П. Никитин - Похождение Шерлока Холмса в России
Глаза Курабко радостно сверкнули.
— Нет… вы это серьезно? — спросил он недоверчиво.
— Самым серьезным образом, — ответил Холмс.
— Господи, вот было бы хорошо!
— Значит, по рукам?
— Но как же? Вы так… вдруг? Ведь мне скоро слезать с парохода!
— Тем лучше. Мне не надо получать и багаж. Пусть он идет в Сретенск, а вы протелеграфируете туда, чтобы его там хранили хорошенько до моего приезда.
— Это — то можно! Только как же это вы отправитесь без багажа?
— Очень просто. У меня есть и ручной багаж, в котором имеется все необходимое для меня, и с меня его будет достаточно.
— Ну, не ожидал я такой помощи! — воскликнул радостно пристав. — Эй, человек! Дай — ка еще бутылочку!
V
Пока лакей замораживал шампанское, Холмс не терял даром времени, подробно расспрашивая Курабко о своеобразной охоте, которой занимались разбойники этой местности и в том числе Муха.
— Охота ужасная! — заговорил пристав. — В эту пору эти молодцы охотятся на охотников.
— То — есть как это?
— Очень просто. В конце весны олень сбрасывает свои старые рога и у него начинают расти новые. В то время как эти новые рога представляют из себя кровяные ростки, покрытые пухом, они очень ценятся китайцами, которым они известны под именем пантов и которые они употребляют в дорогие медикаменты. Цена некоторых пантов доходит до трехсот рублей за пару. Но добыть их очень трудно. В этот период олень делается очень осторожным и уходит в самую глушь тайги. Тут охотника ждут тысячи опасностей. Он может заблудиться, умереть голодной смертью, быть убитым, растерзанным дикими зверями и тому подобное. Но, несмотря на все эти опасности, смельчаки находятся. Эти люди сжились с тайгой, знают ее и не боятся ее. Они углубляются в самую чащу и там находят свою драгоценную добычу. Но горе им встретиться с разбойниками, если у них болтаются в сумке драгоценные панты. Охотники на охотников зорко стерегут их и бьют из засады. Это — один род охоты…
— А есть разве и другой? — перебил Холмс.
— Да. Другой сезон начинается с окончанием приисковых работ. Из тайги в это время возвращается масса так называемых «хищников». Хищниками называют золотоискателей, которые работают не на отведенном золотоносном участке, где нужно работать по правилам, а на неизвестных правительственным властям участках, найденных ими где — нибудь в самой глуши тайги; там они работают хищническим способом, промывая только самый центр золотоносного участка, где процент золота больше, и оставляя бока участков, где процент золотого песку меньше. Окончив работы, они возвращаются по домам, неся с собою добытое золото, и тут их опять встречают господа вроде Мухи.
— Теперь же какой сезон начинается? — спросил Холмс.
— Пантовый уже прошел. Теперь начнется золотой, — ответил пристав.
— И в этот сезон убитых, конечно, больше?
— Конечно. Ведь приискателей в сотни раз больше, чем охотников.
— Прекрасно! — воскликнул Холмс. — Итак, дорогой Ватсон, мы попали с вами на золотой сезон. Как вы к этому относитесь?
— Вы знаете ведь, что я люблю приключения, особенно если в них участвуете вы, — ответил я.
— И значит, вы в данном случае остаетесь моим прежним товарищем и спутником?
— Само собою разумеется.
Бутылка была подана, и бокалы снова наполнились.
Попивая вино, мы уговорились о месте высадки и обсудили кое — какие детали.
А так как до высадки оставалось только семь часов путешествия, то, допив бутылку, мы решили хорошенько выспаться и разошлись по каютам.
VI
Было, вероятно, часов шесть утра, когда пристав постучал в нашу каюту.
Мы не спали и, лежа на койках, разговаривали с Шерлоком Холмсом.
— Время, господа, время! — крикнул Курабко. — через час нам вылезать, а вы, кажется, и не думаете о том, как бы напиться хорошенько чайку.
— Сейчас! — ответил Холмс, сбрасывая с кровати ноги. — Через пять минут я буду готов.
