Агата Кристи - Критский бык

— Убедиться в чем? — сердито спросил адмирал. — Я вам повторяю, здесь не в чем убеждаться! Я запираю Хью в его комнате каждую ночь, вот и все.

— И все же иногда — Хью мне рассказывал это сам — по утрам дверь бывает открытой.

— Что?..

— А вы сами разве не находили ее открытой?

Чандлер нахмурился.

— Находил, но… Я считал, что это Джордж отпирает дверь… Но что вы этим хотите сказать, черт возьми? — спросил он сердито.

— Где вы оставляете ключ? — спросил Пуаро, не обращая внимания на сердитый тон адмирала. — В двери?

— Нет, в ящике у двери. Я, или Джордж, или Уитерс, слуга, берем его оттуда утром. Мы сказали Уитерсу, что Хью — лунатик и бродит по ночам, поэтому необходимо закрывать дверь на ключ. Полагаю, он знает больше, но он преданный малый, живет с нами много лет.

— Есть еще ключ?

— Нет, иначе я бы знал об этом.

— Могли сделать и другой.

— Но кто?

— Ваш сын думает, что он сам прячет его где-то, хотя и не может вспомнить где, когда просыпается.

— Мне это не нравится, Чарлз, — сказал полковник Фробишер из дальнего угла комнаты. — Девушка…

— Я вот что думаю, — быстро проговорил адмирал. — Да, господин Пуаро, девушка не должна оставаться здесь на ночь. Вы оставайтесь, если хотите, один.

— Почему вы не хотите, чтобы мисс Маберли провела ночь здесь? — спросил Пуаро.

— Слишком рискованно. В таких случаях… — начал объяснять полковник Фробишер.

— Но Хью ее обожает, — возразил Пуаро.

— Вот именно поэтому! — воскликнул адмирал. — Все идет шиворот-навыворот, черт побери, когда дело касается сумасшедшего. Хью знает это сам. Диана не должна оставаться здесь.

— Что касается Дианы, — сказал Пуаро, — она должна решать сама.

Он вышел из дома. Диана ждала его в машине.

— Давайте приготовим все, что необходимо для сегодняшнего вечера, — сказала Диана, — и вернемся к обеду вовремя.

По дороге Пуаро передал ей недавний разговор с адмиралом и полковником Фробишером.

— Неужели они думают, — презрительно рассмеялась Диана, — что Хью причинит мне зло?

Вместо ответа Пуаро попросил ее остановиться в деревне у аптеки. Он забыл, по его словам, зубную щетку.

Аптека находилась в середине тихой деревенской улочки. Диана осталась в машине. Ей показалось, что Пуаро уж слишком долго выбирал зубную щетку.

VI

Пуаро сидел в огромной спальне, обставленной тяжелой мебелью времен Елизаветы, и ждал. Все приготовления были сделаны заранее, и ему оставалось только одно — терпеливо ждать.

Было раннее утро, когда Пуаро услышал звук шагов. Он отодвинул засов и открыл дверь. В коридоре стояли двое мужчин средних лег, но в полумраке они выглядели гораздо старше. Это были адмирал Чандлер и полковник Фробишер. Адмирал был суров и угрюм, а полковник дрожал от холода и волнения.

— Пройдемте с нами, господин Пуаро, — кратко бросил адмирал.

У дверей спальни Дианы Маберли лежала какая-то фигура. Свет падал на взъерошенную рыжеватую голову. Это был Хью Чандлер. Тяжело дыша, он издавал какие-то звуки. Он был в халате, на ногах — шлепанцы. В правой руке блестел остро заточенный кривой нож. Кое-где на халате были видны темно-красные пятна.

— Боже мой! — воскликнул пораженный Пуаро.

— С Дианой все в порядке, — отрывисто бросил полковник Фробишер. — Он не тронул ее.

И тут же громко позвал:

— Диана! Это мы. Откройте.

Пуаро услышал стон адмирала и еле слышные слова:

— Мой мальчик. Мой бедный мальчик.

Раздался звук отодвигаемого засова. Дверь открылась, и появилась Диана. Лицо ее было смертельно бледным.

— Что случилось? — спросила она. — Здесь кто-то топтался под дверью всю ночь… Я слышала, как он пытался открыть дверь, крутил ручку, скребся — это было так страшно. Похоже, какое-то животное пыталось проникнуть ко мне в комнату.

— Слава Богу, — воскликнул полковник, — дверь была заперта.

— Господин Пуаро попросил меня закрыться на засов и никому не открывать.

— Поднимите его и внесите в комнату, — резко скомандовал Пуаро.

Двое мужчин подняли потерявшего сознание Хью, внесли в комнату и положили на стулья. Когда они проносили его мимо Дианы, она глубоко вздохнула.

— Это Хью? — спросила Диана. — Что у него на руках?

