Кэрол Дуглас - Авантюристка
Увы! В тот вечер мне так и не удалось поведать Годфри об ухаживаниях виконта Д’Энрике. Пока воспоминания эти будут храниться на полях моего дневника: когда-нибудь Годфри непременно обо всем узнает.
В отеле нас встретил Калеб Уинтер. То, что он рассказал, поразило нас до глубины души, и на какое-то время я и думать забыла о непристойном поведении подруги, равно как и о загадочной княжеской печати.
Глава двадцать четвертая
Три мертвых моряка
– Скончался? – недоверчиво переспросила Ирен. Лицо ее, словно луну, укрытую покровом густых облаков, окаймлял расшитый стеклярусом шарф. – А где Годфри?
– Он пропал, – пробормотал Калеб, потупив взор.
Перед поездкой в порт жених Луизы тоже переоделся моряком. Грубая одежда прекрасно сочеталась с резкими чертами его лица; внешность американцев вобрала в себя множество ответвлений англо-саксонской расы. Сейчас, однако, его лицо огрубело и исказилось. С волос его стекала влага – если не хуже, – а бушлат источал неприятный запах мокрой шерсти и протухшей рыбы.
– Калеб! – вскричала Луиза и бросилась к возлюбленному, невзирая на зловоние, исходившее от его одежды.
Он жестом велел ей остановиться:
– Нет, Луиза. Сейчас не время. Сегодня мы вновь отправились в «Копченого поросенка». Там мы и нашли Сингха. Вскоре он ушел, и мы тотчас последовали за ним, но потеряли его из виду. У берега мистер Нортон наткнулся на кучу сырых лохмотьев, которые скрывали то, что осталось от индуса.
– Но отчего же он умер?
Прежде чем ответить, Калеб Уинтер разразился мучительным кашлем.
– Трудно сказать. Единственным источником света была мокрая спичка. Их, кстати, понадобилось немало, чтобы кое-что записать. – Он достал скомканный лист бумаги из внутреннего кармана бушлата. – По долгу службы мне порой приходится рисовать портреты подсудимых, поэтому мистер Нортон настоял на том, чтобы я сделал один набросок. А когда мимо нас проходила компания пропойц, распевавших «Прощай, Ливерпуль», мистер Нортон тотчас к ним присоединился и оставил меня за этим пренеприятным занятием. Вот что у меня получилось. Конечно, располагая временем и хорошим освещением, я смог бы нарисовать гораздо лучше. – Его снова одолел приступ кашля.
Ирен положила скомканную бумажку на стол, разгладила и осветила парафиновой лампой.
– Еще одна татуировка! И совершенно в ином стиле, – выдохнула она. – Это все, что я могу сказать навскидку. Но как же Годфри?
– Ушел вслед за моряками. По крайней мере, мы знаем, что мистер Нортон сделал это по доброй воле. Я закончил набросок и направился в отель, рассчитывая, что он вернется раньше меня.
– Долго ли вы уже ждете, мистер Уинтер?
– Полчаса. Услышав стук в дверь, я был уверен, что это он.
– Нет, Черный Отто не стал бы стучаться – он влезает в номер через окно.
С этими словами Ирен заторопилась в спальню, но, увы, вернулась по-прежнему одна.
– Пока никого, – покачала головой подруга. – Нелл, будь любезна, достань из буфета бутылку бренди для мистера Уинтера. Я скоро вернусь. – Примадонна скользнула в спальню.
Какая досада! Питая отвращение к спиртному, я совсем забыла, что мистеру Уинтеру необходим бодрящий глоток бренди – разумеется, исключительно из медицинских соображений. Калеб жадно припал губами к спасительному напитку.
– Вам… пришлось искупаться? – спросила я.
– Нет, мисс Хаксли, но стоит накалившейся на солнце воде пасть в объятия вечерней прохлады, как с морских волн поднимается густой туман и окутывает каждый закоулок, особенно вблизи воды. Безусловно, порт – место довольно зловещее: кишмя кишит мерзавцами, иностранцами и бродягами. На узеньких улочках случается и стрельба, но за нож берутся куда чаще. Держу пари, так и погиб Сингх.
Мы с Луизой слушали его затаив дыхание. Мистер Уинтер описывал свои впечатления весьма красноречиво. Неудивительно, что он избрал стезю журналиста. После глотка бренди американцу заметно полегчало. Вдруг он уставился в одну точку, словно увидел привидение. Я развернулась.
В дверном проеме спальни стоял мужчина в темных штанах и бушлате.
– Мистер Нортон! – облегченно воскликнул Калеб.
– Миссис Нортон, – поправила я, вынужденная его разочаровать.
Ирен энергичной походкой вошла в комнату. В свете ламп стало заметным отличие ее изящной фигуры, пусть и в мужском наряде, от более внушительного облика супруга.
– Готовы, мистер Уинтер? Отведите меня туда, где последний раз видели Годфри.
Калеб поднялся; одеяло, которым Луиза заботливо накрыла его плечи, соскользнуло на пол.
