Остросюжетный детектив. Выпуск 10 - Эрл Стенли Гарднер
— Ну, вообще, если вы ставите вопрос так, то да.
— Любезный, это не я так ставлю вопрос. Это вы так говорите. Попробуйте по-другому.
— Ладно, это было так.
— Тогда вы ошиблись, говоря, что можете по следам протекторов сказать, что машину специально оставили там.
— Нет, это видно по следам, как я уже объяснил вам.
— Но что же такого было в следах этой оставленной машины, что указывало бы на то, что она там стояла?
— Ну, по тому, как была припаркована к ней другая машина.
— Вы имеете в виду машину, где было тело убитой женщины?
— Да.
— Подумайте и ответьте на вопрос. Было что-то необычное в следах машины, которую оставили, в следах именно этой машины?
— В общем-то, нет, — ответил начальник полиции и затем добавил, как бы уточняя: — Естественно, не могло быть. Вы не можете по отпечаткам протекторов сказать, приехала ли или уехала машина сразу же, или стояла там час или два, или четыре, пока не изменятся погодные условия, скажем гроза или дождь.
— О, — сказал Мейсон с обезоруживающей улыбкой. — Значит, вы ошиблись, когда заявили перед присяжными, что следы указывали на то, что машину оставили там на какое-то время?
— Конечно. Ничего такого не было в этих следах.
— Значит, вы ошиблись? — еще раз спросил Мейсон.
— Ну, я думаю, что да.
— Я знал, что вы ошиблись. Я только хотел убедиться, насколько трудно будет заставить вас признать это. У меня все. Благодарю вас.
— Одну минуту! — закричал Ковингтон, вскакивая с места. — Вы не ошиблись, утверждая, что убийца оставил свою машину, совершая убийство в другой машине, которую он потом подогнал к своей, не так ли, начальник полиции?!
— Так не пойдет, — сказал, улыбаясь, Мейсон. — Я должен возразить окружному прокурору, который задает своему собственному свидетелю наводящие вопросы.
— Возражение поддерживаю, — заявил судья.
— Свидетель пытался объяснить, что произошло, судя по оставленным машинами следам, — сказал Ковингтон.
— Предполагаю, что снимки отпечатков шин не были сделаны, — заметил Мейсон.
— Их все затоптали, пока приехал фотограф, — ответил прокурор.
— Да, конечно, но подсудимый же не виноват в этом, — напомнил ему Мейсон.
— Нет, свидетель не ошибся в том, что произошло, — взорвался Ковингтон.
— Свидетель признал, что ошибся, — отпарировал Мейсон.
— Хорошо, — презрительно произнес Ковингтон. — В адвокатской технике вам не откажешь, но я уверен, что присяжные все понимают.
— Я тоже так считаю, — сказал Мейсон.
— Ваш следующий свидетель, — обратился судья к окружному прокурору.
В зал суда вошел судебный пристав, подошел к Мейсону и вручил ему запечатанный конверт.
Адвокат открыл его и прочел, что комиссия по жалобам «Бар Ассошиэйшн» через два дня, в восемь часов вечера желала бы его заслушать по поводу противозаконного нажима на свидетеля, в результате которого тот изменил свои показания. Мейсон сложил повестку и сунул ее в карман.
Ковингтон, наблюдая за выражением лица Мейсона, сказал Ярвису: «Будь я проклят, но это ему так не пройдет. Он делает вид, что ему наплевать. На самом деле он попал в трудное положение».
— Если он попытается сломать Ирвинга завтра на перекрестном допросе, тем самым он перережет свое собственное горло. Если же он сделает наоборот, то перережет горло своему клиенту.
— Мы научим этого парня не высовываться, когда он имеет дело с нами.
Самузль Ярвис пригласил инспектора, представил карту местности и диаграммы. Вызвал судебного врача, производившего вскрытие, знакомого убитой, который опознал тело, и предложил на этом прервать судебное заседание.
Судья Минден согласно кивнул.
— Считаю, что сегодня мы достигли большого прогресса. Я предостерегаю присяжных заседателей, чтобы они не обсуждали дело между собой или с кем-нибудь еще. Прошу их не читать газет или что-либо касающееся данного дела. Вы не должны формулировать или выражать свое мнение, пока идет расследование. Следующее заседание суда завтра, в десять часов.
Выйдя из зала суда и идя по коридору со своим помощником, Ковингтон произнес: «Я теперь понимаю, как Мейсон сделал себе репутацию. Он умен, ловок и всегда работает на суд присяжных. Завтра я с удовольствием выбью из него спесь. Его самообладание разлетится, как глиняные голуби в тире».
— Выстрелом из обоих стволов, — согласился Ярвис.
— Из обоих стволов, — пообещал прокурор.
Тем временем в зале суда Мейсон уговаривал Гарвина не падать духом. Гарвин тускло улыбнулся.
— Что это была за бумага, которую вам принес судебный пристав? Это касается меня?
— Ни в коей мере, — уверил его Мейсон. — Это касается меня.
16
