Найо Марш - Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти (сборник)

– Для умелого диктатора в этом нет необходимости, – вставил Фабиан. – Следует отдать должное ее способностям.

– Это просто зависть и мужской шовинизм, – беззлобно возразила Урсула.

– Возможно, – усмехнулся Фабиан.

Чуть подождав, Урсула возобновила повествование:

– Все устали и не были расположены к беседам. Выпив по стаканчику, мы разошлись по своим комнатам. Здесь в глуши мы встаем рано, мистер Аллейн. Вы готовы приступить к завтраку без четверти шесть?

– С удовольствием.

– Отлично. В тот вечер мы тихо поднялись по лестнице и шепотом пожелали друг другу доброй ночи. Моя комната находится в конце площадки и выходит окнами на боковую лужайку. Рядом с комнатой тети Флоренс расположена гардеробная, где обычно спал дядя Артур. Как-то ночью ему стало плохо, и с тех пор тетя всегда держала дверь между их комнатами открытой, чтобы он мог позвать ее. Потом дядя Артур вспомнил, что в тот вечер дверь в смежную комнату оказалась закрытой, а отворив ее, он удивился царившей за ней тишине. Комната Тери – напротив спальни Флосси. За этой комнатой – ванная. Комнаты мальчиков находятся дальше, а слуги живут в конце коридора. Когда я в ночной рубашке пошла в ванную, то столкнулась в коридоре с Тери. Мы услышали, как дядя Артур тихо ходит по своей комнате. В глубине коридора я увидела Дугласа и Фабиана, стоявших в дверях своих комнат. У всех нас в руках были свечи. Никто не сказал ни слова. Все, казалось, к чему-то прислушивались. Позже оказалось, что все мы чувствовали какое-то смутное беспокойство. Я не сразу легла спать, а когда наконец заснула, мне приснилось, что я ищу бриллиантовую клипсу в каком-то жутком месте. Это была стригальня, но я никак не могла найти клипсу, потому что собрание уже началось, а тетя произносила речь на краю пропасти. Я искала клипсу, еле передвигая ноги, как это бывает в ночных кошмарах. Потом вдруг оказалась на темной лестнице и стала искать на ступеньках. Они поскрипывали, как это бывает ночью, и я вдруг поняла, что кто-то идет по коридору, и от ужаса проснулась. Но дело в том, что на лестничной площадке действительно послышались чьи-то шаги, – сказала Урсула, в упор глядя на Аллейна.

Все зашевелились. Фабиан подбросил в огонь полено. Дуглас что-то раздраженно пробормотал. Мисс Линн перестала вязать и сложила изящные руки на коленях.

– В каком направлении? – спросил Аллейн.

– Точно не скажу. Вы же знаете, как это бывает. Граница между сном и пробуждением довольно зыбкая, и когда вы окончательно просыпаетесь, звук, который проник в ваш сон и разбудил вас, уже затих. Но я точно знаю, что шаги были наяву.

– Возможно, это была миссис Дак, возвращавшаяся с вечеринки, – предположила мисс Линн.

– Но было уже три, Тери. Через пять минут пробили часы. А Даки говорила, что они вернулись без четверти два.

– Они могли где-то застрять и чесать языки, – отрезал Дуглас.

– Час с четвертью? И потом Даки поднялась бы по задней лестнице. Я не уверена, что это важно, мистер Аллейн. Теперь мы знаем, что… что это произошло вне дома. Но что бы там ни говорили, – вздернула подбородок Урсула, – без пяти минут три кто-то прошел по лестничной площадке.

– Вполне возможно, это была сама Флосси, – сказал Фабиан.

III. Версия Дугласа Грейса

1

Предположение Фабиана вызвало бурю протеста. Обе девушки и Дуглас Грейс принялись с жаром опровергать его. Аллейну показалось, что ими движут скорее эмоции, чем здравый смысл. В свете огня, ярко вспыхнувшего в камине, Аллейн увидел, как мисс Линн сжала руки.

– Это просто чудовищно, Фабиан, – резко сказала она.

Аллейн заметил, как Дуглас положил руку на диван у нее за спиной.

– Согласен, – поддержал он девушку. – Не только чудовищно, но и глупо. С какой стати тете Флосси бродить до трех утра, вернуться домой, а потом опять уйти, чтобы ее убили?

– Я же не сказал, что это реально, – пояснил Фабиан. – Я лишь не исключаю такую возможность. У нас же нет доказательств, что это была не Флосси.

– Но какая могла быть причина…

– Свидание, – предположил Фабиан, покосившись на мисс Линн.

– Что за гнусности ты говоришь, Фаб, – возмутилась Урсула.

– Ты так считаешь, Урси? Ну, прости. Разве нельзя чуть-чуть подшутить над покойниками? Приношу свои извинения. Вернемся к рассказу.

– У меня все, – промолвила Урсула, и в комнате повисло напряженное молчание.

