Найо Марш - Заклятие древних маори
Он сидел, словно оцепенев, не замечая, что сигарета догорела, пока ему не обожгло пальцы. Уэбли поспешил навстречу полицейским. Мужчина, нёсший мешок, украдкой приоткрыл его, показывая Уэбли содержимое. Они принялись оживлённо обсуждать что-то, но, услышав донёсшийся из дома голос Барбары, звавшей мать, тут же замолчали. Вся троица скрылась за углом, унося с собой перепачканные грязью и илом трофеи, а Уэбли вернулся на свой пост перед дверью Гаунта.
Внезапно за спиной Дайкона скрипнула дверь. Молодой человек, нервы которого были натянуты до предела, порывисто обернулся, но облегчённо вздохнул, узнав мистера Септимуса Фолса.
— Доброе утро, Белл, — приветливо поздоровался тот. — Славный денёк выдался, не правда ли? Совсем не под стать нашему настроению, да? «Что за создание человек?». Я не слышал, как вы вернулись ночью, но уже знаю, что вы никого не встретили.
«Значит, никто не проговорился, что я следил за ним», — подумал Дайкон.
— А какие у вас успехи? — осведомился он.
— У меня-то? — вскинул брови мистер Фолс. — Мне пришлось вступить на запретную территорию, но лавров я там не снискал. Кстати, мне показалось, что вы меня заметили. — Фолс посмотрел на Дайкона с улыбкой. — Я даже слышал, как вы упали. Не ушиблись, надеюсь? Впрочем, в молодости синяки да шишки проходят быстрее. А я вот здорово натрудил свою злосчастную поясницу.
— Мне показалось, что вы двигались довольно резво, — не удержался Дайкон.
— Сила воли, — вздохнул мистер Фолс. — Исключительно. Потом, правда, несладко приходится.
Он потёр рукой поясницу и проковылял к сержанту Уэбли.
— Как дела, сержант? Есть новости?
Уэбли метнул на него осторожный взгляд.
— Пожалуй, да, сэр, — произнёс он. — Могу уже сказать, что этого господина и впрямь постигла та самая участь, о которой вы подозревали. Полчаса назад наши люди кое на что там наткнулись. Я имею в виду кипящее озеро.
— Не… — вырвалось у Дайкона.
— Нет, мистер Белл, не останки. Учитывая обстоятельства гибели, рассчитывать на это было бы трудно. Нет, их внимание привлёк какой-то белый предмет — то всплывавший, то снова погружавшийся.
— И что это оказалось? — спросил Фолс.
— Мужская жилетка, сэр. Особая такая, с вырезанной спиной.
IV
По просьбе Гаунта, Дайкон присутствовал при его беседе с Уэбли. Держался актёр прескверно: то и дело ёрзал, ворчал, нетерпеливо покрикивал. Уэбли, в противоположность ему, сохранял спокойствие и невозмутимость.
— Боюсь, что вынужден просить вас пока задержаться здесь, сэр, — со вздохом произнёс он. — Крайне сожалею, но иначе нельзя.
— Но я уже сто раз вам объяснил: мне больше нечего добавить. Нечего, понимаете? Я плохо себя чувствую и приехал сюда, чтобы отдохнуть и подлечиться. Господи! Можете записать мой адрес и в любое время со мной связаться. Я не знаю ровным счётом ничего, что могло бы представить для вас хоть малейший интерес.
— Мне это ещё неизвестно, мистер Гаунт. Я ведь пока не задал вам ни единого вопроса. Может быть, вы припомните, как добрались домой прошлой ночью?
Гаунт побарабанил по подлокотникам кресла, потом с усилием овладел собой и прошептал:
— Как я добрался домой? А, вспомнил. Пешком.
— Вы шли через территорию маори, сэр?
— Нет. Я терпеть не могу эту резервацию. Я шёл по шоссе.
— Вы сделали довольно большой крюк, мистер Гаунт. Насколько я знаю, на концерт вы приехали в собственном автомобиле?
— Да, сержант. И тем не менее обратный путь я решил проделать пешком. Мне хотелось глотнуть свежего воздуха. А что, разве ходить пешком у вас возбраняется?
— А кто привёл машину, сэр?
— Я, — вызвался Дайкон.
— Должно быть, мистер Белл, вы обогнали по пути мистера Гаунта?
— Нет. Мы выехали с большой задержкой.
— Позже чем через пятнадцать минут после окончания концерта?
— Не знаю. Я об этом не думал.
— Мистер Фолс считает, что вы выехали примерно через четверть часа. Расстояние по шоссе составляет около мили с четвертью, — сказал Уэбли, разворачиваясь лицом к Гаунту. — Вы, должно быть, отменный ходок.
— Автомобиль по этой дороге еле ползёт, если вы на это намекаете. Но я и впрямь шёл быстро, это верно.
— Хорошо. А почему всё-таки вы так спешили, мистер Гаунт? Вас что-то взволновало? Я не раз замечал, как, беспокоясь, люди прибавляют шаг.
