Рекс Стаут - Праздничный пикник
– Замолчи.
Вульф зажмурился, но ненадолго.
– Мы влипли, – произнес он. – В любую минуту они могут отыскать эту женщину, либо она сама заявит в полицию. Что она собой представляет? Ты пересказал мне ее слова, но я хочу знать, чего от нее ожидать.
– С ней все в порядке. Ей поверят. Меня, во всяком случае, она убедила. И вас убедит. С того места, где она сидела, вход в палатку был виден как на ладони, ближе, чем в десяти ярдах отнес.
– Если она не дремала.
– По ее словам – нет, а фараоны ей поверят. Она утверждает, что, кроме нас с вами, в палатку никто не заходил, и будет стоять на своем, что бы ни случилось.
– А вдруг она сама или кто-то другой, кого она выгораживает… Нет, это ерунда – она оставалась там и после того, как обнаружили труп. Да, мы влипли.
– Да, сэр. – Не увидев в глазах Вульфа благодарности, на которую рассчитывал, я продолжил: – Чтобы облегчить ваши мучения, хочу сказать, чтобы вы обо мне не беспокоились. В утаивании важных сведений меня не обвинят, поскольку о разговоре с ней я не упоминал. Я всегда могу сказать, что не поверил ей и не хотел осложнять дело, впутывая в него дополнительные обстоятельства. Конечно, мне придется придумать оправдание тому, что я пристал к ней с расспросами, но это проще пареной репы. Я могу показать, что нашел труп после того, как вы начали свою речь и, прежде чем сообщить в полицию, решил расспросить свидетельницу, но меня прервал вопль Флоры. Так что за меня не волнуйтесь. Я сделаю все, что вы скажете. Могу утром позвонить Делани – или позвоните ему сами – и во всем признаться. Или можем сидеть и ждать у моря погоды. Как скажете.
– Фу! – фыркнул Вульф.
– Аминь, – сказал я.
Вульф шумно втянул в себя добрый бушель воздуха и со свистом выпустил его наружу.
– Возможно, в данную минуту эта женщина уже дает показания полиции, – проворчал он. – Нет, я тебя не корю, напротив – ты молодец. Если бы ты рассказал им о ней, мы бы провели ночь в тюрьме. – Он скорчил гримасу. – Ба! Так, по крайней мере, у нас руки развязаны. Который час?
Я посмотрел на наручные часы. Вульфу, чтобы взглянуть на настенные часы, пришлось бы повернуть голову почти на девяносто градусов, а на такой подвиг он не способен.
– Восемь минут двенадцатого.
– Ты можешь вызвать их сюда сейчас?
– Сомневаюсь. Всех пятерых?
– Да.
– Разве что на заре. Привести их к вам в спальню?
Вульф потер кончик носа.
– Ладно. Только обзвони их сейчас, кого найдешь. Договорись на одиннадцать утра. Скажи, что я готов разоблачить убийцу, но должен с ними посоветоваться.
– Что ж, на такую приманку они клюнут, – признал я и потянулся к телефону.
4
До двух минут двенадцатого, когда Вульф спустился на лифте из оранжереи и поздоровался с гостями, представители закона с Лонг-Айленда никак не проявились. Что вовсе не означало, что они не проявятся в три минуты двенадцатого. По сообщениям утренних газет, окружной прокурор Делани и начальник уголовной полиции Бакстер пришли к выводу, что в палатку сзади мог проникнуть кто угодно, и расследование пока не сдвинулось с мертвой точки. Если Анна Банау читало газеты (а у меня не было оснований подозревать, что она их не читает), она могла уже тянуться к телефонной трубке, чтобы звонить в полицию.
Сам я уже успел назвониться – вчера вечером и сегодня с утра, – приглашая к нам гостей, и не только. В телефонном справочнике Манхэттена я легко нашел адрес и телефон Александра Банау, но звонить ему домой не стал. Я также решил не звонить в ресторан «Цоллер» на Пятьдесят второй улице. Сам-то я обедал в «Цоллере» всего два раза, но зато знал одного приятеля, который наведывался туда чуть ли не ежедневно. Да, сказал он мне, есть в «Цоллере» такой старший официант Алекс Банау. Алекс был ему по душе, и приятель всерьез обеспокоился, не означает ли мой звонок, что официанту грозят какие-то неприятности. Я заверил, что никаких неприятностей не предвидится, а я просто хочу кое-что уточнить, и распрощался. Потом я сидел и пялился на клочок бумаги, на котором записал домашний телефон Банау – у меня рука так и чесалась позвонить. Но что сказать? Нет.
Замечу также, что примерно я половине одиннадцатого я вынул из ящика своего стола «марли», проверил, заряжен ли он, и сунул в карман. Я сообщаю вам это не для того, чтобы подготовить к предстоящей бойне, а чтобы показать, насколько я поверил в показания миссис Банау. Как-никак, когда ждешь в гости убийцу, нервы которого натянуты до предела, нужно быть готовым ко всему.
