Сэйте Мацумото - Флаг в тумане

Однако он собственными глазами видел два трупа на Касийском побережье. Влюбленные, вместе ушедшие из жизни. Никаких сомнений быть не может. Очевидно, слишком уж он придирается к мелочам.

Так думал Дзютаро Торигаи и курил сигарету за сигаретой.

На следующий день из Токио прибыли родственники умерших. Трупы после анатомирования оставались в морге.

За телом Кэнити Саяма приехал его старший брат, представительный, полный, усатый мужчина. Управляющий отделением одного из крупных банков, как понял начальник сыскного отдела, прочитав его визитную карточку.

За телом О-Токи приехали ее мать, старуха лет шестидесяти, и молодая, изящно одетая женщина. Последнюю звали Томико, она была официанткой ресторана «Коюки», где раньше работала О-Токи.

Старший Саяма и обе женщины не делали никаких попыток поговорить друг с другом. Хотя они уже сталкивались и в полиции, и в морге, но не обменялись ни единым словом. В этом был виноват брат покойного. Он смотрел на женщин ненавидящими глазами. Лицо его было каменным. Казалось, и старуха, и официантка были ему отвратительны. Естественно, они растерялись, держались боязливо, словно страшась испепеляющего взгляда этого господина.

Начальник сыскного отдела выяснил причины такой ненависти во время опроса родственников.

— Не замечали ли вы за вашим братом чего-либо такого, что могло послужить причиной его самоубийства вместе с возлюбленной? — спросил начальник.

Управляющий отделением банка ответил холодно и презрительно:

— Мой брат опозорил и себя, и меня. Газеты пишут по-разному о причинах его смерти. Не знаю, я не в курсе его служебных дел, может быть, он и хотел выгородить высшее начальство. Последний раз я видел его недели три назад, он показался мне очень подавленным. Однако он ни о чем не рассказывал. Брат вообще был не из разговорчивых. Три года назад умерла его жена, ему предлагали жениться вторично, но он как будто бы не собирался. И вот теперь я узнал, что у него была женщина. Оказывается, он очень страдал. Об этом мне сказал его близкий друг накануне моей поездки сюда, к вам. Брат был человек серьезный, очевидно, все это глубоко его волновало. Посоветовался хотя бы со мной. Ужасно, что женщина, из-за которой он покончил с собой, официантка с Акасака. Я бы мог еще понять, если бы он сходил с ума из-за порядочной женщины. Но девица из ресторана, прошедшая огонь и воду… Видно, эта шлюха достаточно им поиграла, брат ведь не имел никакого опыта в таких делах. У нее, наверное, были веские причины, толкнувшие ее к смерти. И его увлекла за собой. Такая жалость, перед ним открывались широкие перспективы…

Казалось, дай волю этому банковскому служащему, и он обольет грязью и даже изобьет двух женщин, приехавших за телом О-Токи.

А мать О-Токи рассказала следующее:

— По-настоящему-то ее звали Хидэко Куваяма. Мы сами крестьяне, живем в деревне, в префектуре Акита. Дочка моя Хидэко несколько лет назад вышла замуж. Да не повезло ей — разошлись. С тех пор и жила в Токио. Кажется, она несколько раз меняла работу, а потом уж поступила в услужение к господам из «Коюки». Не знаю, как она жила, писала редко, раза два-три в год присылала о себе весточку. А у меня-то руки до всего не доходят, пятеро ведь у нас детей-то, кроме нее. А уж беспокоилась о ней, беспокоилась, как же. Вот нынче получила телеграмму от ее госпожи и примчалась. Жалко-то как, бедная моя Хидэко!

Старуха заплакала, размазывая по дряблым щекам слезы. Веки ее подслеповатых глаз были красными и воспаленными, лицо изрезано глубокими морщинами. Она выглядела гораздо старше своих лет.

Потом начальник сыскного отдела беседовал с Томико, официанткой из «Коюки».

— Мы с О-Токи-сан очень дружили, — сказала девушка, — поэтому хозяйка и попросила меня съездить за телом покойницы. О-Токи-сан поступила к нам на работу года три назад. Она умела обращаться с клиентами, и они все к ней хорошо относились. Но кажется, ни с кем из них она не встречалась вне работы. Впрочем, О-Токи-сан не любила рассказывать о себе. Даже я, ближайшая ее подруга, не знаю, как она жила. Но никаких сплетен о ней я не слышала. И передать не могу, как мы были поражены, узнав, что она покончила самоубийством вместе с любовником. Человека по имени Саяма-сан я не знаю. Мы видели его фотографии в газетах, но ни хозяйка, ни официантки не помнят, чтобы он бывал в нашем ресторане. Но мы с Яэко — это моя подруга, тоже у нас работает — видели его с О-Токи-сан на Токийском вокзале.

