Агата Кристи - Убийство в Месопотамии
Теперь я нашел объяснение и тому странному состоянию нервного напряжения, в котором пребывали в этом году все члены экспедиции. С самого начала мне не верилось, что в этом повинна лишь миссис Лайднер. Несколько лет все эти люди жили как одна счастливая семья. По-моему, душевное состояние любого сообщества всегда зависит от его главы. Доктор Лайднер, несмотря на свою мягкость, личность выдающаяся. Его такт, его справедливость, его великодушие — вот благодаря чему все чувствовали себя столь легко и непринужденно.
И если теперь все переменилось, то этим обязаны только ему, доктору Лайднеру. Именно он, а не миссис Лайднер, повинен в том, что в экспедиции воцарились уныние и странная напряженность. Неудивительно, что все чувствовали эту перемену и не понимали, в чем дело. Внешне по-прежнему доброжелательный и общительный, доктор Лайднер теперь просто играл привычную роль. На самом же деле он стал фанатиком, одержимым идеей убийства.
Теперь переходим ко второму преступлению. Разбирая в конторе бумаги доктора Лайднера (мисс Джонсон взялась за эту работу по собственному почину, чтобы хоть чем-нибудь занять себя), она, должно быть, наткнулась на неоконченный черновик анонимного письма.
Можете себе представить, как она была ошеломлена! Доктор Лайднер сам запугивает свою жену! Она ничего не понимает.., она чувствует, что земля уходит у нее из-под ног. В таком состоянии ее и застает мисс Ледерен.
В этот момент мисс Джонсон еще не подозревает доктора Лайднера в убийстве, но мои эксперименты с криками в комнатах миссис Лайднер и отца Лавиньи не прошли мимо ее внимания.
Если она слышала крик миссис Лайднер, значит, окно в ее комнате должно было быть открыто. В тот момент это не показалось ей столь уж важным, но тем не менее она об этом не забывает.
Ее мысль продолжает работать, нащупывая истину. Может быть, она намекает доктору Лайднеру, что знает о письмах, и видит его реакцию.
Но доктор Лайднер, думает она, не мог убить свою жену. Он ведь все время находился на крыше.
И вот в тот вечер, когда она, стоя на крыше, размышляет об этом, внезапно ее осеняет догадка. Она понимает, как была убита миссис Лайднер.
В этот момент к ней подходит мисс Ледерен.
И тут же ее любовь к доктору Лайднеру берет верх, и она пытается сделать вид, что ничего не произошло. Мисс Ледерен не должна догадаться, какое чудовищное открытие она только что сделала.
Она нарочно отворачивается в другую сторону (к внутреннему двору) и произносит фразу, которая ей пришла в голову, когда она увидела, как отец Лавиньи идет по двору: “Я поняла, как можно проникнуть внутрь…”
Больше она ничего не желает говорить. Она, мол, “должна хорошенько все обдумать”.
Доктор Лайднер, с тревогой наблюдающий за ней, понимает, что она обо всем догадалась. Она не в силах скрыть от него свой ужас, свое отчаяние.
Правда, пока она еще не выдала его, но сколько можно терпеть такую зависимость?
Убийство входит в привычку. И доктор Лайднер ночью подменяет стакан воды стаканом с кислотой. Он надеется, что все сочтут это самоубийством: несчастная женщина, повинная в смерти миссис Лайднер, не выдержала угрызений совести и наложила на себя руки. Для убедительности доктор Лайднер прячет у нее под кроватью орудие убийства.
Неудивительно, что в предсмертной агонии мисс Джонсон отчаянно пытается сообщить то, что удалось ей узнать столь дорогой ценой. “Окно” — вот что сыграло роковую роль в убийстве миссис Лайднер. Не дверь, а именно окно.
Итак, все объяснилось, все стало на свои места. Безупречно, с психологической точки зрения.
Однако никаких доказательств у меня нет. Решительно никаких.
Наступило молчание. Ужас переполнял нас. Ужас и жалость.
Доктор Лайднер не шелохнулся, не издал ни звука. Он сидел все в той же позе, измученный, постаревший.
Наконец он поднял на Пуаро свой мягкий, усталый взгляд.
— Да, — сказал он, — доказательств нет. Но это не имеет значения. Вы ведь знали, что я не стану ничего отрицать. Не стану отрицать правды. На самом деле.., я даже рад. Я так устал…
Он помолчал.
— Мне жаль Энн, — добавил он просто. — Гадко.., бессмысленно.., это был не я! Как она страдала, бедняжка. Нет, это не я. Это — страх.
Его губы, сведенные болезненной гримасой, вдруг тронула слабая улыбка.