Руки Хью были мокрые и липкие, в каких-то коричневато-красных пятнах.

— Это кровь? — воскликнула Диана.

Пуаро вопросительно посмотрел на обоих мужчин. Адмирал кивнул.

— Да, — сказал он. — Это кровь, но, слава Богу, не человеческая. Кровь кота. Я нашел его внизу в холле с перерезанной глоткой. Потом, видимо, Хью поднялся сюда.

— Сюда? — Голос Дианы задрожал от ужаса. — Ко мне?

Лежавший на стульях Хью зашевелился, что-то забормотал. Все, как завороженные, наблюдали за ним. Он сел, сначала широко открыл глаза, затем прищурился.

— Привет, — хрипло сказал он. — Что случилось? Почему я…

Он замолчал, уставившись на зажатый в правой руке острый, как бритва, нож.

— Что я натворил? — слабым голосом спросил Хью.

Его глаза перебегали с одного на другого. Наконец его взгляд остановился на Диане, растерянно стоявшей у стены.

— Я напал на Диану? — спросил он.

Его отец покачал головой.

— Скажите мне, что произошло? — настаивал Хью. — Я должен знать.

Видя его спокойствие и в то же время решительность, они рассказали ему все, рассказали неохотно, бессвязно.

За окном поднималось солнце. Пуаро подошел к окну и отодвинул штору. В комнату ворвался солнечный свет.

Хью выслушал все до конца. Лицо его было спокойным, голос — ровным.

— Мне все ясно, — произнес он и встал. — Чудесное утро, не правда ли? — улыбнувшись, сказал он. — В самый раз прогуляться по лесу и подстрелить зайца.

Хью вышел из комнаты, оставив всех в недоумении.

Первым пришел в себя адмирал и бросился к выходу. Полковник схватил его за руку.

— Нет, Чарлз, не ходи, — сказал он. — Для него, бедняги, это лучший выход.

Диана упала на кровать и разрыдалась.

— Ты прав, Джордж, — сказал адмирал. — Ты совершенно прав, я знаю. У мальчика сильный характер.

— Он — настоящий мужчина, — дрогнувшим голосом сказал Фробишер.

После минутного замешательства адмирал Чандлер вдруг воскликнул:

— А где этот проклятый иностранец, черт побери?

VII

Хью Чандлер снял ружье со стойки в оружейной комнате и уже заряжал его, когда рука Эркюля Пуаро легла на его плечо.

Голос Пуаро произнес только одно слово, но таким властным тоном, что ослушаться его было невозможно:

— Нет!

— Уберите руку, — сердито и изумленно сказал Хью. — Не вмешивайтесь не в свое дело. Я уже говорил вам, что произойдет несчастный случай. Это единственный выход.

И снова тем же властным голосом Пуаро произнес:

— Нет!

— Неужели вы не понимаете, что, если бы случайно дверь не была заперта, я бы перерезал горло Диане… Диане… тем ужасным ножом?

— Нет, вы бы не убили мисс Маберли.

— Но убил же я кота, не так ли?

— Нет. Кота убили не вы. И попугая убили не вы. И овец тоже.

Хью остолбенело уставился на Пуаро.

— Кто из нас сумасшедший? Вы или я? — удивленно спросил он.

— Мы оба нормальны.

В это время в комнату вошли адмирал Чандлер и полковник Фробишер, за ними — Диана.

— Этот человек говорит, что я нормальный, — слабым удивленным голосом сказал Хью.

— Счастлив сказать вам, господа, что Хью Чандлер абсолютно здравомыслящий человек и психически нормальный.

Хью засмеялся. Его смех напоминал смех лунатика, бродящего ночью в одиночестве по залам замка.

— Чертовски смешно! Перерезать глотки овцам, попугаю и сегодня коту — считается нормальным. Я был в здравом рассудке, — спросил он, повернувшись к Пуаро, — когда убивал попугая, не так ли, господин Пуаро? И когда сегодня ночью убил кота?

— Я вам повторяю, молодой человек, что вы не убивали ни овец, ни попугая, ни кота.

— Тогда кто же это сделал?

— Это сделал тот, кто решил убедить вас в вашем помешательстве. Каждый раз он давал вам сильное снотворное, а в руки вкладывал окровавленный нож или бритву. И этот другой мыл свои окровавленные руки в вашем тазу.

— Но зачем?

— Для того, что бы вы сделали то, от чего я вас спас несколько минут назад.

Хью застыл в изумлении.

— Полковник, вы много лет прожили в Индии, — сказал Пуаро, обращаясь к полковнику Фробишеру. — Вам приходилось сталкиваться со случаями, когда людей преднамеренно сводили с ума, давая наркотики?

Лицо полковника Фробишера просветлело.

— Сам я не сталкивался с подобными случаями, — сказал он, — но слышать приходилось часто. Отравление беленой.