Эрл Гарднер - Только один выход
Впрочем, это все может подождать. К тому же у меня назначена встреча с неким Колби, или как там его. А пока, перед тем как идти на дело, нужно хорошенько выспаться. Голова у меня должна быть абсолютно свежая — совсем не просто перехитрить эту банду, рассчитывавшую использовать меня в качестве орудия.
Чарлз Колби оказался самодовольным типом, разряженным по последней моде. Я с ходу оценил его как человека, для которого в мире существует две вещи — зеркало и чековая книжка. Жадность к деньгам была написана у него на лице, во взгляде читалось тщеславие. Войдя в квартиру, он представился и с покровительственным видом сел.
— Я адвокат. Адвокат, который всегда заботился об интересах своих клиентов. Так случилось, что в сейфе у другого адвоката оказались документы, порочащие моего клиента. Мне нужны эти бумаги. И, насколько мне известно, с вами договорились, что вы откроете этот сейф.
Он замолчал и пристально посмотрел на меня.
Его маленькие глазки все время моргали и слезились, и сам он напоминал какое-то ночное существо, вроде ночной крысы, которая боится дневного света. Длинный нос выдавался вперед и время от времени дергался, как у кролика или… как у крысы. В остальном вид у него был вполне обыкновенный. Розовые щеки гладко выбриты, темные волосы, напомаженные и гладко прилизанные, блестели на свету, распространяя вокруг слащавый аромат. От его огромного воротника в четыре дюйма и кричащего красного шелкового галстука буквально рябило в глазах. Из-под отутюженных «стрелками» брюк виднелись носки, обтягивающие поистине аполлоновы лодыжки.
— Ну и где этот сейф?
Нос его задергался, слезливые глазки заморгали, и он причмокнул губами:
— Э-э… это вы узнаете в свое время. Идея принадлежала мне. Э-э… видите ли, мы хотим как-то защитить себя.
Вам, мистер Дженкинс, завяжут глаза, отвезут в нужное место, вы откроете сейф, потом вам снова завяжут глаза.
Я адвокат, Дженкинс, и не упускаю ни единой мелочи. У меня все запланировано. Каждый шаг тщательно продуман… Кто-то там, может, и действует наугад, но только не Чарлз Колби. Конверт у вас, Дженкинс? Конверт с печатями и номером, который вы должны были передать мне…
А-а, да-да. Благодарю.
Он взял конверт, моргая, посмотрел на него, потом, словно бы доверяя своему длинному носу больше, нежели крохотным глазкам, сунул его под самый нос и понюхал.
Ноздри его задергались, беловатый язык высунулся, облизнув губы, крошечные глазки заискрились.
— О-о, да-да, — промурлыкал он, ласково поглаживая пальцами конверт. — Сколько времени понадобится вам на этот сейф? — спросил он немного погодя. — Мы могли бы провернуть это дело что-нибудь между половиной десятого и полуночью.
Я пожал плечами:
— Тогда давайте около двенадцати. Впрочем, мне все равно.
Он кивнул:
— Я заеду за вами на машине. Знаете, Дженкинс, вам предстоит приобрести новый жизненный опыт. Вы имеете дело с серьезными людьми. Советую вам следовать инструкциям и не пытаться обмануть нас. Помните, нам известен каждый ваш шаг, ваши самые сокровенные мысли.
Я не стану задумываться об этической стороне поступков, но уж постараюсь, чтобы все выглядело в выгодном для меня свете. А то, что я делаю, я делаю хорошо. И не пытайтесь улизнуть. Ваша задача открыть сейф и не задавать вопросов. Я планировал…
Мне пришлось прервать эту песнь самовосхваления, которая, как мне казалось, никогда не кончится. К тому же я подумал, что это лишь начало какой-нибудь новой тягомотины.
— Жду вас в двенадцать, — отрывисто проговорил я и встал.
Вынув надушенный, кричащей расцветки платок, он вытер слезящиеся глаза, дернул носом, поклонился и вышел.
Стало быть, себя он считал серьезным человеком и собирался скрыть от меня, где находится сейф, который мне надлежало открыть. Смешно! Все-таки хорошо, что я наведался в эту контору и взглянул на сейф. Правда, мне предстояло работать с радиоаппаратурой в присутствии этого адвокатишки, а я вовсе не намерен был демонстрировать свои методы подобным людям, чтобы потом они стали известны всему преступному миру. Но если я подойду к сейфу и запросто наберу код, он будет немало удивлен. Я же, переписав номер комбинации, знал теперь этот сейф, как свой собственный.
Выждав с полчаса, чтобы он уже наверняка убрался, я отправился разузнать о Стэнли Брандидже. Из всей той кутерьмы, которая шла вокруг его завещания, я понял, что Стэнли Брандидж, кем бы он ни был, имеет слабые шансы выжить.
