Погоня за матерью - Рекс Тодхантер Стаут
Вулф кивнул.
– Это Кэрол меня с ним познакомила. Она была штатным рецензентом журнала «Женщина и семья» и уговорила Мэнни Аптона опубликовать три его рассказа. Она же посоветовала Вэлдону обзавестись литературным агентом и направила ко мне, а всего год спустя мы с ней поженились. Я знал, что они с Диком были… вместе. Это ни для кого не было тайной. Она и с Мэнни Аптоном… дружила. Об этом тоже все знали. Я знаю: о мертвых плохо не говорят. Но, сиди Кэрол здесь, она бы не считала, что я возвожу на нее напраслину. Она вышла за меня, потому что заняла важный пост – стала редактором отдела художественной прозы – и захотела, по ее собственному выражению, чтобы ее наконец приручили. У нее вообще было своеобразное чувство слова. Она могла бы стать незаурядной писательницей.
Кинг осторожно сделал глоток и на сей раз не поперхнулся.
– «Прирученной» Кэрол оставалась всего месяца три или четыре, точно не скажу. Очень скоро я убедился, что она совершенно непредсказуема. Имена я называть не собираюсь, поскольку все это происходило пять с лишним лет назад и к интересующему вас периоду времени никак не относится. А вот мне все это было далеко не безразлично. Порой у меня просто руки чесались задушить ее, и я это, наверное, сделал бы, если бы у меня духу хватило. Но с тех пор много воды утекло. Вы сказали, что хотите изобличить убийцу. И я, конечно, целиком на вашей стороне. Я тоже об этом мечтаю. Но вот вся эта история с ребенком, признаться, меня смущает. Хотя и не верить вам трудно. Дело в том, что, пока мы с ней состояли в браке, Кэрол сделала аборт. Сохрани она тогда ребенка, его отцом был бы Дик Вэлдон, в этом у меня нет никаких сомнений. Ни один мужчина никогда не значил для нее столько, сколько Дик. А уж меня можно и вовсе в расчет не брать. Вы уверены насчет ребенка? Она и в самом деле улетела во Флориду и там родила?
– Да.
– Тогда его отец – Дик Вэлдон.
– От имени своей клиентки выражаю вам признательность, сэр, – проворчал Вулф. – Ей, конечно, личность отца малыша крайне небезразлична. Продолжайте.
– Это все.
– Помилуйте! Когда вы разошлись?
– Пять лет назад.
– А как складывались ваши отношения в последние годы? Особенно в последние полтора?
– Тут вам от меня проку мало. За последние два года я видел Кэрол всего раз пять или шесть, да и то мельком. На разных вечеринках. Мы изредка переписывались да еще разговаривали по телефону – исключительно по делу. По поводу рукописей, которые я направлял ей. Но, конечно, разного рода слухи про нее до моих ушей доходили. Всегда ведь найдутся доброжелатели, которые с ухмылкой поведают: «Ты в курсе, что твоя бывшая благоверная крутит роман с таким-то?» Хотя я сам понимаю, что на подобные слова внимания обращать не следует. Слова таких людей не стоят и ломаного гроша.
– Вы заблуждаетесь, мистер Кинг. Ни одно слово, произнесенное со времени появления членораздельной речи, не кануло в Лету без следа, хотя далеко не все отражалось в анналах истории. Согласен: досужие сплетни часто не имеют под собой никаких оснований. А сейчас вопрос. Если ваши отношения с бывшей супругой после развода были столь малозначимы, почему вы не вписали ее имя в список наряду с прочими и почему умолчали, что опознали ее фотографию?
– Да, конечно, – кивнул Кинг, ненадолго замолчал, потом сказал: – Откровенно говоря, я и сам не знаю.
– Вздор!
– Возможно, и вздор, но добавить мне нечего. Отчего я не внес ее имя в список – это еще понять легко… – Он вновь замолчал, на сей раз довольно надолго. – Ладно, не стану увиливать. Мы не в состоянии контролировать свое подсознание, но порой можем представить, что там творится. Так вот, подсознательно я отказывался верить, что Кэрол посылала Люси Вэлдон анонимные письма, и именно поэтому не внес ее имя в список, а фотографию вообще изорвал в клочки. Это чистая правда, и больше мне сказать нечего. Ни вам, ни полиции.
– В полиции вас об этом никогда не спросят. Хотя другой вопрос вам зададут, а потому задам его и я: это вы убили Кэрол Мардус?
– Боже правый, нет, конечно! Нет!
– Когда и как вы узнали о том, что ее убили?
– Я уезжал на уик-энд за город. У меня небольшой домик в Паунд-Ридже. В то утро я проспал допоздна и как раз завтракал, когда позвонил Мэнни Аптон. Ему сообщили об этом из полиции и попросили приехать на опознание. Родных в Нью-Йорке у Кэрол не было. Я помчался в Нью-Йорк, по приезде сразу отправился в свой офис, и буквально несколько минут спустя мне позвонил Лео Бингэм и пригласил к вам.
– Ночь вы провели за городом?
– Да.
– В полиции, разумеется, захотят выяснить подробности, благо вы бывший супруг, однако это я предоставлю им. Еще один вопрос, чисто гипотетический. Допустим, что Кэрол Мардус в январе родила ребенка, зачатого Ричардом Вэлдоном. Допустим, Икс узнал об этом и помог ей пристроить мальчика, а затем, движимый то ли ревностью, то ли местью, забрал его и подбросил миссис Вэлдон. Кто, по-вашему, мог бы быть этот Икс? Я вовсе не прошу вас обвинять кого бы то ни было – только предположите.
– Не могу, – уныло произнес Кинг. – Я же сказал: я не знаю, как она жила в последние годы.
Вулф долил себе из бутылки остатки пива, дождался, пока не осядет пена, отпил, слизнул с губ пену, поставил стакан на стол и развернулся в сторону красного кожаного кресла.
– Вы слышали мой гипотетический вопрос, мистер Бингэм, – сказал он. – Есть ли у вас какие-либо предположения?
– Я не слушал, – признался Бингэм. – Я про вас раздумываю. И заодно потихоньку надираюсь вашим бренди. А думаю я, стоит ли верить вашим байкам про то, как вы заполучили эту фотографию. Уж больно гладко у вас все получается.
– Пф! – фыркнул Вулф. – Верить мне или нет – дело ваше. Вы приняли мое предложение. Что вы можете рассказать про Кэрол Мардус?
Успеть надраться Бингэм, похоже, никак не мог, хотя и очень старался. Фриц оставил початую бутылку на приставном столике, и Бингэм, подливая себе бренди уже во второй раз, наполнил бокал почти до краев. Ослепительной улыбкой он нас сегодня не баловал, вдобавок не успел побриться, а узел галстука съехал
