Рекс Стаут - Пестрый шарф

— Тем лучше для вас. — Я взял его за локоть и развернул.— Возвращайтесь к остальным и присматривайте за ними. И не забудьте включить себя в их число.

— Это незаконно,— заявил полковник Браун, с трудом встав на ноги.

Сол сгонял в одно стадо разбредшихся гостей. Фриц тронул меня за рукав.

— Арчи, я должен спросить у мистера Вульфа насчет обеда.

— Ты совсем спятил,— грубо сказал я.— К обеду здесь будет еще больше людей, чем днем.

— Но ему надо поесть, и ты знаешь об этом.

— Молодец,— сказал я и похлопал его по плечу.— Прости мне скверные манеры, Фриц. Я очень расстроен. Я только что собственными руками задушил молодую девушку.

— Фу,— сказал он презрительно.

— С таким же успехом это мог сделать ты,— заявил я.

Раздался звонок в дверь. Это было первое появление полицейских.

На мой взгляд, инспектор Крамер допустил один промах. Вполне естественно, что эксперты должны сфотографировать комнату, в которой произошло убийство. Что они, впрочем, и сделали. Однако, не считая исключительных случаев, на это не должна уходить целая неделя. Для нашего кабинета достаточно и пары часов. В действительности так и получилось. К восьми часам эксперты все закончили. Тем не менее Крамер, как последний болван, в присутствии Вульфа отдал приказ опечатать кабинет до особого распоряжения. Он знал, что Вульф по крайней мере три сотни вечеров в году проводит в нем, и это явилось настоящей причиной того, из-за чего Крамер решился на такой безрассудный шаг.

Это было ошибкой. Если бы он проявил больше благоразумия, Вульф мог обратить его внимание на одно обстоятельство, как только сам его заметил, и Крамер, таким образом, избежал бы многих неприятностей.

Они оба узнали подробности дела в один и тот же момент — от меня. Мы прошли в столовую сразу после того, как в кабинете появились эксперты, а гостей под охраной проводили в переднюю,— и я рассказал о своей беседе с Синтией Браун. Все, что годы, проведенные мной в качестве помощника Ниро Вульфа, могли сотворить со мной или из меня — они сотворили, превратив меня в магнитофон. Я рассказал им все, как было, слово в слово. Когда закончил, Крамер продемонстрировал свою любознательность в полной мере. У Вульфа вопросов не было. Возможно, он уже размышлял над обстоятельством, упомянутым мной выше, которому не придали значения ни Крамер, ни я.

Крамер сделал перерыв в беседе, чтобы предпринять кое-какие действия. Он подозвал к себе своих людей и раздал указания. Полковника Брауна следует сфотографировать и подвергнуть дактилоскопии, и все сведения о нем и о Синтии Браун нужно проверить. Дело об убийстве Дорис Хаттен немедленно доставить Крамеру. Лабораторные анализы — ускорить. Сола Пензера и Фрица Бреннера — вызвать к нему на допрос.

Их привели к Крамеру. Фриц, с суровым и мрачным выражением лица, стоял по стойке «смирно», как солдат. Сол, имея рост всего пять футов семь дюймов, хитрые глаза и один из самых больших носов, которые я когда-либо видел, в коричневом костюме со скошенным галстуком стоял, как обычно стоял Сол, не сутулясь и не напрягаясь. Конечно, Крамер знал обоих.

— Вы с Фрицем весь день находились в вестибюле?

Сол кивнул.

— В вестибюле и в передней.

— Кого вы видели входящим и выходящим из кабинета?

— Я видел, как Арчи примерно в четыре часа направился в кабинет,— я в этот момент вышел из передней с чьим-то пальто и шляпой. Я видел, как оттуда с криком выбежала миссис Карлайл. Я не видел, чтобы кто-то входил или выходил из кабинета между этими двумя эпизодами. Мы были заняты почти все время в вестибюле или в передней.

Крамер хмыкнул.

— А вы, Фриц?

— Я никого не видел,— Фриц говорил громче, чем обычно.— И хотел бы сделать заявление.

— Говорите.

— Я не думаю, что ваше вмешательство пойдет на пользу делу. Мои обязанности исчерпываются работой по дому и к занятиям мистера Вульфа отношения не имеют, но я не могу воспрепятствовать тому, что достигает моих ушей. Много раз мистеру Вульфу случалось находить ответы на вопросы, которые оказались для вас непосильными. То, что произошло в его собственном доме, я думаю, касается только его.

Я всхлипнул.

— Фриц, таким я тебя еще не видел!

Крамер вытаращил глаза на Фрица.

— Вас Вульф просил сказать мне это?

— Вот еще! — Вульф был само высокомерие.— Ничего не поделаешь, Фриц. У нас достаточно ветчины и осетрины?

— Да, сэр.

