Эрл Гарднер - Дело кричащей женщины
Мейсон улыбнулся и ответил:
– Один мой клиент имеет общие дела с доктором Бэббом. Понимаете, он хороший знакомый доктора. Они собирались объединить свои интересы.
– О, понимаю. Но дело в том, что я не так-то и много могу вам рассказать. Возможно, вы захотите посидеть у окна… Именно там я и сидела прошлым вечером, до того момента, когда это произошло.
– Из вашего окна просто отличный вид, – заметил адвокат, когда хозяйка указала им на кресла.
– Мотли буквально от него не отходит. Ему нравится подолгу сидеть здесь и смотреть на долину. Он может просидеть возле него полжизни, наблюдая за птицами, людьми и… просто разглядывая жизнь, как товар в витрине.
– Из твоих слов можно сделать вывод, что я завзятый бездельник, – несколько обиженно произнес мистер Данкирк. – Я очень много работал, мистер Мейсон, пока два года назад не вышел на пенсию. И я уже больше не ставлю перед собой цели перевернуть еще одну гору. Нам хватает на жизнь, и мы не выходим за рамки бюджета, тратя деньги на сомнительные приключения.
Его жена рассмеялась с легкой нервозностью:
– Это камушки в мой огород, мистер Мейсон. Я пыталась уговорить его на путешествие по Мексике и Южной Америке. Но он не склонен уезжать далеко от дома.
– Путешествия требуют уйму денег, – уточнил Данкирк.
Миссис Данкирк тут же постаралась переменить тему, которая, несомненно, была больным местом ее мужа.
– Вы хотели услышать от меня, что же вчера случилось. Мы сидели именно в этих креслах, мой муж и я, мы долго сидели в темноте, изредка переговариваясь. Мотли хотел напечатать несколько фотографий. Он оборудовал темную комнату в подвале, точнее – фотолабораторию. Он спустился вниз и занялся своими делами. Я сидела здесь, дожидаясь, когда он вернется. Когда Мотли занят в лаборатории, а в перерывах поднимается наверх, он не включает лампу, чтобы глаза не ослепил яркий свет. Он сидит здесь, отдыхает, а потом возвращается к своим фотографиям. Поэтому мы часто находимся здесь, а из-за того, что свет погашен, поднимаем на окнах шторы. Ночью отсюда открывается прекрасный вид, мистер Мейсон. Видно, как Рубарт-террас взбирается круто вверх по склону холма, а еще отлично виден дом доктора Бэбба и стоящий перед ним гараж. А если смотреть дальше, видны длинные лучи света из долины, машины, мчащиеся по шоссе. Конечно, если долго смотреть, все это начинает надоедать, но я все равно предпочитаю окно телевизору. Это гораздо более интересная движущаяся панорама.
– Вы, судя по всему, недавно поселились в этом доме? – спросил Мейсон.
– Не настолько давно, чтобы вид из окна успел примелькаться. Надеюсь, этого никогда и не произойдет. Я считаю, что это самое красивое место из тех, где мы жили. И поистине целебное, могу добавить. Мы живем над долиной, так что смог… У нас тут, это совершенно точно, никакого смога нет и в помине.
– Мы здесь живем не так долго, чтобы утверждать наверняка, – бесцветным голосом добавил Данкирк.
– Мотли всегда осторожен в своих суждениях. – Она улыбнулась Мейсону. – Я бы хотела по этому поводу повторить суждение доктора Бэбба, а он был уверен, что месторасположение наших домов просто отличное и свободно от смога. Он прожил здесь более десяти лет.
– С тех пор как вы сюда переехали, вы часто ходили в гости к доктору Бэббу или он к вам? – спросил Мейсон.
– О да, мы часто встречались. Дело в том, что Мотли познакомился с доктором Бэббом задолго до того, как мы сюда переехали. Честно говоря, мы и переехали-то сюда благодаря доктору Бэббу. Он сообщил нам, что дом продается, и сказал, что считает его прекрасным приобретением.
– Я лечился у доктора Бэбба восемь лет назад, – пояснил Мотли Данкирк. – Он прекрасный врач, и у него со мной здорово все получилось.
Мейсон взял в руки бинокль с сильным увеличением, который лежал на кофейном столике, и поднес к глазам.
– Отличный бинокль, – похвалил он.
– Вы тоже так считаете? – произнес Мотли. – Думаю, меня можно назвать почти что экспертом по биноклям, а этот – лучший из тех, что я когда-либо встречал. У него удивительно широкое поле обзора и отличная разрешающая способность. Посмотрите внимательно на кота в саду у доктора Бэбба. Видите, мистер Мейсон, с чем он там играет?
Мейсон направил бинокль на кота.
– Это кот доктора Бэбба? – спросил адвокат.
– Нет, это кот еще одних соседей, мистера и миссис Гровер Уолней, – сказала миссис Данкирк. – Они живут на запад от дома доктора Бэбба. Мы о них мало что знаем. Они настроены не очень-то по-соседски. Полагаю, они вполне приличные люди, только излишне замкнуты на самих себе.