— Из вас вышел бы отличный археолог, мосье Пуаро. Вы одарены талантом воскрешать прошлое. Все было так, как вы сказали. Я любил Луизу.., и убил ее. Если бы вы ее знали, вы бы меня поняли… Впрочем, вы и так все понимаете.
Глава 29
Заключение
Право, не знаю, что еще добавить к сказанному.
“Отца Лавиньи” и его сообщника задержали, когда они собирались сесть на пароход в Бейруте.
Шейла Райли вышла замуж за Эммета. По-моему, это как раз то, что ей надо. Он отнюдь не “тряпка” и сумеет держать ее в узде. Выйди она за Билла, бедняга оказался бы у нее под каблуком.
Кстати, я ходила за ним, когда в прошлом году его оперировали по поводу аппендицита, и очень к нему привязалась. Опекун отослал его в Южную Африку — подыскал там для него какое-то дело.
Мне не привелось больше побывать на Востоке. Странно, но порой меня туда тянет. Я вспоминаю, как шумит мельничное колеса, как женщины, опустившись на колени, полощут в реке белье, вспоминаю медлительных верблюдов с их загадочным надменным взглядом, и во мне просыпается ностальгическое чувство. В конце концов, быть может, грязь не столь уж и опасна для здоровья, как принято думать!
Доктор Райли, бывая в Англии, всегда меня навещает. Как я уже писала, именно он подвиг меня на этот литературный труд. “Хотите — берите, — сказала я ему. — Знаю, здесь полно всяких ошибок, стиль не тот, да и вообще.., но, как говорится, чем богаты…”
И он взял рукопись. Без всяких колебаний. Неужели ее когда-нибудь напечатают? Вот будет забавно!
Мосье Пуаро снова отправился в Сирию, а неделю спустя, возвращаясь домой на Восточном экспрессе, он раскрыл еще одно убийство. Он необыкновенно умен, не стану отрицать, однако как он меня дурачил! Право, никогда ему этого не прощу. Делал вид, будто верит, что я замешана в преступлении и что я на самом деле вовсе не медицинская сестра!
Вот и доктора почти все таковы. Им бы лишь подшутить над вами, а что вы чувствуете при этом, им безразлично.
Я все думаю и думаю о миссис Лайднер: какая она все-таки была на самом деле? Порой мне представляется, что она очень дурная женщина, а потом вдруг вспомню, как мило она обходилась со мной, какой ласковый у нее голос.., и эти чудесные белокурые волосы, и.., нет, не обвинять ее надо, а пожалеть.
И доктора Лайднера тоже ужасно жаль. Знаю, что он совершил два убийства, но ничего не могу с собой поделать. Он так отчаянно ее любил. Как страшно, должно быть, питать к кому-либо такое чувство.
Чем старше я становлюсь, чем лучше узнаю людей, чем чаще вижу повсюду страдания и болезни, тем больше сердце мое наполняется жалостью и сочувствием. Куда и девались те строгие принципы, в которых воспитала меня тетушка. Уж очень она набожна и нетерпима. Бывало, всем соседям косточки перемоет.
О, Господи! Правду сказал доктор Райли. Самое трудное — остановиться. Вот если бы найти какую-нибудь подходящую фразу.., арабскую, например.
Надо будет спросить доктора Райли.
Что-нибудь вроде той, с которой начал мосье Пуаро. Помните?
Во имя Аллаха, Милосердного и Благотворящего…
1
Фронтиспис — лист перед первой страницей книги, на котором обычно помещают фото автора или рисунок, отражающий идею произведения, и т.д.
2
белая горячка (лат.)
3
Тель — холм из остатков древних строений и напластований культурного слоя, возникали в течение тысячелетий.
4
опасная (фр.)
5
Вудхаус Пелем Гренвилл (1881—1975) — писатель, изображавший жизнь аристократического общества в комическом свете.
6
Бой — Традиционное название мальчиков-слуг в бывших английских колониальных владениях.
7
Сара Гэмп — персонаж романа Ч.С. Диккенса (1812—1870) “Жизнь и приключения Мартина Чезлвита”, медицинская сестра.
8
Фут — единица длины в системе английских мер, равная 30,5 см.
9
принеси воды (араб.)
10
Китс Джон (1795—1821) — английский поэт-романтик.
11
“Зачем, о рыцарь, бродишь ты…” — Стихотворение Джона Китса “Бессердечная красавица” (1819), перевод В. Левика.
12
Тутанхамон — египетский фараон ок. 1400—1392 годов до н.э. из XVIII династии. Его гробница раскопана X. Картером в 1922 году, содержит ценные памятники древнеегипетской культуры.
