Агата Кристи - Подвиги Геракла
IV
— Вы должны строго выполнять мои указания, — сказал Пуаро. — Вам ясно?
— Конечно, господин Пуаро, — серьезно ответила Эми Карнаби. — На меня вы можете положиться.
— Вы говорили о своем желании завещать свои деньги секте? — спросил Пуаро.
— Да, я сама говорила с пастырем, — улыбнулась Эми. — С доктором Андерсеном. Я сказала ему, что он своими проповедями перевернул мне душу и что только в храме я нашла истинную веру. Все выглядело естественным, так как, слушая его, можно действительно поверить, что деньги для него — ничто. «Жертвуйте что можете, — говорит он. — Если вам нечего дать, не расстраивайтесь. Вы принадлежите пастве». А я ему говорю: «Я не такая, как другие, я хорошо обеспечена, у меня много денег, а скоро будет еще больше. Я получила огромное наследство от дальней родственницы, и хотя оно сейчас юридически оформляется, я хочу составить завещание и все деньги после моей смерти передать в паству, на «Великое дело», так как у меня нет никаких родственников».
— И он грациозно принял дар? — спросил Пуаро.
— Вел себя независимо, — ответила Эми. — Сказал, что я проживу еще очень долго, наслаждаясь духовной жизнью в храме на Зеленых холмах. Он ведь умеет говорить проникновенно.
— Я это знаю, — согласился Пуаро. — А вы упомянули о своем здоровье?
— Да, я сказала ему, что болела туберкулезом, но потом долго лечилась и сейчас чувствую себя хорошо.
— Отлично! — одобрительно сказал Пуаро.
— А почему мне нужно было говорить, что я болела туберкулезом? — спросила Эми Карнаби. — Ведь я ни разу в жизни им не болела.
— Не волнуйтесь, — уклонился от ответа Пуаро, — так нужно. А о своей подруге вы сказали?
— А как же, — удивилась Эми. — Я ему будто бы по секрету сказала, что, кроме тех денег, которые Эммелин получила после смерти мужа, она скоро получит в несколько раз больше, когда вступит в права наследства, которое ей оставила любившая ее богатая тетя.
— Отлично! — еще раз повторил Пуаро. — Это выведет на некоторое время миссис Клегг из игры.
— Вы действительно думаете, господин Пуаро, — на лице Эми появилось озабоченное выражение, — что в секте не все чисто и Эммелин угрожает опасность?
— Именно это, — сказал Пуаро, — я и хочу выяснить. Кстати, мисс Эми, вы не встречали в храме на Зеленых холмах некоего Коуля?
— Когда я была там последний раз, — подумав, ответила Эми, — то встретила какого-то субъекта, который назывался Коулем. Он был уж очень странный. Одевается в зеленые шорты и ест только сырую капусту.
— Значит, — подвел итог Пуаро, — все идет по плану. Что ж, подождем теперь осеннего праздника паствы.
V
— Мисс Карнаби, подождите! — Коуль схватил Эми за руку, глаза его блестели. — У меня было видение, замечательное видение.
Эми вздохнула. Она боялась Коуля и его видений. Были моменты, когда он вел себя как сумасшедший.
— Я собирался подумать о полноте жизни, о высшей ступени наслаждения, — вдохновенно начал Коуль, — как вдруг увидел…
Эми надеялась, что на этот раз видение Коуля будет другим. В прошлый раз он чуть было ее не уморил рассказами об интимной жизни бога и богини древнего Шумера.
— Я видел пророка Илию! — Коуль наклонился к Эми, глаза его блестели. — Он спускался на землю в огненной колеснице.
Эми вздохнула с облегчением. Пророк Илия — это уже лучше.
— Внизу находилось множество жертвенных алтарей, — продолжал Коуль, — и голос мне сказал: «Смотри и запоминай и расскажешь о том, что увидишь».
Он замолчал.
— Что же было дальше? — спросила мисс Карнаби.
— Возле алтарей стояли девушки, будущие жертвы, беспомощные, беззащитные девственницы — тысячи обнаженных девственниц…
Коуль облизнул пересохшие от волнения губы. Мисс Карнаби покраснела.
— Затем с небес спустились вороны Одина[30]. Они встретились с воронами пророка Илии и долгое время вместе кружили в небе. Затем бросились вниз и стали выклевывать глаза жертвам. Со всех сторон неслись вопли боли, а голос кричал: «Примите жертву. Сегодня Иегова[31] и Один создают кровное братство». Затем жрецы подняли жертвенные ножи.
— Извините меня, — сказала мисс Карнаби, отчаявшись избавиться от своего мучителя, у которого на губах появилась садистская улыбка, и обратилась к проходившему мимо Липскомбу, блюстителю порядка в храме на Зеленых холмах и религиозному фанатику секты.
