Голи Смарт - Фотографическая карточка
Наконец, сэр Хорэс сел на место. Присяжные удалились. Прошло десять, двадцать, сорок минут, почти час; наконец они вернулись и вынесли подсудимому приговор, обвинив его в умышленном убийстве. Немногословна и торжественна была речь председателя и страшны слова «Да сжалится всемогущий Господь над вашей душой», которых не может забыть тот, кто слышал их однажды.
XXXIX. Признание Кодемора
Итак, Ральф Кодемор был приговорен к смертной казни. Защитник говорил подсудимому, что, если он откровенно все расскажет, приговор будет смягчен, потому как доказательств умышленного убийства не было обнаружено. Однако Кодемор молчал. Понимал, в чем дело, только Стертон. В его голове не раз мелькала мысль, что любовь ростовщика к дочери Фоксборо сыграла в этом убийстве большую роль. Но однажды утром Кодемор изъявил желание видеть смотрителя тюрьмы и сержанта Ашера, человека, который, как он говорил, загнал его в могилу.
Смотритель пришел, привел с собой сержанта и начал объяснять Кодемору, что он не должен надеяться на смягчение приговора, в чем бы ни признался.
— Надеяться! — возразил заключенный с иронией. — О нет, я послал за вами только для того, чтобы рассказать, как все случилось. Сержант Ашер — первый человек, одержавший надо мной верх. Он не разгадал моей загадки, но был так близок к разрешению, что мне захотелось рассказать ему правду, и мне пришло в голову, что вы, может быть, захотите записать мои слова, вот почему я и пригласил вас. Как он, — Кодемор указал на Ашера, — узнал, что Фосдайк и Фоксборо — одно и то же лицо, я не знаю. Я думал, что это известно только мне. Я обнаружил это совершенно случайно, на открытии бомборского театра. Что привело меня в Бомборо? И дела, и несчастная судьба, за что я расплачиваюсь теперь. Я поехал в Бенбери на поиски Джеймса Фоксборо. Он занял у меня и у моих друзей, как вам известно, шесть тысяч, и мне любопытно было узнать, во что он намеревался их вложить. Да, мистер Ашер, я хотел запустить руку в это дельце, если оно стоило того. Хотелось мне взглянуть и на открытие нового театра, и, вовсе не думая о Джеймсе Фоксборо, я поехал вечером в Бомборо. Результат вам известен. Эта поездка уже убила его и убьет меня. Я не знал местопребывания Фоксборо. Только случай — а вся жизнь не состоит ли из случайностей? — заставил меня искать Фоксборо в тех местах. Но когда я узнал его тайну, я понял также, какой ценой он может купить мое молчание, и, если бы не его страшное раздражение и испуг, я думаю, что все могло бы устроиться. Он рассердился, и это стоило жизни и ему, и мне. Раскаиваюсь ли я? — продолжал Кодемор, круто повернувшись к смотрителю. — Ничуть, я сделал бы то же самое, оказавшись в подобных обстоятельствах.
— Вы не упомянули, какова же была ставка, — заметил мистер Ашер.
— Вы едва ли поймете, как она была высока, — медленно ответил Кодемор. — Я хотел жениться на его дочери.
— Боже мой! — воскликнул сыщик. — Как! Тут замешана эта милая девушка?
— Если бы я не знал, что лишился ее безвозвратно, я до сей минуты боролся бы за свою жизнь. Вы, сержант, наверняка встречали людей, которые готовы были продать душу за женскую любовь. Чтобы жениться на Нид Фоксборо, я не остановился бы ни перед чем. Мы с Фоксборо уже ссорились из-за этого прежде. Он не соглашался отдать ее мне. Разумеется, когда все козыри оказались в моих руках, я прижал его… Фоксборо понимал, что я пригласил его ужинать только затем, чтобы условиться, за какую цену я соглашусь молчать. Я назначил цену, и мы опять поругались. Он должен был покориться, но понял, что мне не было никакой выгоды доносить на него. Так мы и разошлись. Он не хотел отдавать мне Нид, а я не брал ничего другого. Он ушел в свою комнату взбешенный, и я решил воспользоваться этим, прежде чем он успеет прийти в себя. Я направился к нему в комнату и опять принялся настаивать на своем. Мы много пили за ужином, и он вдруг взбесился, стал кричать, что вышвырнет меня из дома, и начал грозно наступать на меня. Я понимал, что мне придется бороться с человеком и выше, и сильнее меня. Этот проклятый кинжал лежал на столе, я инстинктивно схватил его, чтобы защититься, и после минутной борьбы Джон Фосдайк упал мертвый к моим ногам. Сам ли он наткнулся на нож или я ударил его, не могу сказать; теперь это уже не имеет значения. Его нет в живых, а меня скоро не будет.