Гаунт расхохотался и вдруг — совершенно неоправданно, по мнению Дайкона, — заговорил в шутливой манере:
— А вы, похоже, переодетый репортёр, сержант. Иначе — с чего бы вам вдруг вздумалось интересоваться моим душевным состоянием.
— Нет, сэр, — бесстрастно ответил Уэбли, — я просто пытаюсь понять, почему вы шли так быстро.
— Вы угадали верно. Я был взволнован. Впервые за долгое время я читал Шекспира перед публикой.
— Вот как? — Уэбли сверился с записной книжкой. — Насколько я понимаю, из всех приехавших с курорта лиц вы покинули здание клуба первым. Если не считать мистера Квестинга. Он ведь ушёл перед вами, верно?
— Неужели? Да, пожалуй, вы правы. — Гаунт поднёс свою красиво очерченную руку к глазам и вдруг резко потряс головой, словно отгоняя какое-то гадкое видение. Затем он с печальной улыбкой отнял руку от лица и бессильно опустил её. Так он играл Гамлета во время предпоследнего диалога с Горацио. Мистер Уэбли мрачно наблюдал за ним.
— Извините меня, сержант, — произнёс Гаунт. — Это происшествие совсем выбило меня из колеи.
— Да, скверная история, сэр. Могу я спросить, были ли вы дружны с погибшим?
— Нет, нет. Но дело совсем не в этом. Боже, какой страшный конец!
— Несомненно. Кстати, выйдя тогда из клуба, вы видели его?
Гаунт достал портсигар, раскрыл и предложил Уэбли. Тот покачал головой, сказав, что не курит. Поднося хозяину спичку, Дайкон обратил внимание, что руки Гаунта дрожат. Актёр удостоверился, что полицейский тоже это заметил, и произнёс что-то едва слышным шёпотом, больше напоминающим шелест листвы.
«Господи, лучше бы мне сквозь эемлю провалиться», — подумал Дайкон, готовый сгореть от стыда.
— Вы не ответили, — прогудел Уэбли и повторил свой вопрос.
Гаунт признался, что, насколько помнит, вроде бы и впрямь видел спину Квестинга, выходя из клуба. Но точно не уверен. Уэбли настаивал, а Гаунт заметно занервничал. Наконец, придвинув стул поближе к полицейскому, он устало произнёс:
— Послушайте, я рассказал вам про этого беднягу всё, что знал. Теперь я хочу, чтобы вы кое-что уяснили. Дело в том, что я актёр, причём весьма знаменитый. Любые новости, связанные со мной, немедленно попадают на первые полосы газет, которые рады поднять шумиху по любому поводу. Белл, мой секретарь, объяснит вам, насколько мне приходится соблюдать осторожность. Надеюсь, вы понимаете, что даже пара строчек обо мне в колонке сплетён может вызвать крупный скандал. Про Квестинга мне известно немного, но я наслышан, что он пользовался не самой лучшей репутацией. Все ведь это может выплыть наружу, верно? Достаточно одного намёка. «Загадочная смерть после выступления Джеффри Гаунта в новозеландском захолустье». Наверняка эти писаки тиснут нечто подобное.
— В нашей стране это не принято, мистер Гаунт.
— Господи, дружок мой, да кто же говорит про вашу страну! По мне, так её и вовсе на свете нет. Дело в том, что я имею в виду Нью-Йорк! — с придыханием произнёс актёр.
— А-аа, — равнодушно протянул Уэбли.
— Послушайте, — продолжил Гаунт. — Я понимаю, что вы выполняете свой долг. Если у вас есть ещё вопросы, пожалуйста — спрашивайте. Прямо сейчас. Но только не тяните — я не хочу здесь долго торчать. Я бы пригласил вас к себе и угостил стаканчиком, но…
Дайкон с замиранием сердца увидел, как рука Гаунта юркнула во внутренний карман. Зайдя за спину Уэбли, секретарь яростно замотал головой, но было уже поздно — Гаунт вынул бумажник. Уэбли вскочил.
— Послушайте, мистер Гаунт, — заговорил он тем же ровным и бесстрастным тоном, — мне кажется, что вы забываетесь. Если вы и впрямь дорожите своей репутацией, как только что рассказывали, то сейчас очень ею рискуете. Спрячьте свой бумажник, сэр. Мы отпустим вас в кратчайшее время, но до прояснения всех обстоятельств этой тёмной истории никто Ваи-ата-тапу не покинет. Никто.
Гаунт резко отдёрнул голову — Дайкон, который хорошо знал этот его жест, называл его позой атакующей кобры.
— Мне кажется, вы совершаете ошибку, сержант, — произнёс он с деланным безразличием. — Однако спорить я не стану. Только позвоню сэру Стивену Джонсону и посоветуюсь, как быть дальше. Он ведь мой друг. Он, кажется, ваш министр юстиции, верховный судья или что-то в этом роде.
— Пожалуйста, мистер Гаунт, — спокойно ответил Уэбли. — Возможно, его честь отдаст какие-то распоряжения. Пока же должен просить вас оставаться здесь.
