухи о смерти кажёна. Часами он изводил его вопросами и даже воспользовался помощью гипнотизера, чтобы помочь ему шаг за шагом вернуть себе память. Укрывшись за односторонним зеркалом, Брэд присутствовал при каждом допросе Шарлиз-Хатч. Прежде чем устроить им очную ставку, Дюген проявил небывалую выдержку и настойчивость.
— А все-таки молодец этот майор Дюген! — восхищенно заметил Бартельми.
Ингрид промолчала, прильнув к своему другу. Ее рука, лежавшая на его массивном предплечье, в кои-то веки выглядела хрупкой. Лола подумала, что сердцу ее американской подруги надо дать зарубцеваться. Для этого понадобится много времени и еще больше дружбы. Она согласилась с предложением Максима снова налить всем по чашке кофе и еще некоторое время вместе со всеми подбадривала Брэда, прежде чем сказать, что у нее неотложная встреча.
50
— С того дня, как Шерман ее признал, Шарлиз была сама не своя. Эва Мендес рассказала мне, как она постепенно менялась. Она разбавила последнюю каплю своей креольской крови, чтобы стать похожей на прекрасную блондинку из лучшего общества. Но она постоянно возвращалась к истокам. Чтобы восстановить связь с тем, чем она была прежде, и втянуть Джима в свои преступные замыслы.
— Как они избавились от Джулии?
— Здесь Эва Мендес ни в чем не уверена, но, судя по обрывкам разговоров Джима и Шарлиз, она полагает, что приманкой послужил блюзовый концерт в «Спайс». Джулия играла в университетской блюз-группе. Однажды вечером после работы она приняла их неожиданное приглашение. Но до места назначения так и не добралась. Не исключено, что Шарлиз, чтобы подтолкнуть Джима к действию, намекнула ему на выкуп. Но на самом деле хотела она одного: устранить соперницу. Полиция слишком увлеклась, забыв, что семьдесят процентов убийств совершаются кем-то из близкого окружения жертвы.
