Лилиан Браун - Кот, который дружил с кардиналом
– В жизни не забирался в такую высь, откуда можно было бы взглянуть вниз, – с восхищением заметил букинист.
Юм-Юм, завершавшая процессию, вскочила на ограждавшие кошачью площадку перила, которые были мягко устланы верхней частью гобелена, и устроилась на них: задние ляжки торчком вверх, туловище вдоль парапета, передние лапы, будто скрипичная шейка, вытянулись вперед.
– Кошки любят высоту, – пояснил Квиллер. – Это их древний инстинкт. В прошлом сиамские кошки часто вели наблюдение со стен храмов или дворцов.
– Интересный факт, – сказал Эддингтон. – Никогда не слышал.
– Да, тем не менее так говорят. Но Юм-Юм завела дурную привычку всё, что попадается ей под лапу, рвать, рассоединять и тому подобное… Нет! – прикрикнул он на неё, надевая сдернутые петли гобелена обратно на крючок.
Кошка уставилась в пустоту, словно внезапно пораженная глухотой, – обычное явление у кошек.
– Кто-то едет сюда, – сказал букинист, – мне лучше вернуться к себе в магазин.
За треугольными окнами показался петливший по Тривильенской тропе фургон.
– Я жду кой-кого к пяти часам, – тихо проговорил Квиллер, расчесывая кончиками пальцев усы. – Я был бы счастлив, если бы ты, Эдд, немного задержался.
– Уже поздно.
– Я отвезу тебя домой.
– Мне неудобно доставлять тебе беспокойство, мистер К.
– Никакого беспокойства.
– А я вам не помешаю?
– Ты окажешь мне услугу, Эдд. Просто стой здесь и слушай. – Квиллер стал спускаться по скату вниз. – И чтоб тебя не было видно, – бросил он через плечо.
Букинист открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Да и что он мог сказать? Весьма странная была просьба у его хорошего покупателя.
Квиллер встретил Рыжую Бороду во дворе, когда тот выскочил из фургона.
– Отличный денёк! – приветствовал он его.
– Да, видать, это будет последний тёплый уикенд. Скоро начнутся дожди, хотя и переменные. Я всегда сужу о предстоящей погоде по поведению лошадей.
– Я преклоняюсь перед такими профи, как вы, которые так хорошо разбираются в повадках лошадей, – рассыпался в комплиментах Квиллер, который по части лестной лжи и сам был докой не хуже.
– Проведёшь всю жизнь среди ублюдков, – ответил Стив, – чему-нибудь да научишься у них.
– Заходите, сейчас принесу что-нибудь выпить… Сколько времени вы сюда ехали? – спросил Квиллер, когда они вошли в амбар.
– Пятьдесят минут. Иногда меньше. Я люблю ездить быстро.
– Хорошо, что по дороге нет светофоров.
– Да. Если 6 ещё не старые придурки, которые прут на тракторах и грузовиках посреди дороги, как по своей собственности – Стив замешкался, глядя на светлую обивку диванов.
– Давайте сядем здесь, – предложил хозяин, направляясь к библиотеке, – здесь бар ближе.
– О, я только «за»! Ну и денёк сегодня выдался. Неплохо бы что-нибудь выпить. – Кинув куртку на пол, он с громким вздохом погрузился в огромное кожаное кресла – Пивца бы и глоток чего-нибудь покрепче, если у вас найдётся.
Без особых церемоний Квиллер принёс рюмку виски и банку пива и поставил на столик, стоявший сбоку от Стива. Себе же налил в высокий с витой ножкой фужер минеральной воды.
– Я слыхал, у вас на ферме сегодня произошёл несчастный случай, – как бы между прочим сказал он.
– Откуда вы знаете? – удивился тренер, плеснув виски в рот.
– Слышал по радио, – солгал Квиллер.
– Да. Поганое дело. Хорошая была лошадь, подавала надежды, но пришлось её порешить.
– А как дела у жокея? Он что, встал как ни в чём не бывало?
– Да пошёл он, этот чёртов Робби! Сам виноват – нечего было так гнать лошадь! Знаете же эту молодежь – никакой дисциплины! Не сможет больше ездить – значит, так ему и надо. Как говорится, найдутся другие жокеи и другие лошади. Не хватало ещё из-за этого расстраиваться.
– Своеобразная у вас философия.
– Иначе в нашем деле нельзя. Но у нас есть и хорошие новости. Хотите услышать?
– Безусловно.
– Миссис Амбертон согласна остаться на ферме после её продажи. Она классный администратор, грех было б такую упустить. К тому же она задумала открыть на территории фермы спецмагазин. Только верховое снаряжение – начиная с сапог и седел и кончая кепи и подпругой. Потребуются крупные инвестиции, но они с лихвой окупятся. У тамошних мальчишек денег завались, и Лиза, то бишь миссис Амбертон, утверждает, что цвета её товара обеспечат им лучшую публику на скачках. Хороший магазин для жокеев – прибыльное дельце.