— Подашь попозже. Гостям в передней, но не полицейским… Вы знакомы с этими цветоводами, мистер Крамер?

— Нет,— Крамер снова повернулся к Солу.— Как вы отмечали гостей?

— Мне дали список членов Манхэттенского цветочного клуба. Они должны были предъявлять членские удостоверения. Я отмечал в списке тех, кто пришел. Если с ними были жена, или муж, или кто-нибудь еще, я записывал и их имена.

— Следовательно, вы занесли в список всех?

— Да.

— Сколько всего человек получилось?

— Двести девятнадцать.

— Сюда столько не войдет.

Сол кивнул.

— Они приходили и уходили. Одновременно здесь находилось не больше ста человек.

— Существенное уточнение.— Крамер становился все более и более невыносимым.— Гудвин сказал, что стоял в дверях вместе с вами, когда эта женщина закричала и выбежала из кабинета, но вы не видели, как она входила. Почему?

— Мы стояли спиной к ней и смотрели вслед мужчине, который перед этим ушел. Арчи спросил у него имя, а он ответил, что это глупости. Если вас интересует, его имя Малькольм Веддер.

— Откуда вам это известно?

— Я записал его вместе со всеми.

Крамер пристально посмотрел на него.

— Значит ли это, что вы могли бы назвать по именам всех гостей, увидев их лица всего раз?

Сол слегка пожал плечами.

— Не столько лица, сколько самих людей. Я могу ошибиться в нескольких случаях, но не во всех сразу.

Крамер сказал полицейскому у двери:

— Вы слышали это имя, Леви,— Малькольм Веддер. Скажите Стеббинзу, пусть проверит его в том списке и пошлет за ним человека.

Он снова повернулся к Солу:

— Поступим следующим образом: скажем, я буду сидеть здесь со списком, а мужчинам или женщинам, которых сюда приведут…

— Я могу точно сказать вам, находился ли данный человек здесь или нет, особенно если он будет одет так же и не изменит внешности. Что касается его имени, в нескольких случаях я могу ошибиться, хоть и сомневаюсь в этом.

— Я не верю вам.

— Зато мистер Вульф верит,— самодовольно ответил Сол,— и Арчи тоже. Я здорово натаскал себя в этом.

— Пусть будет так. Ну хорошо, с вами пока все. Не отлучайтесь отсюда никуда.

Сол и Фриц вышли. Вульф в своем кресле в конце стола, за которым в этот час обычно сидел с совершенно иными намерениями, глубоко вздохнул и закрыл глаза. Устроившись позади Крамера, чуть поодаль от стола и напротив двери, ведущей в вестибюль, я начал осознавать всю сложность дела, с которым мы столкнулись.

— Эта история Гудвина,— пробормотал Крамер,— я имею в виду его рассказ — что вы о ней думаете?

Вульф немного приоткрыл глаза.

— Сдается мне, то, что произошло потом, подтверждает ее. Не думаю, чтобы она подстроила все это — он ткнул пальцем в сторону кабинета в противоположном углу вестибюля — с единственной целью подтвердить его слова. Я склонен верить ему.

— Согласен. Мне нет нужды напоминать вам, что я хорошо знаю вас и Гудвина. Поэтому меня больше всего интересует вопрос, какова вероятность того, что через день-другой вы вдруг не вспомните, что ей и раньше доводилось бывать у вас и еще кое-кому из гостей или нескольким сразу — тоже, и что у вас уже был клиент или что-то в этом роде.

— Вздор,— сухо сказал Вульф.— Даже если бы дело обстояло таким образом, — а оно так не обстоит,— вам не стоит тратить на подобную чепуху время, тем более что вы знаете нас.

Пришел полицейский, чтобы сообщить о звонке от члена депутатской комиссии. Другой принес новость, что Хоумер Карлайл поднял шум в передней. Тем не менее Вульф продолжал сидеть с закрытыми глазами, но я догадывался о его состоянии по тому, что его указательный палец то и дело выписывал маленькие круги на полированной поверхности стола.

Крамер наблюдал за ним.

— Что вам известно,— вдруг резко спросил он,— об убийстве Дорис Хаттен?

— Только то, что писалось в газетах,— ответил Вульф,— и то, что мистер Стеббинз случайно сообщил мистеру Гудвину.

— Это была намеренная случайность.

Крамер достал сигару, поднес ко рту и впился в нее зубами. На моей памяти он так и не выкурил ни одной сигары.

— Для расследования эти дома с автоматическими лифтами годятся еще меньше, чем дома без лифта. Никто никого не видит входящим или выходящим. И тут человеку, который платил за квартиру, повезло. Возможно, он умен и предусмотрителен, но, кроме того, ему сыграло на руку и то, что с ним никогда не сталкивались так, чтобы потом суметь подробно описать его внешность.