— Я могу отличить ложь от истины, — заметил мистер Ашер, обращаясь к смотрителю, который записывал признание заключенного. — Он сказал правду, сэр.
— Дайте мне пожать вашу руку, Ашер, — горячо ответил заключенный, — вы отправили меня на виселицу, но все же видите во мне человека. Я не боюсь умереть из-за безумной любви к женщине. Повторяю: Фоксборо умер от моей руки, но случайно, хотя я убил бы и его, и еще полдюжины других, только бы жениться на Нид. Запереть дверь, вернуться в Лондон, как я и прежде намеревался, и положиться на имя, которым я назвался, — больше мне не оставалось ничего. Я так и сделал. Если бы вы не нашли письмо, мистер Ашер, я был бы теперь на свободе, а вы бы все еще искали Джеймса Фоксборо. Это все, больше я не раскрою рта. Спросите смотрителя, струшу ли я, когда буду умирать.
— Вы умерли бы храбро, — шепнул сыщик, пожимая руку Кодемора, — но до этого не дойдет. Мне жаль вас теперь, когда все завершилось, как охотник жалеет загнанную лису.
* * *Трагедия кончилась, занавес опустился, лампы погашены, зрители разъезжаются. О чем еще рассказать вам? О том, что признание Кодемора, по милости мистера Ройстона, смягчило приговор и вместо казни его осудили на семилетнюю каторгу? Это вы и сами уже поняли. О том, что Морант под твердым руководством Филиппа Сомса стал зажиточным пивоваром в Бомборо? Это вы тоже можете легко вообразить. А о том, как звонили колокола в честь двойной свадьбы через несколько месяцев после процесса, излишне упоминать. Которая из двух невест была красивее под венцом, в Бомборо до сих пор не решили. Тотердель еще несколько лет отпугивал своей болтовней всех знакомых, хотя его истинное мнение о знаменитом процессе так никто и не выяснил.
Историю эту особенно тяжело восприняли две женщины — две жены умершего. С того самого дня, как миссис Фосдайк узнала о двуличности мужа, она больше не произносила его имени. Она знала, что никогда не была его законной женой. Гордая миссис Фоксборо не подверглась такому унижению: в подлинности ее обручального кольца и брачного свидетельства не было ни малейшего сомнения. Спустя много лет после того, как Нид переселилась из Тэптен-коттеджа в Бомборо, миссис Фоксборо успешно управляла «Сирингой». Время от времени она навещала своих дочерей в Бомборо, но с миссис Фосдайк не встречалась никогда.
Примечания
1
Ректор — в иерархии английского духовенства духовное лицо, которое имеет право на полный доход с прихода, занимаемого им.
2
Кьюрет — помощник в приходе ректора или викария.
3
Кеб — двухколесный экипаж, род кабриолета в одну упряжку.
4
Аффектация — неестественность, натянутость в обращении и речи, кривлянье.
5
Имеются в виду сделки, позволяющие получить доход за счет разницы между ценами покупки и продажи.
6
То есть продать или купить вексель до наступления срока его погашения.
7
Заторный чан — чан, в котором происходит брожение зерна.
8
Омнибус — общественная карета с платными местами для пассажиров и регулярным маршрутом.
9
Коронер — должностное лицо, в обязанности которого входит установление причин смерти, происшедшей при невыясненных обстоятельствах либо внезапно.
10
Портер — крепкое темное пиво.
11
Знак членов «Общества трезвости».