Х.Л.Гриффин, поставщик, и Поль Раго, приправных дел мастер, прибыли по отдельности, а Корби и Флора привели с собой Дика Веттера. Я намеревался усадить Флору в красное кожаное кресло, но Раго, шестифутовый усач с потешным произношением, опередил меня, так что Флоре пришлось довольствоваться одним из желтых кресел, рядком выстроенных мною перед столом Вульфа; Веттер занял кресло слева от девушки, а ее отец сел справа. Коротышка Гриффин, велеречивый Цицерон, уселся в крайнее кресло возле моего стола. Когда Вульф спустился из оранжереи, вошел в кабинет, поздоровался и двинулся к своему столу, Веттер открыл рот и заговорил, не дав Вульфу угнездиться в своем кресле, рассчитанном на слона.
– Надеюсь, вы нас не слишком задержите, мистер Вульф, – проворковал любимец телезрительниц. – Я спросил мистера Гудвина, нельзя ли собраться пораньше, но он ответил, что нет. Нам с мисс Корби нужно сегодня пообедать пораньше, потому что в половине второго у меня обсуждение сценария.
Я приподнял бровь. Надо же, какая честь – я вел машину, держа руку в каком-то дюйме от плеча девушки, которая удостоилась приглашения на обед самого Дика Веттера.
Вульф, перестав ерзать в кресле, произнес:
– Я не стану вас задерживать дольше, чем потребуется, сэр. Так вы с мисс Корби друзья?
– А это имеет отношение к делу?
– Возможно, что нет. Но в данную минуту меня интересует все, связанное с каждым из вас. Я отдаю себе отчет в том, что вам неприятно слышать подобное высказывание из моих уст сразу после празднования годовщины столь славного события в жизни этой свободной страны, но долг есть долг. Один из вас – злодей. Один из вас убил Филипа Холта.
Замысел Вульфа заключался, вероятно, в том, чтобы узреть, кто из них упадет в обморок или вскочит и ударится в бега. Но никто даже глазом не моргнул. Все сидели как истуканы и пялились на Вульфа.
– Один из нас? – спросил наконец Гриффин.
Вульф кивнул.
– Я решил, что лучше сразу взять быка за рога, чем толочь воду в ступе. Я подумал…
– Вот потеха, – прервал его Корби. – Вы, конечно, шутите. Только от шутки вашей после того, что вы вчера говорили окружному прокурору, дурно пахнет.
– Это вовсе не шутка, мистер Корби. Мне, право, жаль. Вчера мне казалось, что все обстоит именно так, как я думал, но я заблуждался. Нашелся свидетель, надежный и солидный, который готов присягнуть, что во время митинга и до тех пор, пока не обнаружили тело, никто в палатку сзади не заходил. Я также знаю, что ни я, ни мистер Гудвин Филипа Холта не убивали; следовательно, убийца один из вас. Так что нам придется поговорить.
– Вы сказали – свидетель? – Из уст Раго это прозвучало как «швидетель».
– Кто он? – потребовал Корби. – Откуда он взялся?
– Это женщина, и живет она в Нью-Йорке. Мистер Гудвин, который беседовал с ней, полностью убежден в ее искренности и благонадежности, а мистеру Гудвину трудно угодить. Вероятность того, что ее показания можно опровергнуть, ничтожна. Вот все, что я…
– Не понимаю, – развел руками Веттер. – Если у них есть такой свидетель, почему нас до сих пор не арестовали?
– Потому что она еще не обращалась в полицию. Там о ней ничего не знают. Пока. В любую минуту ее могут найти, или она сама обратится в полицию. Если так случится, то уже совсем скоро и вы, и я будем отвечать на вопросы полицейских. Если вы откажетесь от беседы со мной, или меня не удовлетворят ваши ответы, я буду вынужден сам сообщить мистеру Делани о существовании свидетельницы. Скажу откровенно: я предпочел бы до этого не доводить. Услышав ее показания, мистер Делани уже не будет с нами таким любезными внимательным, как вчера. Я хочу задать вам несколько вопросов.
– Кто она? – снова потребовал Корби. – Где ее найти?
Вульф покачал головой.
– Ничего не выйдет. Я не собираюсь раскрывать вам ни ее имени, ни адреса. Я вижу, что вы мне не верите, мистер Корби, и вы, мистер Гриффин. Но подумайте сами, с какой стати мне вздумалось бы вызывать вас сюда и ставить перед столь неприятным фактом? Только для того, чтобы найти истину? Как и вы, я предпочел бы оставить все, как есть, примирившись с версией полиции о неизвестном злоумышленнике, который проник в палатку сзади, но, увы, теперь это невозможно. Да, вы вправе подозревать и меня с мистером Гудвином, и мы готовы ответить на ваши вопросы. Главное, что один из нас – убийца, так что в наших общих интересах следует постараться, чтобы беседа получилась продуктивной.