– О каких таких мальчишках вы говорите?
– Местная ребятня, помешанная на верховой езде. Одни среди них способные, другие – нет, но все они пашут что есть сил, чтобы выиграть призовые ленточки и проложить себе путь на ипподром. У Лизы, миссис Амбертон, в некоторых классах таких мальчишек чуть ли не по полсотни. Если вам по душе молодая поросль, то у нас её сколько хочешь – всех форм и размеров.
– И часто у них бывают состязания?
– Раза два в месяц. Занятия три раза в неделю. Обходятся им в кругленькую сумму, но для них это не проблема. В Локмастере на всём делают деньги.
Квиллер встал и кивнул в сторону бара:
– Повторить?
– Неплохо бы.
– То же самое?
Тренер щёлкнул пальцами в знак согласия, Коко не спускал с визитёра глаз. Стараниями Квиллера Стив всё пил и говорил и в конце концов заёрзал в кресле.
– Ну, как вам ферма? Что думаете, скажем, насчёт цены и всё такое?
– Звучит заманчиво, – ответил Квиллер, – но прежде хочу задать вам один вопрос.
– Валяйте.
– Почему вы осели в Локмастере?
– Я уж везде побывал. Здесь отличное место. Условия для работы что надо. Здоровый климат. Каждый это скажет.
– Правда, что на прежнем месте у вас были неприятности? – в порядке информации спросил Квиллер.
– Что вы имеете в виду?
– До меня дошли кое-какие сплетни о… незаконном применении допинга во время скачек.
– Все этим грешат, – пожал плечами Стив, – просто я попался.
– У меня к вам есть одна претензия, – произнес Квиллер обычным тоном.
– Да? Какая же?
– Когда вы вчера были здесь, перед отъездом вы убили птичку.
– Неужели? И что в этом такого?
– У нас нельзя убивать птиц.
– Чёрт! Да их здесь миллионы! Одной больше, одной меньше – никто плакать не станет. Я не могу пройти мимо красной птички.
– Как я погляжу, вы довольно ловко обращаетесь с оружием.
– Да, стреляю я недурно – что трезвый, что пьяный. – Он взглянул на Коко, сидевшего на каминной трубе. – Коту, что сидит вон там, я мог бы попасть между глаз. – Он указал пальцем на Коко, и тот, с урчанием соскочив на пол, опрометью вскарабкался по вертикальной лестнице на верхнюю кошачью площадку, что находилась на высоте сорока футов как раз над головой Стива. – Что это с ним? – удивился тренер.
С началом воздушной атаки Квиллер и сам перешёл в наступление.
– А когда вы убили Ван Брука, вы были трезвы или пьяны? – спокойно осведомился он.
– Чего? Вы что, спятили?
– Просто шучу, – сказал Квиллер. – В полиции улик на вас нет никаких, вот я и подумал, что той ночью вы были здесь.
– Чёрт, нет! Я был на свадьбе в Локмастере.
– Она закончилась к полуночи. Через пятьдесят минут вы могли быть уже здесь. Ван Брук был убит в три часа ночи.
– Не пойму, что за чертовщину вы несёте.
– Как насчёт того, чтоб ещё выпить? – дружески предложил Квиллер, поднимаясь и направляясь к бару. Звеня бутылками и фужерами, он продолжал разговор в том же духе. – Ведь вы знали, что Ван Брук будет здесь, не так ли? Как-то об этом разнюхали?
– Я? Знать не знал этого парня. – При этих словах Стив встал и повернулся лицом к бару.
– А также знали, что здесь будет полно народу, так сказать, вам для прикрытия. – Квиллер достал из кармана жёлтую бумажку. – Это вам, надеюсь, знакомо? Вы уронили чек из кармана, тут показано, как сюда проехать.
– Какая чушь! Я никогда здесь не был до вчерашнего дня. И знать не знал парня, о котором вы говорите.
– Когда есть хороший мотив для убийства, формально быть знакомым с жертвой вовсе ни к чему. Мне удалось разгадать ваш мотив. А для экспертов полиции я приберёг убитую птичку в кофейной банке.
При этих словах Стив вскинул револьвер, и Квиллер скрылся за баром.
– Стрелять не советую! Наверху у меня три свидетеля.
На мгновение оцепенев, Стив судорожно зашевелил мозгами, пытаясь просчитать варианты.
Вдруг над его головой раздался какой-то приглушённый свист. Он взглянул вверх, но слишком поздно. На него падало «яблоневое дерево». Стив нажал на спусковой крючок, но сумасшедшая пуля вместе со стрелком одновременно угодили в ловушку увесистого, размером восемь на десять, гобелене.
Жертва упавшего занавеса стонала, билась, извивалась, пытаясь высвободиться.
Квиллер бросился на кухню, схватил из холодильника длинный тупой свёрток и со всего маху долбанул им по трепыхавшейся под гобеленом бесформенной массе. На этом все движения прекратились