— То есть как видели? Когда? — удивленно спросил начальник сыскного отдела.

— Четырнадцатого числа вечером. Мы провожали одного нашего постоянного клиента. И видели их на Токийском вокзале.

— Расскажите подробнее, как это было.

— Ну, мы пришли. Поезд Ясуда-сан, так зовут нашего клиента, отходил с тринадцатого пути. Когда пришли, состава еще не было. И других поездов не было, только на пятнадцатом пути стоял экспресс «Асакадзэ», который идет на Кюсю. Ну, Ясуда-сан и увидел О-Токи.

С нею был мужчина. Они сели в экспресс. Мы были поражены. А потом мы с Яэко-сан, проводив нашего клиента, побежали к тому поезду. Нехорошо, конечно, но очень уж хотелось посмотреть на О-Токи-сан и ее спутника. Заглянули в окно — они сидят рядом и так весело беседуют…

— А вы не заговорили с ней?

— Да нет, неудобно было мешать. Просто посмотрели и ушли. И вот когда в газете появились фотографии Саяма-сан, я сразу вспомнила, что это тот самый мужчина, который был тогда с О-Токи. Господи, и подумать только, что они собирались покончить с собой! И в голову не могло прийти такое! Потом хозяйка сказала, что О-Токи накануне отпросилась с работы, видно, уже тогда задумала недоброе. Так жалко ее! Очень хорошая была девушка. И зачем только она умерла! Наверное, очень любила этого человека. А в газетах пишут, что он был замешан в этом самом деле о взяточничестве… Может быть, хотела, чтобы ему было легче…

На этом опрос родственников и друзей умерших окончился. Торигаи вместе с начальником внимательно выслушал все показания.

Брат Саяма и мать О-Токи получили тела покойных. Их кремировали в городе Фукуока. Родственники забрали урны с прахом и уехали. Дело о самоубийстве влюбленных на Касийском взморье благополучно закончилось.

Торигаи не мог вмешаться. Все казалось абсолютно ясным. Но два вопроса не давали ему покоя. Первый — счет: «обслуживался один человек». Второй — почему женщина не остановилась вместе с мужчиной в гостинице. Где она находилась все это время?

Но эти доводы были слишком слабыми, чтобы высказывать особое мнение. Начальник сыска не принял бы его во внимание. Да Торигаи и сам понимал, что у него нет никаких объективных доказательств. Только интуиция. Он молча наблюдал за ходом дела и чувствовал свое полное бессилие. От этого на душе было неспокойно. Очевидно, он не обретет покоя, пока не получит ответа на мучившие его вопросы. С другой стороны, ведь это обыкновенное самоубийство — влюбленные решают вместе покончить счеты с неудачно сложившейся жизнью. Состав преступления отсутствует. Так, спрашивается, стоит ли ломать голову, когда каждый день случаются новые происшествия, требующие немедленного вмешательства. И все же…

А если попробовать действовать в одиночку? В конце концов ведь он сыщик, право на его стороне. Пожалуй, так он и сделает. Торигаи твердо решил разобраться в этом деле. На душе сразу стало легче.

Улучив момент, когда в отделе наступило относительное затишье, Торигаи поехал на Касийское взморье. Ему хотелось еще раз осмотреть место происшествия. На остановке Хакодзаки он сошел с трамвая и пересел на электричку западной железной дороги. В Касии ведут две линии — западная, из Вадзиро, и основная — Токио — Кюсю. Первая удобнее, она проходит ближе к побережью.

От станции Западный Касии до берега моря всего десять минут ходу. Он вышел на окраину городка. Редкие домишки. Маленькая сосновая роща и усыпанный щебнем берег. Недавно здесь производили работы по поднятию грунта.

Дул холодный ветер, но море уже выглядело по-весеннему. Хмурые зимние краски уступили место более светлым и веселым тонам. Остров Сиганосима окутывала пелена тумана.

Вот здесь все это и произошло. Ничем не примечательное место, голые черные скалы, каменистая почва, как и на всем побережье.

«Удобное местечко, — подумал Торигаи, — дерись, режь, убивай, и все равно никаких следов не останется. Кэнити Саяма и О-Токи могли бы найти что-нибудь получше. Обычно влюбленные, решившие покончить с собой, выбирают другое место для смерти — какой-нибудь красивый уголок. Вид, конечно, и здесь неплохой, но больно уж голо. Правда, ночью все одинаково. Саяма ведь вышел из гостиницы часов в восемь, а между десятью и одиннадцатью все уже было кончено. Значит, прямо сюда и направились. Словно заранее сговорились. Если они не знали местности, их поведение неоправданно. Кто станет блуждать по этим камням в темноте! Уж не бывал ли кто-нибудь из них здесь раньше?»