– Кажется, кот поймал рыбу, – сообщил Мейсон.
– Ну, так как, что вы теперь скажете, прав я был или нет? – обрадованно произнес мистер Данкирк. – Впервые кот поймал одного из этих серебристых карасей, но одному богу известно, сколько времени он провел возле пруда, дожидаясь, когда ему повезет.
– Кот потратил на это много времени?
– Да. Соседский кот – настоящий охотник, – объяснила миссис Данкирк. – Его буквально заворожили эти серебристые караси. Он сидел в саду на берегу пруда долгие часы. Обратите внимание, как доктор Бэбб спланировал и разбил свой сад. Я думаю, сейчас он выглядит по-настоящему изысканно.
– Доктор Бэбб ничего не планировал, – поправил жену Мотли Данкирк. – Все сделал его помощник, Дон Дерби.
– Ты прав, руками работал Дон Дерби, – согласилась она. – Дон – прирожденный труженик. Он все время занят каким-нибудь делом. Так было и с газоном, который был слишком маленьким, чтобы называться лужайкой, а Дон взял да и соорудил прекрасный садик с прудом для серебристых карасей, с маленьким искусственным водопадом, бегущим меж декоративных скал. Обратите внимание, мистер Мейсон, все камни имеют разные цвета и оттенки. Дон Дерби привозил их из разных частей страны. Как только Дону удавалось уехать на несколько дней, он привозил домой настоящую коллекцию камней. Ему нравится выезжать в пустынные места на изыскания…
– Минералов? – спросил Мейсон.
– Нет, не минералов. Просто на поиски обломков скал. Не думаю, что он в состоянии отличить один минерал от другого, но я больше чем уверена, что многие куски действительно представляют ценность. Некоторые из них тяжелые, как свинец. К примеру, тот, что он привез домой из последней поездки. Когда это было, Мотли? Примерно с месяц назад?
– Скорее всего, так, – подтвердил ее муж.
– Я понимаю, вы хотите узнать, что же произошло, мистер Мейсон, – вспомнила миссис Данкирк, – и, боже правый, я знаю, насколько вы занятой человек. Я читала о многих ваших делах. Вы просто блестяще их проводили!
Мейсон настороженно улыбнулся.
– Обычные дела, – заметил Данкирк. – Он за долгие годы практики просто наловчился делать их блестящими.
– Знаешь что, Мотли, не мешай-ка мне рассказывать, – строго произнесла миссис Данкирк, – а иначе наши гости никогда ничего так и не узнают.
Делла Стрит открыла записную книжку, и ее рука с карандашом зависла над страницей.
– Полицейские попросили меня как можно точнее определить время, – начала миссис Данкирк, – но мне крайне сложно сделать это с точностью до минуты. Мне пришлось из мелких фрагментов составлять единую картину. Над крыльцом дома доктора Бэбба горела лампа. Какое-то время я сидела здесь вместе с Мотли. Он напечатал первую партию фотографий и с нетерпением отправился печать вторую. Он спустился вниз, в свою лабораторию. Это произошло где-то примерно в восемь пятнадцать. Я в тот момент решила, что неплохо было бы выпить чашечку горячего шоколада. Я пошла на кухню и приготовила напиток, а затем вернулась, чтобы, сидя в кресле перед окном, потягивать шоколад и наслаждаться видом из окна. Так что я вернулась к окну примерно в восемь тридцать. Конечно, я могу судить лишь приблизительно.
Она на секунду замолчала. Смолкло и пианино, но почти мгновенно заиграло вновь – джазовую тему сменил классический этюд. Миссис Данкирк тут же пустилась в объяснения:
– Это моя племянница Гертруда. Она приехала погостить и поживет у нас еще несколько недель. Молодежь в наши дни – сущее наказание. Она ни минуты не может посидеть спокойно. Ой, она ужасно расстроится, когда узнает про кота и серебристого карася. Ей так нравятся эти рыбки. Она может долго-предолго сидеть возле бассейна и кормить с руки рыбок. Вернее, еще несколько дней, и она, несомненно, приручила бы их.
– Сколько лет вашей племяннице? – поинтересовался Мейсон.
– Шестнадцать.
– А она ничего не видела прошлым вечером?
– О боже, нет! Она находилась в глубине дома и играла на пианино.
– Она играет очень хорошо, но в то же время… в ее игре ощущается механический ритм.
Миссис Данкирк рассмеялась и объяснила:
– Конечно же, он есть. Это механическое пианино. Это одно из самых дорогих сокровищ Мотли, настоящий антиквариат. Старинное устройство, работавшее с помощью… э-э… кузнечных мехов и ленты перфорированной бумаги. Но Мотли заменил старинные внутренности на электромотор. У него ведь настоящее хранилище старинных вещей. Боже мой! Иногда мне кажется, что Гертруда испортит пианино. Она сидела возле него весь прошлый вечер и прекратила играть только после полуночи.
