Ксавье Монтепен - Чревовещатель
Паскуаль, повинуясь какому-то тайному приказанию, стал ухаживать за служанкой Даниеля — поступок мужественный, потому что мулатка была безобразна, как семь смертных грехов. Благодаря этому Паскуаль стал вхож в дом на улице Баб-Азун и проводил в кухне или на мавританском дворе то время, которое Жорж проводил в гостиной.
Можно было заметить, что с той минуты, как денщик стал шпионить за лейтенантом, карман у него был набит полнее карманов некоторых офицеров. Он ни в чем себе не отказывал, и пока Жорж Прадель обедал со своими товарищами в военном пансионе, Паскуаль отправлялся в ресторан. Иногда он приглашал и егеря Ракена, и оба угощались шампанским, которое в Алжире стоит дорого.
С наступлением ночи, когда Жорж с улицы Баб-Азун отправлялся домой, денщик шел в свою мансарду, но, вместо того чтобы лечь в постель, заменял свой мундир штатским платьем, исчезал и возвращался только утром. Его сношения с подозрительными субъектами сделались чаще прежнего. Еще чаще его встречали со старым жидом Исааком Вормсом, пользовавшимся доверием банкира Ришара Эллио в разных секретных делах, и отцом красивой жидовки Ревекки.
Как барон де Турнад писал Жоржу несколько дней назад, некоторые племена взбунтовались и окрестности Алжира, заполненные арабскими мародерами, к которым, как говорили, примкнули французские дезертиры и беглецы из исправительных рот, представляли серьезную опасность. Каждый день они грабили загородные дома, и хозяева в страхе бросали их.
Однако дилижанс продолжал ходить между Алжиром и Блида, сопровождаемый военным конвоем. Этот конвой иногда пропускал дилижанс вперед и подъезжал к нему только там, где была опасность засады. Со своей стороны арабы постоянно подстерегали удобный случай напасть на легкую добычу.
В кофейне «Аполлон» и везде в городе обсуждали страшную драму, разыгравшуюся у ворот Алжира. Дилижанс спускался с высот Улед-Манделя, идущих к Митидже. Запоздавший конвой все не появлялся, и не было даже ни малейшего намека на его приближение. У мародеров были развязаны руки. Они выскочили вдруг из-за кустов и скал и окружили дилижанс со свирепыми криками.
LII
Дилижанс, курсировавший из Алжира в Блида, подобно тем, которые употреблялись во Франции до появления железных дорог, состоял из купе, внутренних мест и ротонды. Все места были заняты, и все путешественники были статские, за исключением военного вице-интенданта, который возвращался к месту своей службы после отлучки, длившейся несколько дней.
Арабы, среди которых в этот день не было дезертиров, отворили купе и ротонду. По счастливой случайности, эти негодяи не догадались отворить дверцу внутренних мест. Пока они связывали и грабили несчастных, которых вытащили из ротонды и купе, путешественники, занимавшие внутренние места — их было шесть, не считая грудного ребенка, — затаились и мысленно молили Господа о спасении.
Каждую секунду пассажиры ожидали, что роковая дверца отворится. Волнение сильнее страха смерти овладело матерью, прижимавшей к груди спящего младенца. Малейший крик этого слабого существа, услышанный арабами, мог подвергнуть опасности жизнь шести человек. Эгоистический, свирепый инстинкт самосохранения внушил пятерым путешественникам низкое и жестокое намерение. Посоветовавшись шепотом, они решили, что младенец, улыбавшийся во сне, не должен проснуться и что удар ножом должен обеспечить безопасность всех.
Слезами и тихими мольбами бедная мать смогла вымолить жизнь ребенку на то время, пока он будет спать. Нож оставался занесенным над ним. При малейшем движении безжалостная рука должна была принести его в жертву. Небо не допустило этого чудовищного поступка. Уже кто-то из разбойников тащил к ближним скалам пленников. Другие продолжали выгружать из дилижанса багаж. Вдруг облако пыли и ружейные выстрелы возвестили о прибытии конвоя. Грабители обратились в бегство, бросив пленных, и унесли только добычу, которую успели захватить. Дилижанс оказался свободен, словно по волшебству, и бедная мать, вне себя от радости, уже не боялась разбудить дитя, судорожно сжимая его в своих объятиях. Эта история объясняет и оправдывает ужас, царивший в окрестностях Алжира.
Вернемся к нашему рассказу. Ришар Эллио не отказался от своих видов на госпожу Метцер, только неожиданное сопротивление молодой женщины воле мужа принудило банкира изменить свои планы. Но у него теперь появилась союзница, имя которой может возбудить удивление у наших читателей. Это была не кто иная, как прекрасная жидовка. Невозможно описать ту ненависть, которую она испытывала к Леониде. Читатели, вероятно, помнят гнев Ревекки и ее угрозы Жоржу Праделю и неизвестной женщине, которая отняла его у нее.
