Агата Кристи - Человек в коричневом костюме
– Да, Гарри! – воскликнула я. – Да, да, да!
Гарри сурово посмотрел на меня.
– Нет, Анна! Тысячу раз нет. Ты не знаешь, что говоришь.
– Нет, знаю! Это все решает.
– Да я не смогу посмотреть Рейсу в глаза! Конечно, глупо упускать свой шанс, но будь я проклят, если позволю верткой старой лисе убежать. Не упрашивай меня, Анна. Я так не поступлю.
Сэр Юстас усмехнулся. Он принял свое поражение абсолютно хладнокровно.
– Ну что ж, – заметил он. – Похоже, вы обрели хозяина, Анна. Но уверяю вас, честность и нравственность не всегда вознаграждаются.
Раздался треск разбиваемого в щепки дерева и топот ног, бегущих вверх по лестнице. Гарри отодвинул засов. Первым в комнату ворвался Рейс. Увидев меня, он просиял.
– Вы целы, Анна! А я боялся… – Он повернулся к сэру Юстасу: – Долго же я за вами гонялся, Педлер… Но наконец поймал!
– По-моему, вы все с ума посходили, – беззаботно улыбнулся Педлер. – Эти молодые люди угрожали мне пистолетом и обвиняли в каких-то жутких преступлениях. Я отказываюсь понимать, что происходит.
– Неужели? А происходит вот что: во-первых, мы обнаружили Полковника. Во-вторых, восьмого января этого года вы были не в Каннах, а в Марлоу. Когда ваше покорное орудие, мадам Надина, повернулось против вас, вы замыслили ее убрать… Наконец-то мы сможем привлечь вас к суду!
– Правда? А от кого вы получили все эти интересные сведения? От человека, которого разыскивает полиция? Да, его показания представляют огромную ценность…
– У нас есть и другие свидетели. Еще один человек знал, что Надина собиралась встретиться с вами в Милл-Хаузе.
Сэр Юстас удивленно поднял брови. Полковник Рейс взмахнул рукой. Артур Минкс, он же преподобный Эдвард Чичестер, он же мисс Петтигрю, выступил вперед. Он был бледен и нервничал, но говорил внятно:
– Я видел Надину в Париже вечером накануне ее отъезда в Англию. В то время я прикидывался русским князем. Она рассказала мне о цели своей поездки. Я ее предупредил, прекрасно сознавая, с кем она имеет дело, но Надина не послушалась моего совета. На столе у Надины лежала телеграмма. Я ее прочитал. А потом подумал: почему бы не попробовать самому заполучить эти алмазы? В Йоханнесбурге ко мне подошел мистер Рейберн. Он убедил меня перейти на его сторону.
Сэр Юстас посмотрел на Минкса и ничего не сказал, но Минкс заметно приуныл.
– Крысы всегда покидают тонущий корабль, – изрек сэр Юстас. – Но мне на крыс наплевать. Рано или поздно я уничтожу этих вредителей.
– А мне хотелось бы сказать вам еще вот что, сэр Юстас, – молвила я. – В баночке, которую вы швырнули в окно, не было никаких алмазов. Там лежала обыкновенная галька. А алмазы хранятся в совершенно безопасном месте. Между прочим, они в животе у большого жирафа. Сюзанна сделала в нем дырку, положила в нее камни, завернутые в шерстяную тряпочку, чтобы они не стучали, и заделала отверстие.
Сэр Юстас довольно долго смотрел на меня в упор. А потом ответил совсем в своем духе.
– Я всегда ненавидел эту зверюгу, – сказал он. – Чисто инстинктивно, наверное.
34
В ту ночь мы так и не смогли вернуться в Йоханнесбург. Обстрел был очень сильным, и я догадывалась, что мы отрезаны от центра. Видимо, окраинными районами завладели повстанцы.
Мы нашли себе прибежище на ферме, милях в двенадцати от Йоханнесбурга, прямо в саванне. Я падала от усталости. Все волнения и беспокойство последних двух дней навалились на меня, словно оползень. Я твердила себе, что тревоги позади, но сама в это не верила. Мы с Гарри вместе, и нас никто уже больше не разлучит. И все же я чувствовала, что между нами существует барьер… Воздвиг его Гарри, но почему – я не могла понять.
Сэра Юстаса увезли в противоположном направлении под надежной охраной. Уезжая, он беспечно помахал нам рукой.
Наутро я вышла на веранду и стала вглядываться в саванну, в ту сторону, где располагался Йоханнесбург. В бледных лучах утреннего солнца виднелись груды мусора, вдалеке громыхали ружья. Восстание еще не закончилось.
Жена фермера выглянула из двери и позвала меня завтракать. Я сразу полюбила эту добрую женщину, от которой веяло материнской заботой. «Гарри ушел на рассвете и еще не вернулся», – сообщила она. Мне опять стало не по себе. Что же за тень пролегла между нами?
