Александр Макколл-Смит - Воскресный философский клуб
Минти снисходительно улыбнулась:
— Дела Пола тесно связаны с моими. В конце концов, я его невеста.
Изабелла минуту помолчала. Джейми посмотрел в ее сторону из другого конца комнаты, и они обменялись взглядами. Она колебалась, не зная, как поступить. Она вряд ли может отрицать свой интерес, так отчего бы не сказать правду?
— Да, я интересовалась, — начала она. — Но теперь все уже в прошлом. — Она сделала паузу. Минти наблюдала за ней, внимательно слушая. — Я больше не связана с этим делом. Видите ли, не так давно на моих глазах молодой человек упал и разбился насмерть. Я была последней, кого он видел на этой земле, и чувствовала, что должна заняться расследованием этого происшествия. Как вам известно, он работал в «Мак-Дауэллз». Он знал, что там происходит что-то неблаговидное. Я подумала, нет ли тут какой-то связи. Вот и все.
Изабелла не сводила глаз с Минти, следя за воздействием на нее своих слов. Если она убийца, то сказанное равносильно прямому обвинению. Но Минти не побледнела. Изабелла не заметила ни шока, ни паники. Когда Минти заговорила, голос ее звучал совершенно ровно.
— Значит, вы считаете, что от этого молодого человека избавились? Вы так подумали?
Изабелла кивнула.
— Я не исключала такой возможности и хотела все проверить. Но я не обнаружила никаких доказательств чего-то предосудительного.
— А могу я спросить, кто же занимался подобными делами?
Изабелла почувствовала, как сильно бьется сердце. Ей хотелось ответить: «Вы». Это было бы так просто и восхитительно, но вместо этого она сказала:
— Очевидно, тот, кто боялся разоблачения.
Минти поставила бокал и, подняв руку, легонько помассировала висок, словно хотела ускорить ход мыслей.
— По-видимому, у вас богатое воображение. Я сильно сомневаюсь, чтобы могло случиться что-то подобное, — сказала она. — И в любом случае вам не следует прислушиваться к тому, что говорит Джонни Сэндерсон. Вы знаете, что его попросили уйти из «Мак-Дауэллз»?
— Я знала, что он ушел. Но я не в курсе, чем был вызван его уход.
Минти оживилась.
— Возможно, вам стоило бы спросить. Он расходился во взглядах с людьми, работавшими там, потому что не мог приспособиться к новым требованиям. Все изменилось. Но дело не только в этом. Его попросили оттуда, потому что заподозрили в инсайдерстве, что означает — на случай, если вы не в курсе, — что он использовал конфиденциальную информацию, чтобы играть на рынке. А иначе как бы он мог жить так, как живет сейчас?
Изабелла ничего не ответила: она понятия не имела, как живет Джонни Сэндерсон.
— У него есть домик в Пертшире, — продолжала Минти, — и особняк на Хэриот-роу. А еще дом в Португалии, и так далее. Крупная собственность повсюду.
— Но ведь никогда не знаешь, откуда у людей деньги, — возразила Изабелла. — Взять хотя бы наследство. Может быть, он унаследовал состояние.
— Отец Джонни Сэндерсона был пьяницей. Его дважды объявляли банкротом, и его бизнес переходил под внешнее управление. Вряд ли он что-нибудь завещал своим детям.
Минти снова взяла свой бокал.
— Не слушайте того, что он вам рассказывает, — посоветовала она. — Он ненавидит фирму «Мак-Дауэллз» и все, что с ней связано. Последуйте моему совету и держитесь от него подальше.
Во взгляде Минти читалось предупреждение, и Изабелла без труда расшифровала его в том смысле, что ей следует держаться подальше от Джонни. Завершив таким образом беседу, Минти покинула Изабеллу и вернулась к Полу. Изабелла с минуту постояла, глядя на картину над камином. Пришло время прощаться, подумала она, поскольку хозяйка явно дала ей понять, что она теперь уже злоупотребляет гостеприимством. К тому же пора было идти в музей, на лекцию о Беккете.
Глава двадцать четвертая
В лекционном зале музея яблоку негде было упасть, и профессор Батлер был в ударе. Беккет выдержал аналитический натиск профессора, к большому облегчению Изабеллы, а позже, на приеме, ей представилась возможность побеседовать со старыми друзьями, тоже посетившими лекцию. Оба эти момента — стойкость Беккета и встреча со старыми друзьями — подняли ей настроение. Беседу с Минти приятной не назовешь, хотя Изабелла сознавала, что могло быть и хуже. Она не ожидала, что Минти набросится на Джонни Сэндерсона, но она и вообще не ожидала, что та знает о ее встрече с Джонни. Возможно, этому не стоит удивляться: в Эдинбурге трудно сделать что-нибудь, чтобы об этом не разнесся слух, — взять, к примеру, интрижку Минти с Иэном Камероном. По-видимому, Минти тоже не подозревала, что в это посвящены другие.