— Вы случайно не находили мою брошь, господин Липскомб? — спросила она. — Я ее обронила где-то здесь.
Липскомб, грубый, невоспитанный мужчина, ненавидевший женщин, пробормотал сквозь зубы, что он не находил никакой броши и не собирается ничего искать. Однако мисс Карнаби не отставала от него, пока не отошла на безопасное расстояние от Коуля.
В это время из священной обители вышел сам Великий пастырь, и, увидев на его лице добрую улыбку, Эми осмелилась обратиться к нему с вопросом, не считает ли он Коуля странным.
Великий пастырь успокаивающе положил руку ей на плечо.
— Изгоните страх из своего сердца, — сказал он. — Любовь к ближнему изгоняет страх.
— Да, но Коуль сумасшедший, — возразила мисс Карнаби. — У него такие странные видения.
— Конечно, — согласился Великий пастырь, — его видения несовершенны, но придет время, когда он сможет увидеть совершенство духа.
Эми почувствовала себя неловко.
— А Липскомб? — спросила она. — Почему он так грубо разговаривает с женщинами?
И снова Великий пастырь улыбнулся своей божественной улыбкой.
— Липскомб, — сказал он, — преданный сторожевой пес. Невежественный, грубый, но преданный.
И он ушел. Эми видела, как он подошел к Коулю, положил ему на плечо руку, о чем-то поговорил с ним. Она надеялась, что влияние Великого пастыря поможет Коулю изменить тему своих будущих видений.
А до осеннего праздника оставалась всего одна неделя.
VI
Вечером, за день до праздника, Эми Карнаби встретилась с Эркюлем Пуаро в маленькой чайной небольшого городка, расположенного недалеко от храма на Зеленых холмах.
— Сколько человек будет участвовать в празднике? — спросил Пуаро.
— Человек сто двадцать, — ответила Эми Карнаби. — Много новеньких, их будут принимать в нашу паству.
— Отлично, — с удовлетворением сказал Пуаро. — Вы знаете, что делать?
Эми Карнаби ничего не ответила. Пуаро ждал. После минутной паузы она вдруг встала.
— Я не собираюсь этого делать, господин Пуаро, — неожиданно заявила она.
Пуаро растерянно уставился на нее.
— Вы послали меня шпионить за нашим добрым доктором Андерсеном, — истерическим голосом продолжала она, — но я не буду этого делать. Он — Великий пастырь, и я принадлежу ему душой и телом. Прощайте, господин Пуаро. Не беспокойтесь, я сама заплачу за свой чай.
И, положив деньги на стол, она вышла из чайной.
Официанту пришлось дважды окликнуть Пуаро, прежде чем он смог вручить ему счет. Пуаро заплатил, встал и тут только заметил заинтересованный взгляд какого-то человека, сидевшего за столиком напротив.
VII
И снова вся паства собралась в священной обители. И снова звучали ритуальные вопросы и ответы.
— Вы готовы к таинству?
— Готовы! — орала толпа.
— Завяжите глаза и протяните вашу правую руку.
Великий пастырь в своей блестящей зеленой одежде двинулся вдоль рядов. Ясновидец Коуль, стоявший рядом с Эми, издал крик восторга, когда игла впилась в его правую руку.
Великий пастырь остановился возле Эми Карнаби. Она почувствовала, как его пальцы цепко схватили ее правую руку, и тут она услышала шум борьбы. Эми сбросила повязку с глаз и увидела, как Великий пастырь вырывается из рук Коуля и одного из новых членов секты.
— Вы арестованы, доктор Андерсен, — профессиональным тоном произнес Коуль. — У меня ордер на ваш арест. Я должен предупредить вас: все, что вы скажете, может быть использовано в суде против вас.
Из дома доктора Андерсена вышли люди в голубых мундирах.
— Полиция! — закричал кто-то. — Они забирают нашего пастыря.
Кто-то возмутился, толпа начала роптать, а тем временем инспектор полиции Коуль осторожно прятал в портфель шприц для подкожных инъекций, который выпал из рук Великого пастыря.
VIII
— Знакомьтесь, Джепп, моя храбрая помощница мисс Эми Карнаби, — представил Пуаро Джеппу Эми Карнаби.
— Первоклассная работа, мисс, первоклассная, — сказал старший инспектор. — Без вашей помощи мы не смогли бы обезвредить этого монстра.
— Да что вы, господин старший инспектор, — смутилась Эми Карнаби. — Вы так любезны. А я так боялась всего, хотя и вжилась в роль. Временами я чувствовала себя одной из тех глупых верующих женщин.