– Рассказывать больше нечего, – прервал молчание Дуглас. – Когда на следующее утро Урсула пришла в спальню тети Флосси, чтобы убраться, она не заметила ничего необычного. Кровать была заправлена, но это ни о чем не говорило, потому что здесь все убирают свои кровати сами. Поэтому Урсула не удивилась.

– Удивиться не мешало бы, – заметила мисс Линн. – Когда миссис Рубрик уезжала, белье с ее кровати снимали, а свежее стелили накануне ее возвращения. Поэтому она всегда оставляла кровать неубранной.

– Тогда мне не показалось это странным, – ответила Урсула. – Я почистила ковер, вытерла пыль и ушла. В остальном в комнате был полный порядок. Тетя Флоренс была поразительно аккуратна.

– Была еще одна деталь, на которую ты не обратила внимания, Урсула, – сказала Теренс Линн. – Ты, вероятно, помнишь, что брала механическую щетку у меня. Когда ты закончила с уборкой, я забрала ее назад. Контейнер был заполнен, и я понесла щетку к мусорному ведру, а там я обнаружила, что на одну из осей что-то намоталось – как раз между колесом и контейнером. Я размотала это что-то. – Девушка немного помолчала, глядя на свои руки. – Это был клок шерсти, – спокойно продолжила она. – Овечьей шерсти из настрига.

– Ты нам об этом не говорила! – вскинулся Фабиан.

– Я сказала следователю, но он не придал этому значения. По его мнению, во время стрижки овец это вполне естественно. Явно городской житель.

– Но шерсть могла попасть в щетку сто лет назад, – возразила Урсула.

– Ну, нет. Когда ты брала у меня щетку, шерсти в ней не было. Я точно знаю. И если бы миссис Рубрик увидела этот клочок на ковре, то подняла бы. Она ненавидела, когда что-то цеплялось к ковру, и сразу же поднимала любой мусор. У нее был просто пунктик в этом отношении. Могу поклясться, что при ней в комнате не было никакой шерсти.

– А какой величины был этот клок шерсти? – поинтересовался Фабиан.

– Небольшой. Даже не прядь, а какая-то завитушка.

– Этакая малюсенькая крохотулечка, – детским голоском произнесла вдруг повеселевшая Урсула. Такая изменчивость была вполне в ее характере. От нервозной напряженности она легко переходила к легкомысленной насмешливости.

– Я полагаю, что кто-то мог подхватить клочок шерсти в сарае. Она ведь сальная и липнет к одежде, – высказал предположение Аллейн.

– Да, липнет, – легко согласился Фабиан.

– А поскольку она сальная, то могла пристать к чему-нибудь в комнате, – добавил Дуглас.

– Но только не в комнате тети Флоренс, – запротестовала Урсула. – Дуглас, ты ведь знаешь, что там убиралась я. И у тебя хватает наглости утверждать, что я в предыдущую уборку оставила на ковре кусок сальной шерсти. Поросенок!

Лениво повернув голову, Дуглас взглянул на нее. Аллейн заметил, как его рука соскользнула со спинки дивана и легла на плечи Теренс.

Урсула засмеялась и скорчила гримасу.

– Все это вздор, – заявила она. – Все эти ваши разговоры о каком-то клочке шерсти.

– Лично я не вижу в этом ничего смешного, – отрезала мисс Линн. – Меня, да и всех остальных, одна мысль об этом клочке шерсти приводит в ужас.

– Какая ты злая, Тери, – вспыхнула Урсула. – Зачем вообще так говорить? Я переживаю больше, чем любой из вас. И вам всем это известно. Просто я не в состоянии долго быть серьезной. Вы отлично знаете, что ее любила только я. Ты какая-то замороженная, Тери. Терпеть тебя не могу.

– Хватит, Урси, – остановил ее Фабиан. Привстав на колени, он взял ее руки в свои: – Будь умницей. Ты же не маленькая. Я тебе просто удивляюсь.

– Она была чудесная, я так любила ее. Если бы не она…

– Ну хорошо, хорошо.

– Если бы не она, мы бы с тобой никогда не встретились.

– А кто мучил Тантала, держа виноград у его губ? Разве не тетя Флоренс?

– Все равно ты гадкий, – фыркнула Урсула, уступая и упорствуя одновременно, что было характерно для их с Фабианом отношений. – Извини, Тери.

– Может, продолжим? – подал голос Дуглас.

Аллейн слегка пошевелился в кресле, и все тотчас же обратились в слух.

– Капитан Грейс, – начал Аллейн, – когда все искали брошку, вы ведь заходили в дом, чтобы взять фонарик?

– Два фонарика, сэр. Один я дал дяде Артуру.

– Вы видели кого-нибудь в доме?

– Нет. Там оставался только Маркинс. Он говорит, что был в своей комнате. Доказательств этому нет. Фонари лежат в столе, который стоит в холле. Когда я там был, зазвонил телефон. Я поднял трубку, но говорил всего несколько секунд. Кто-то хотел узнать, поедет ли миссис Рубрик в город.

– С террасы видны садовые дорожки. Вы обратили внимание на участников поисков?