– В тени вы, конечно, сойдете за молодого человека, но, честно говоря, если какой-нибудь моряк вас раскусит, за последствия я не ручаюсь.
– Я от вас этого и не жду, мистер Уинтер. – Из внутреннего кармана Ирен достала револьвер и проверила его готовность. – Просто покажите, где вы расстались. Дальше я справлюсь сама.
– Но в том самом месте скончался бедняга Сингх!
– Тем лучше. Я предпочитаю осматривать тело прямо на месте преступления. Не откажусь взглянуть и на татуировку. Идемте?
Калеб лишился дара речи, что, судя по моим наблюдениям, не так уж часто случается с американцами.
– Я тоже пойду, – тотчас вызвалась я.
– В муаровом платье?
– Переоденусь.
– Мистер Уинтер прав: женщинам не стоит появляться в подобных местах.
– Тогда я тоже наряжусь мужчиной.
Примадонна застыла на месте.
– Мысль неплохая, но нам нельзя терять ни минуты. Мы выходим прямо сейчас. Мистер Уинтер, хватит ли вам сил спуститься вниз через окно спальни?
– Я, конечно, выпил, но не напился же, в конце-то концов.
– Ну что вы. Я имела в виду ваши вечерние приключения, – улыбнулась подруга и повела американца в спальню.
Я последовала за ними. Шествие замыкала Луиза, потрясенная не меньше своего американского кавалера.
– Ирен! А ну как Годфри вернется, а тебя нет? – спросила я, пока подруга сосредоточенно оглядывала набережную, опершись на балконную балюстраду.
– Ничего страшного. Подождет, пока мы не вернемся.
– А если он захочет пойти за вами?
Ирен перекинула ногу через каменную балюстраду, да так проворно, словно садилась в седло:
– Ну, в таком случае нам придется искать друг друга до восхода солнца. При свете дня мы уж точно не потеряемся.
Покрытая фуражкой голова скользнула под перила. Я тотчас бросилась к окну. Затянутыми в перчатки руками подруга держалась за подножие балюстрады.
– А что, если он вообще не вернется? – прохрипела я.
– Значит, нам придется его разыскать, – донесся откуда-то снизу голос подруги.
Лишь только Ирен исчезла из виду, мистер Уинтер лихо перескочил через балкон. В цветущих кустарниках послышался беспокойный шорох, и вновь воцарилась тишина.
– Ах, Нелл! – взволнованно прошептала Луиза, стоявшая за моей спиной. – Они сошли с ума? Я покончу с собой, если из-за моих неприятностей погибнет Калеб! Или мистер и миссис Нортон.
Я развернулась:
– Чушь! «Лишь тот из вас слуга, ему любезный, кто, не ропща под ношею своей, все принимает и превозмогает»[50], – процитировала я знаменитого поэта. – Однажды ты уже попыталась покончить с собой по еще менее веской причине, и ни к чему хорошему это не привело. Присядь, выпей бренди, хорошенько отдохни и не забивай себе голову до тех пор, пока они не вернутся целыми и невредимыми.
Привыкшая к моему приказному тону, Луиза безропотно опустилась в кресло. Я принесла стаканчик бренди, и та мгновенно его осушила, словно в нем было молоко. Ох уж эти французы! Как можно приучать детей к алкоголю в столь раннем возрасте?
– Как тяжко ждать! – посетовала Луиза. – Чем ты пока займешься?
Я села за стол:
– Во-первых, перерисую сей невзрачный набросок на свежий лист бумаги. Очевидно, мистер Уинтер весьма талантлив, но, боюсь, ему пришлось рисовать на коленке.
– Скажи… как выглядит эта татуировка? – спросила девушка дрожащим голосом.
– Подойди и взгляни своими глазами, – сказала я, убежденная, что любопытство – первый признак возрождения боевого духа.
Луиза послушно подошла к столу.
– Сегодня твой жених сделал весьма любопытное открытие, – отметила я. – Неудивительно, что Годфри постарался обеспечить ему спокойную обстановку для копирования рисунка. Видишь ли, под всеми этими расписными завитушками скрывается благородная литера «N».
– О-о-о… – простонала Луиза и залилась слезами.
– Ну что опять случилось?
– С этой буквы начинается фамилия Нортонов!
– Ну и что? «Нет» и «ничего подобного» тоже начинаются с нее же. Все с ними будет в порядке, не переживай. Нортонов не проведешь. Это мы с тобой, две глупышки, в опасности. Что ж, пора бы мне уже взяться за перо. А ты, если хочешь, сравни пока новую татуировку с эскизами предыдущих – я храню их между страницами. Иные, знаешь ли, кладут туда засушенные цветы, а вот мне приходится собирать татуировки. Мир, в котором мы живем, имеет и свою изнанку, со временем ты сама в этом убедишься. А пока давай попытаемся разобраться в витиеватых узорах – тогда нам тоже будет что показать друзьям, когда они наконец вернутся.