После завтрака я уселась на веранде с книгой в руках, но читать не читала. Я была так поглощена своими мыслями, что даже не заметила, как полковник Рейс подъехал на лошади к дому и спешился. Я обратила на него внимание, лишь когда он сказал:
– Доброе утро, Анна!
– О! – зарделась я. – Это вы…
– Да. Можно присесть?
Он придвинул стул ко мне. С того дня в Матоппосе мы первый раз оказались наедине. Как всегда, Рейс меня завораживал и пугал.
– Какие новости? – спросила я.
– Сматс будет в Йоханнесбурге завтра. Я думаю, бунтовщики продержатся еще три дня, а потом восстание захлебнется. Но пока что борьба продолжается.
– Как бы мне хотелось, – сказала я, – чтобы убили только тех, кого нужно! Я хочу сказать, тех, кто заварил эту кашу, а не бедняг, которые имели несчастье жить там, где идет сражение.
Рейс кивнул.
– Я вас понимаю, Анна. Война несправедлива. Но у меня есть для вас известия.
– Да?
– Должен расписаться в своей некомпетентности. Педлеру удалось улизнуть.
– Что-о??
– Да. Никто не знает как. Его надежно заперли на ночь в комнате на верхнем этаже, на ферме, которую заняли войска, но к утру птичка улетела, и комната оказалась пуста.
Я втайне была довольна. Даже по сей день не могу избавиться от невольной симпатии к сэру Юстасу. Наверно, это нехорошо, но факт остается фактом. Я восхищаюсь Педлером. Он был, конечно, закоренелым преступником, но… очень милым! В жизни не встречала такого забавного собеседника.
Однако я, разумеется, скрывала свои эмоции. Полковник Рейс чувствовал себя виноватым. Ему хотелось, чтобы сэр Юстас предстал перед судом. А впрочем, если подумать, то в побеге сэра Юстаса не было ничего удивительного. В окрестностях Йоханнесбурга у него бесчисленное множество шпионов и агентов. Не знаю уж, что думал полковник Рейс, но я сильно сомневалась, что они отыщут Педлера. Он, наверно, прекрасно продумал путь к отступлению. Да он нам так прямо и сказал!
Я отреагировала, как полагается в подобной ситуации, но довольно вяло, и разговор иссяк. Потом полковник Рейс спросил про Гарри. Я сказала, что он ушел на рассвете и я его с утра не видела.
– Надеюсь, вы понимаете, Анна, что он полностью оправдан, остались лишь пустые формальности? Конечно, существует техническая сторона дела, но вина сэра Юстаса доказана. И вам теперь незачем скрываться.
Он сказал это отрывисто, не глядя в мою сторону.
– Я понимаю, – благодарно откликнулась я.
– И теперь Гарри незачем утаивать свое настоящее имя.
– Ну, конечно, незачем.
– А вы знаете его настоящее имя?
Вопрос меня удивил.
– Разумеется! Гарри Лукас.
Рейс не ответил, но почему-то его молчание показалось мне странным.
– Анна, вы помните, как тогда, по дороге из Матоппоса, я сказал, что теперь знаю, как поступить?
– Естественно, помню.
– Думаю, я с полным правом могу заявить, что я это сделал. С человека, которого вы любите, сняты подозрения.
– А вы это имели в виду?
– Разумеется.
Я опустила голову, стыдясь своей подозрительности. Рейс задумчиво продолжал:
– Когда я был совсем молодым, я влюбился в девушку, которая меня обманула. После этого я думал только о своей работе. Карьера значила для меня все… Потом я встретил вас, Анна… и остальное потеряло смысл. Но молодые тянутся к молодым… А у меня по-прежнему есть работа.
Я молчала. Наверно, нельзя по-настоящему любить двух мужчин одновременно, но так может порой казаться. Этот человек обладал огромным магнетизмом. Внезапно я подняла на Рейса глаза и мечтательно произнесла:
– Я думаю, вы очень далеко пойдете. Вас ждет головокружительная карьера. И станете великим человеком.
– Да, но я останусь одинок.
– Все, кто творят великие дела, одиноки.
– Вы так считаете?
– Я уверена.
Рейс взял меня за руку и тихо произнес:
– Я бы предпочел другое.
Тут из-за угла выехал на лошади Гарри. Полковник Рейс встал.
– Доброе утро… Лукас, – сказал он.
Гарри отчего-то покраснел до корней волос.
– Да! – радостно воскликнула я. – Теперь люди должны знать твое настоящее имя.
Но Гарри по-прежнему смотрел на полковника Рейса.
– Так вы знаете, сэр?! – наконец выдохнул он.
– Я никогда не забываю лиц. Я видел вас однажды… когда вы были мальчиком.
– О чем вы говорите? – удивленно переспросила я, попеременно глядя то на одного, то на другого.
Между ними шла молчаливая борьба. Наконец Рейс победил. Гарри отвернулся.
– Наверно, вы правы, сэр. Скажите ей мое настоящее имя.
– Анна, это не Гарри Лукас. Гарри Лукаса убили на войне. Перед вами Джон Гарольд Эрдсли.