Изучив ситуацию, я понял, что им не придется выполнять грязную работу. Брандидж, который занимался продажей недвижимости, в последнее время начал угасать буквально на глазах. Его кончина ожидалась со дня на день. У него были дочь и жена, состоявшая с ним в разводе, хотя бракоразводный процесс еще не был завершен. Его состояние оценивалось в кругленькую сумму и стоило того, чтобы вокруг него началась такая возня.
Теперь я хорошо представлял себе всю ситуацию.
Л.А. Дэниэлс составил завещание, которое Брандидж переписал собственной рукой. Одним из свидетелей, подписавших завещание, был Р.Си. Руперт, вторым — сам Дэниэлс. Скорее всего, по завещанию все состояние отписывалось дочери, а разведенная жена оставалась без гроша.
Чтобы изменить положение, нужно было подделать завещание, так чтобы дочь осталась ни с чем, а все переходило бывшей жене. А уж где будет находиться завещание и как его потом обнаружат — вопрос второстепенный.
Главное — проникнуть в сейф адвоката и поменять завещания: уничтожить старое и подложить фальшивое.
Все это пришло мне в голову еще ночью, но сейчас разработанная ими схема стала для меня более понятной. Руперт был обречен изначально, им просто нужно было убрать его с дороги. А вот с Дэниэлсом все обстояло по-другому. В случае его смерти на сейф налагался арест, и завещания, скорее всего, вернулись бы к своим владельцам. Если бы Дэниэлс умер раньше Брандиджа, то завещание Брандиджа было бы возвращено последнему, подлог был бы обнаружен, и тогда… Поэтому им придется ждать, пока умрет Брандидж, чтобы сразу после его смерти убить Дэниэлса. Тогда должностные лица, занимающиеся оставшимися после Дэниэлса делами, обнаружили бы в его сейфе уже подмененное, подложное завещание, и все пошло бы своим чередом.
Конечно, в деталях я мог ошибаться, но главного не упустил. Этот адвокат с напомаженными волосами, слезящимися глазами и красным галстуком был для меня как открытая книга. Таких типов я перевидал немало.
Впрочем, они надули меня с бумагами Чэдвика, и теперь плевать мне на все их затеи. Единственное, чего мне хотелось, — так это разузнать чуточку побольше об этом жирном негодяе с ледяными немигающими глазами, восседающем в лабиринтах китайского квартала. Вот он-то, судя по всему, и впрямь был серьезным человеком, которого уважали и боялись, но у него были недостающие бумаги Чэдвика, и эти бумаги были мне нужны.
Еще раз хорошенько все обдумав, я лег в постель и уснул.
Полночь. Часы на здании суда пробили двенадцать.
Когда смолк последний удар, в дверь постучали. Я открыл. На пороге стояли Чарлз Колби, адвокат с напомаженными волосами, и девушка с родинкой на левой руке, известная мне как Мод Эндерс. Девушка была бледна и нервничала, адвокат же, напротив, пребывал в веселом расположении духа, был вежлив и все время улыбался.
Они поздоровались и вошли. В правой руке адвокат держал повязку, что-то вроде маски без прорезей, какие обычно используют при опознании преступников. Да, он явно считал, что хорошо подготовился.
Он деланно улыбнулся:
— Все, как договорились, мистер Дженкинс. Видите, я умею держать слово. Тютелька в тютельку, несмотря на занятой день. Очень занятой день.
По-видимому, он хотел завести разговор и сделал паузу, словно ожидая от меня каких-то реплик. Я не стал его разочаровывать:
— Так вы были заняты?
— О да. Еще как. Меня пригласили родственники убитого сегодня утром Р.Си. Руперта и попросили помочь окружным властям в расследовании убийства. И я уже обнаружил одну важную нить. Мне удалось узнать, что мужчина и женщина, занимающие квартиру этажом выше той, где проживал Руперт, видели молодую женщину, которая сломя голову сбегала вниз по лестнице, явно желая поскорее удрать. Лифт не работал, и она бежала по лестнице.
Раньше они ее никогда не видели, но хорошо запомнили ее лицо, так что при случае могут опознать. Многое в этом преступлении указывает на то, что оно совершено женщиной. Это было мне ясно с самого начала, до того, как я осмотрел место убийства. Я попросил этих людей никому пока не рассказывать о том, что они видели, а сам тем временем пытаюсь разыскать эту женщину, и думаю, что мне это удастся. Вы, Дженкинс, конечно же читали об этом убийстве? Не так ли?
Я кивнул и посмотрел на девушку с родинкой на руке.
Смертельно бледная, она раскачивалась в кресле. Мне показалось, что она близка к обмороку.
