П. Никитин - Черный ворон: Приключения Шерлока Холмса в России т.2
— С какой службы? — спросил Холмс.
— Как же, был морским офицером. Долго плавал-то на своем корабле. Небось годов 10, не меньше. Ну, да потом за ним разные проделочки стали замечать и выгнали вон. Слава Богу, что еще не отдали под суд. Еще тогда все говорили, что не избежать ему суда, да только счастлив, выкрутился. Пожалели, видно, его.
Вспомнив вдруг о самоваре, старуха заахала и быстро выскочила из комнаты. Вскоре появился чай, и мы с удовольствием выпили по стаканчику, продолжая прерванный разговор.
Больше всего говорили о Борисе Николаевиче.
Старуха рассказывала о нем без особенной злости, но таким тоном, каким говорят обыкновенно о самых беспутных людях.
По мере того, как говорила няня Николая Николаевича, выяснилось, что Борис Николаевич, старший брат Николая Николаевича, окончил морской корпус и долгое время был в дальнем плавании на одном из кораблей русской эскадры.
Затем за разные неблаговидные поступки и какую-то растрату он был уволен со службы, после чего еще несколько лет ходил в Индийском океане на каких-то английских пароходах, совершавших рейсы между Бомбеем и Калькуттой.
Года два тому назад Карцев вернулся в Россию, и среди его знакомых ходил слух, что он был изгнан даже из частного пароходства, в котором служил.
За эти два года он успел промотать остатки небольшого капитала и довести имение, оставленное ему бабушкой, до такого состояния, что ему грозила продажа с аукционного торга.
— Счастье ему, батюшка, привалило. В сорочке он, видимо, родился, — говорила старуха. — Вот как стали плохи дела, так дядюшка помер.
— Зато хорошим людям не везет нынче на свете, — вздохнул Холмс.
— Что и говорить, — махнула рукой старуха. — Вон наш Николай Николаевич, тот ни от кого помощи не видит. Сам и за ученье платит. Сам и себя, и меня прокармливает. Золотой он человек. Заведется когда, бывало, лишняя копейка, так и норовит отдать ее кому-нибудь из товарищей, кто больше других нуждается. Самому себе ничего не оставляет.
Посидев еще немного с няней, мы поблагодарили ее за радушие и, простившись, вышли.
— Что вы думаете о молодом человеке? — спросил меня Холмс, когда мы очутились на улице.
— То, что здесь, во всяком случае, нам нечего искать преступника, — ответил я. — По-моему, это ложный след.
Холмс ничего не ответил.
Он быстро шагал по улице, весь погруженный в свои думы.
Мало знакомые с местностью около Сокольников, мы скоро взяли извозчика, и Холмс приказал везти себя в гостиницу, в которой мы остановились.
— Были ли какие-нибудь письма? — спросил он у швейцара.
Порывшись в корреспонденции, швейцар подал Холмсу письмо.
Распечатав его, Холмс быстро прочел содержимое и, тщательно осмотрев конверт, подал мне листок бумаги.
— Не угодно ли полюбоваться, дорогой Ватсон? — произнес он с улыбкой.
Развернув письмо, я прочел:
«Многоуважаемый мистер Холмс. В Англии немало преступников, и ваше присутствие на родине было бы несравненно полезнее для ваших соотечественников, чем погоня за славой в России. От души даю вам добрый совет. Убирайтесь восвояси, пока целы».
Взглянув на конверт, я увидел, что письмо городское.
— Ну, что? — спросил Холмс с презрительной улыбкой.
— Думаю, что кому-то крайне неприятно ваше присутствие здесь, и мне кажется, что письмо имеет некоторую связь с загадочным преступлением в усадьбе Белый Яр.
— Весьма возможно, — хладнокровно ответил Холмс, взбираясь по лестнице. — Мы сейчас имеем в своем распоряжении достаточно времени, чтобы переодеться и снова поспеть к поезду.
— Могу я узнать, куда мы направимся? — спросил я.
— О, да. Мы снова должны поехать в Белый Яр и Игралино. Отъезд туда Николая Николаевича послужит нам для этого великолепным предлогом.
Не теряя времени, мы переменили белье и, одевшись, снова поехали на станцию.
Борис Николаевич Карцев не мог скрыть своего удивления, увидав нас снова въезжающими во двор своей усадьбы.
— Какими судьбами! — воскликнул он, выходя на крыльцо. — Признаюсь, я думал, что вы давно уже находитесь в городе.
— Мы и были там, — ответил Холмс, соскакивая с тарантаса и здороваясь с хозяином. — Но там мы узнали, что ваш брат Николай Николаевич выехал сюда, и так как опрос его представляет для нас некоторый интерес, то мы поспешили обратно.