Интересно, что извлекла Минти из их встречи. Возможно, она теперь уверена, что Изабелла больше не опасна для нее: Изабелла сама заявила, что отныне не интересуется делами «Мак-Дауэллз». Даже если она и причастна к смерти Марка — а Изабелла была теперь твердо убеждена, что это так, поскольку видела реакцию Минти на свои слова, — она должна была понять, что Изабелле не удалось разобраться, как это произошло. Так что она теперь вряд ли получит известие от Минти Отчерлони или от несчастного Пола Хогга. Как ни странно, ей будет их недоставать — ведь это были ее контакты с другим миром.
Изабелла оставалась на приеме, пока гости не начали расходиться. Она немного побеседовала с самим профессором Батлером. «Моя дорогая, я так рад, что вам понравилась моя лекция. Не сомневаюсь, что в один прекрасный день скажу еще что-нибудь на эту тему, но я не стану мучить вас этим. Ни в коем случае». Ей импонировала его любезность, которая стала столь редким явлением в современных академических кругах, где узкие специалисты, которым так не хватает широты кругозора, вытесняют тех, кто хорошо воспитан и обходителен. Как много таких невежд среди философов, подумала она. Они не беседуют ни с кем, кроме себя, потому что им недоступен обмен любезностями в философском диспуте и потому что их представление об окружающем мире сильно ограничено. Конечно, не стоит обвинять всех огульно. Она мысленно составила список хорошо воспитанных ученых мужей и дам, но он оказался слишком коротким.
Было начало одиннадцатого, когда Изабелла прошла по Чеймерс-стрит и встала в небольшую очередь на автобусной остановке у моста Георга IV. Мимо проезжали такси с зажженными желтыми огоньками, но она приняла решение в пользу автобуса. Автобус довезет ее до Брантсфилда, почти к самому магазинчику Кэт, и она насладится десятиминутной прогулкой по Мерчистон-Кресент, а там уж рукой подать до ее улицы.
Подъехал автобус, и, как она заметила из его расписания, вывешенного на стекле, он пришел вовремя. Нужно будет сказать об этом Грейс — впрочем, нет, потому что это только вызовет гневную тираду в адрес транспортных властей. Прекрасно, что автобусы приходят вовремя ночью, когда никого нет. Что нам требуется, так это автобусы, которые приходят вовремя днем, когда они нужны. Изабелла села в автобус, купила билет и прошла к сиденью в задней части салона. Пассажиров было мало. Мужчина в пальто, склонивший голову на грудь; обнявшаяся парочка, которая не замечала ничего вокруг; и тинейджер с черным шарфом, обернутым вокруг шеи в духе Зорро. Изабелла улыбнулась про себя: наш мир в миниатюре, подумала она. Одиночество и отчаяние; любовь и ее отрешенность от всего; и шестнадцать лет — совсем особое состояние.
Мальчик вышел из автобуса одновременно с Изабеллой, но свернул в противоположную сторону. Она перешла через дорогу и направилась по Мерчистон-Кресент, мимо Ист-Касл-роуд и Вест-Касл-роуд. Мимо проехал случайный автомобиль, а еще велосипедист, к спине которого был прикреплен красный сигнальный фонарик, и больше никто по дороге ей не встретился.
Она добралась до того места, где направо начиналась ее собственная тихая улочка, где шуршала листва деревьев. Мимо Изабеллы пробежала кошка и вскочила на стену, окружавшую сад, а затем исчезла. В доме на углу вспыхнул свет и хлопнула дверь. Изабелла направилась по тротуару к своему дому, мимо больших деревянных ворот и ухоженного соседского сада. И тут, под ветвями дерева, росшего на краю ее участка, Изабелла остановилась. Дальше, примерно в пятидесяти ярдах от нее, были припаркованы две машины. Одну она узнала: она принадлежала сыну соседей; вторая, «ягуар», была оставлена с зажженными фарами. Она подошла, заглянула в салон — машина, как заметила Изабелла, была закрыта — и посмотрела на дом, возле которого припарковался «ягуар». В доме было темно, так что владелец этого автомобиля явно не был там в гостях. Ну что же, у нее нет возможности предупредить его. Аккумулятора может хватить на несколько часов, но потом ему понадобится помощь, чтобы завести мотор.
Изабелла повернулась и пошла к своему дому. У ворот она остановилась, сама не зная почему. Она посмотрела на тени под деревом и заметила какое-то шевеление. Это был полосатый кот, живший по соседству, который любил шнырять под ее деревьями. Жаль, что его нельзя предупредить о Братце Лисе, который может напасть на него, если проголодается. Но как же объяснить это коту словами? И Изабелла послала ему мысленное предостережение.