Не отличаясь пылкостью в любви, Ревекка была безжалостна в ненависти. Ей казалось, что Жорж, который, по ее мнению, был страстно в нее влюблен, нанес ей, первым порвав с ней, смертельную обиду. Не имея возможности прямо отомстить ему, она решилась выместить свой гнев на сопернице, существование которой чувствовала.
Прежде всего надо было узнать, кто это. Тогда-то жидовка вздумала обратиться к Паскуалю и, подкупив его, расспросить. Денщик ничего не знал, но мог получить деньги, изменив Жоржу Праделю, своему доброму начальнику. Паскуаль обещал все разузнать и по прихоти мулатки прокрался в дом на улице Баб-Азун и мог вскоре сказать Ревекке:
– Ваш бывший обожатель влюблен до безумия в жену Даниеля Метцера.
Жидовку передернуло.
– Я хочу знать все, что может произойти. Продолжайте наблюдать.
Между тем жидовка узнала от Исаака Вормса, что и Ришар Эллио со своей стороны влюбился в госпожу Метцер.
– Эта женщина хочет отнять у меня всех! — шептала она в бешенстве.
Но вскоре она успокоилась. Нахмуренные брови разгладились, молнии в глазах погасли, на губах появилась злая улыбка.
– Ну, тем лучше! — пробормотала она сквозь зубы.
В тот же вечер, когда банкир положил ей на колени букет редких цветов, украшенный драгоценными камнями, и сказал высокопарно: «Гурия магометова рая, несравненная одалиска, я обожаю тебя!» — она посмотрела ему прямо в глаза и ответила:
– Неправда!
– Как! — вскрикнул Ришар Эллио. — Вы сомневаетесь?
– О да, и доказательством тому служит ваша страсть к другой.
– Великий Боже! К кому же?
– К госпоже Метцер.
Старый миллионер изменился в лице.
– Кто рассказал вам эту сказку? — пролепетал он в замешательстве.
Жидовка пожала плечами.
– Это так! Да, вы влюблены в белокурую Леониду, вы ухаживаете за ней и не имеете никакой надежды на успех. Правда ли это? Я вам помогу.
– Вы, Ревекка? Это невероятно! Для чего вам быть моей союзницей?
– Нечего делать, надо признаться, а то вы не будете мне доверять, несмотря на мою искренность. Я хочу отдать вам госпожу Метцер, чтобы отнять ее у другого.
Банкир вздрогнул.
– У кого? — спросил он.
– У Жоржа Праделя, который оставил меня ради этой Леониды. Теперь вы понимаете?
– Начинаю понимать… Женская месть! Но как вы можете мне помочь?
– Расскажите мне все, и потом я отвечу вам.
Вечером следующего дня миллионер отправился на улицу Баб-Азун, к Даниелю Метцеру, у которого не был две недели. «Он возвратился! Это добрый знак!» — подумал жид, когда мулатка доложила ему о нежданном посетителе. Гость и хозяин дружелюбно пожали друг другу руки.
– Какой приятный сюрприз! — воскликнул Даниель.
– Правда, — ответил миллионер с притворным добродушием, — я дулся, признаю это. Оскорбительное недоверие госпожи Метцер задело меня за живое. Но я рассудил, что вы не можете отвечать за предубеждение моей любезной неприятельницы, и сказал себе, что каприз хорошенькой женщины не должен быть непреодолимым препятствием между двумя такими людьми, как мы, и пришел. Ничто не помешает нам снова подумать о выгодном партнерстве.
Несмотря на умение владеть собой, жид не сумел скрыть радость.
– Я больше прежнего буду почитать за честь и счастье быть вашим партнером! — вскрикнул он.
– Теперь уже не может быть и речи о том, чтобы мешать во все это госпожу Метцер, — продолжал банкир, — таким образом мы устраним малейший повод к недоразумению.
– Моя жена глупа, — сказал жид презрительно. — Ее молодость, однако, может служить ей извинением. Она позже образумится. — И прибавил: — Акты готовы. Угодно ли вам подписать их сейчас?
– Спешить ни к чему, — возразил миллионер. — Все решено. Можете на меня положиться, однако я желаю вникнуть в это дело.
– Каким образом?
– Очень просто. Если я не ошибаюсь, у вас в Буджареке не только имение, но и дом. Так вот, я прошу у госпожи Метцер и у вас гостеприимства на неделю, которую мы посвятим необходимым изучениям и приготовительным работам. Я беру на себя привезти эксперта в металлургии, которому известны все тайны разработки рудников. Он поселится в Блида и будет указывать нам, как действовать. Вы согласны?