— Не заезжая домой?
— Что делать. В нашей профессии не всегда приходится делать то, что хочешь, и приходится мириться с разного рода обстоятельствами и неудобствами. Надеюсь, Николай Николаевич сейчас находится у вас?
— К сожалению, нет. Он поехал на могилу дяди. Но если это вам нужно, я могу послать за ним сию же минуту экипаж.
— О, нет, пожалуйста, не беспокойтесь. Время терпит. Если вы разрешите, мы переночуем сегодня у вас, а завтра выедем обратно.
— О чем речь? Вы прекрасно знаете, что я очень рад вашему посещению, — воскликнул Борис Николаевич.
Разговаривая, мы вошли в комнаты и вскоре сели за стол, который был сервирован по приказанию хозяина.
Часов около четырех дня из Белого Яра возвратился Николай Николаевич.
Узнав, кто мы такие, он коротко произнес:
— Да, было бы хорошо поймать этого негодяя. Я бы ему первый перервал горло своими руками.
Смерть дяди, видимо, сильно повлияла на него.
— Что хотите, а я никак не могу понять этого убийства, — заговорил он. — Ведь если кто и мог бы желать его смерти, так это только мы двое, так как мы являемся его прямыми наследниками, и в завещании, найденном у дяди, все его имущество завещано нам двум поровну. Но, право, я не рад и этому проклятому наследству, доставшемуся нам благодаря такому ужасному случаю. Что касается меня, то я привык жить на свои средства с малых лет и теперь смог бы прожить всю жизнь, зарабатывая своими руками.
Он грустно поник головой, совершенно не обращая на нас никакого внимания.
Отговорившись усталостью, Холмс попросил разрешения у Бориса Николаевича удалиться в отведенную нам комнату, и сам хозяин проводил нас до двери, очень любезно осведомившись, не нужно ли нам будет чего-нибудь вечером или ночью.
— Нет, благодарю вас, — ответил Холмс, и мы вошли с ним в отведенную нам комнату.
Это была та же самая комната, в которой мы ночевали раньше. Однако это не помешало произвести Холмсу снова самый тщательный осмотр каждой мелочи.
Посмотрев на форточку, Холмс едва заметно улыбнулся.
— Взгляните, дорогой Ватсон, что значит предусмотрительная любезность. Вы, конечно, помните, что, когда мы ночевали первый раз в этой комнате, форточка не запиралась. Не угодно ли посмотреть теперь те исправления, которые сделал в ней хозяин?
Взглянув в указанном направлении, я заметил только то, что на форточке была сделана защелка.
— Ну, что? — спросил Холмс.
И похлопывая меня по плечу, он с улыбкой сказал:
— Я желал бы проверить вашу наблюдательность, дорогой доктор.
Я удивленно пожал плечами.
— Форточка починена, вот и все.
— И это все?
— Кажется, да.
— А не замечаете ли вы какой-нибудь особенности в новом запоре? — с улыбкой спросил Холмс.
— Решительно никакой.
— В таком случае обратите внимание на следующее: ручка защелки в силу каких-то непонятных причин проходит насквозь рамы форточки. Поэтому форточку можно отворять и затворять как изнутри комнаты, так и снаружи.
— Что вы хотите этим сказать?
— Только то, что я первый раз в жизни вижу в форточке подобный запор.
Говоря это, Холмс опустил на окне тяжелые портьеры и зажег лампу.
Становилось уже темно.
В усадьбе было тихо, и до нашего слуха доносилось отдаленное мычание коров.
Вероятно, это гнали стадо с пастбища.
— Сегодня ночью, дорогой Ватсон, я бы рекомендовал вам быть особенно чутким и осторожным, — произнес Холмс, обращаясь ко мне. — События этой ночи, вероятно, покажут нам многое, и поэтому вы хорошо сделаете, если воздержитесь в эту ночь от сна, а теперь я рекомендую вам по возможности внимательнее наблюдать за внутренностью двора. Впрочем, нет. Мы можем сейчас совершить небольшую прогулку по полю и затем заняться наблюдениями.
Сказав это, он отворил дверь и вышел из комнаты.
Вслед за ним пошел и я.
В столовой мы застали Бориса Николаевича и его брата за чайным столом.
— Вы уже успели отдохнуть? — спросил Борис Николаевич.
— Нет, мы решили совершить небольшую прогулку по воздуху, — ответил Холмс.
— Может быть, вы захотите, чтобы я вас сопровождал, — любезно предложил хозяин.
— О, нет. Мы найдем дорогу и сами, тем более, что не намерены отходить очень далеко от усадьбы.
Мы вышли из дома и около получаса бродили вокруг усадьбы, причем я заметил, что Шерлок Холмс не пропускает без внимания ни одной мелочи.
