Артур Дойль - Побелевший воин
— И вы правильно поступили, полковник, — сказал я. — Возможно, мое вмешательство окажется полезным. Скажите, — обратился я к Кенту, — вы специалист по заболеваниям такого рода?
— Я обладаю теми знаниями в этой области, которыми обычно располагает всякий образованный медик, — сухо ответил врач.
— Я не сомневаюсь в вашей компетенции, доктор, — поспешил сказать я. — Но в таком серьезном случае необходима консультация еще с одним специалистом. Думаю, что вы не показывали мистера Годфри никакому другому врачу, так как боялись посвятить еще кого-нибудь в свою тайну?
Мистер Эмсуорд утвердительно кивнул.
— Я предвидел это, — продолжал я. — В экипаже находится мой старинный приятель сэр Джеймс Сондерс, известный специалист по болезням этого рода. Я думаю, мы попросим сэра Джеймса осмотреть больного и высказать свое суждение?
— Кто же не слышал о знаменитом профессоре Сондерсе! — покраснев, воскликнул доктор Кент. — Я буду польщен знакомством с таким замечательным врачом.
— В таком случае попросим сэра Джеймса пройти сюда, — продолжал я, — и…
Но полковник перебил меня.
— А сами перейдем в мой кабинет, где, я надеюсь, мистер Холмс объяснит вам, каким образом он сумел проникнуть в нашу тайну.
И вот тут-то я понял, как мне недостает верного Ватсона. Но, увы, моего друга со мной не было, и мне пришлось самому обратиться с речью к моей маленькой аудитории, к которой присоединилась и мать Годфри.
— Обычно я начинаю с того, — сказал я, — что исключаю все, что невозможно. То, что остается, должно быть правдой, сколь бы невероятной она ни казалась. При этом каждый из оставшихся вариантов должен быть тщательно продуман и проверен.
Я применил этот принцип и к данному печальному делу. Мне представлялись возможными три объяснения странного случая, о котором мне поведал мистер Додд. Почему молодого человека держали в таком уединении, без всяких контактов с внешним миром?
Прежде всего он мог быть замешан в каком-либо преступлении. Вторая возможность заключалась в том, что он безумен и родители хотят избавить его от пребывания в сумасшедшем доме.
И, наконец, третья. Юноша болея такой болезнью, которая требует его безусловной изоляции. Все три возможности были равно вероятны, и каждая из них требовала исчерпывающих доказательств.
Вариант, связанный с преступлением, не выдерживал серьезной критики. Во-первых, я не слышал ни о каком преступлении, совершенном в этих местах. Во-вторых, в таком случае семья мистера Годфри была бы заинтересована в том, чтобы отослать его как можно дальше, а не держать преступника у себя под боком.
Вариант, связанный с безумием, казался мне более вероятным. Он подтверждался тем фактом, что молодой человек жил не один, а под наблюдением какого-то человека, очевидно, врача. Помните, мистер Додд, я спрашивал вас, не заметили ли вы, что читал человек, живший с вашим другом? Я надеялся, что вы заметили у него в руках медицинский журнал.
Но против этого варианта говорили следующие факты. Будь молодой Эмсуорд сумасшедшим, вряд ли он имел бы возможность свободно разгуливать по парку, даже ночью. Кроме того, почему вокруг его особы была создана такая сверхъестественная таинственность? В конце концов нет ничего противозаконного в том, что душевнобольной живет в уединенном павильоне под непрерывным наблюдением квалифицированного врача. Нет, теория сумасшествия также не годилась.
Таким образом, оставался третий вариант, правда, самый маловероятный из всех, но факты как раз подтверждали его.
Молодой человек воевал в Южной Африке. Проказа — частое заболевание в тех местах. Как поступили бы любящие родители, если бы их сын оказался жертвой страшного заболевания?
Прежде всего требуется строжайшая секретность относительно места пребывания несчастного. По закону больной проказой подлежит немедленному переселению в лепрозорий. Затем его помещают близко от себя, но в достаточно уединенном месте, чтобы он не мог общаться с внешним миром. Далее, с ним поселяют надежного человека, вероятно, врача…
В этом случае становится понятным и странное повеление кожи — обычный результат страшного заболевания, и прогулки несчастного по ночам, и многие другие факты.
Я решил действовать так, как если бы эта теория была доказана. По приезде в усадьбу я заметил еще одну любопытную деталь, которая рассеяла мои последние сомнения. Ральф, который носит еду в павильон, при этом вздевает перчатки. Когда он открыл нам дверь, на руках у него были эти перчатки. При моем тонком обонянии я сразу почувствовал запах дезинфицирующих средств, которыми были они пропитаны.
На этом месте мой рассказ был прерван приходом сэра Джеймса. На обычно мрачном лице знаменитого доктора было некоторое подобие улыбки. Он быстрыми шагами подошел к миссис Эмсуорд и крепко пожал ей руку.
— Чаще всего мне приходится быть вестником горя, — обратился сэр Джеймс ко всем нам. — Но сегодня я могу обрадовать вас, господа. У Годфри Эмсуорда, безусловно, нет проказы. О, я вижу, его матушка поражена этой счастливой новостью. Доктор Кент, займитесь, пожалуйста, миссис Эмсуорд. Так вот, продолжал сэр Джеймс, — побеление кожи — действительно частый результат проказы. Но в данном случае мы имеем дело с заболеванием, вызывающим неправильную пигментацию кожи и называемым псевдопроказой. Эта болезнь упорная и трудно поддающаяся лечению, но, безусловно, не инфекционная и не имеющая ничего общего с настоящей проказой. Интересно, что симптомы необычайно сходны, а причина заболевания неясна. Не исключено, что здесь играют немаловажную роль психологические факторы, о которых мы еще так мало знаем. Возможно, что психическая травма, огромное напряжение и страх, которые испытывал молодой человек длительное время, с того самого момента, как он очутился в тесном контакте с прокаженными, и вызвали физические изменения организма, сходные с теми, которых он опасался. Но я вижу, — добавил сэр Джеймс, — что миссис Эмсуорд уже приходит в себя. Как хорошо, что от счастья не умирают!