Мы принялись одеваться.
Покончив с туалетом, мы вышли в кают — компанию, поздоровались с Курабко и выпили чаю.
Взглянув на пристава, Холмс удивленно произнес:
— Неужели же вы думаете идти на дело в вашем форменном платье?
— А что? — удивился тот.
— Это значило бы наверняка проиграть дело! Неужели вы не запаслись статским платьем?
— Признаться, нет, — ответил пристав смущенно.
— Ну, это не беда, — произнес Холмс успокоительно. — В нашем ручном багаже авось найдется что — либо и для вас. Кончайте пить чай, да пойдемте к нам. Что — нибудь да уж выберем.
Как только чаепитие было окончено, мы все трое удалились в нашу каюту.
Порывшись у себя в чемодане, Холмс вытащил несколько ситцевых рубах и две пары плисовых широчайших шаровар.
— Я купил эти вещи для коллекции, — пояснил он. — Такие костюмы любят сибиряки.
— И в особенности приискатели, — поддакнул пристав.
— Тем лучше, — сказал Холмс. — Рубах хватит нам всем, а вот насчет шаровар хуже. Нет ли у вас, Ватсон, чего — нибудь подходящего?
У меня оказалось три пары обыкновенных статских брюк.
Выбрав самую поношенную пару и прибавив к ней синюю рубаху, Холмс передал их приставу.
— Это возьмите вы. Итак, господа, прошу приступить к переодеванию. Если публика будет удивляться на наши наряды, мы можем сказать, что отправляемся на охоту.
В десять минут все мы трое переоделись, а снятое платье уложили в чемоданы.
Затем мы сунули в карманы по паре револьверов и по сотне патронов, а Холмс, кроме того, достал из чехла свой любимый винчестер, с которым он уже несколько раз охотился в восточной Сибири.
Совершенно готовые в путь, мы стали ждать, не выходя из каюты.
Но вот, наконец, раздался протяжный гудок, и пароход стал подходить к берегу, где он должен был брать дрова.
Как только он остановился у пристани, мы вышли на берег, сами захватив свой ручной багаж.
— Тут на берегу у меня есть один приятель — дровосек, — сказал нам пристав. — Этот человек отличается тем, что не промолвит без особой надобности ни единого лишнего слова. Пойдемте к нему. У него мы можем оставить наш багаж, отдохнуть и запастись всем необходимым.
— Он хорошо знает местность? — спросил Холмс.
— Как свои пять пальцев! — воскликнул пристав. — Он живет в этой местности лет десять, сам заправский охотник, и тайга для него — мать родная.
— Вот и великолепно! — обрадовался Холмс. — В нашем предприятии он может сослужить нам очень важную службу.
Разговаривая таким образом, мы взобрались на крутой берег и пошли по дороге мимо сложенных дров.
VII
Вскоре мы подошли к одиноко стоявшему низенькому домику, приютившемуся у опушки леса.
Пристав подошел к двери и, стукнув в нее, крикнул:
— А ну — ка, Федя, отопри! На охоту к тебе приехали!
В избушке послышалось кряхтение, затем щелкнул дверной засов, отворилась дверь, и на пороге показался приземистый широкоплечий мужик, с угрюмым лицом, поросшим густой бородой и обрамленным давно не стриженной копной темно — карих волос.
Увидав пристава, он радостно кивнул головой.
— А — а! Не ожидал! Взаправду на охоту? — спросил он густым басом.
— Взаправду. Вот и двух товарищей привез с собой, — ответил Курабко.
— Совсем будто приискатели! — усмехнулся Федор. — Надолго ли пожаловали? Да входите в избу — то!
Мы вошли в избу, состоявшую из одной мрачной горницы, уставленной самой неприхотливой мебелью.
На одной из стен висели две берданки, винчестер и дробовик, вокруг которых были развешены патронташи, сумки и ножи.
Оставив нас в покое, Федор, не говоря ни слова, подошел к печке и стал ставить самовар.
Пока мы разговаривали между собою и вскипал самовар, он не проронил ни слова.
Мы напились чаю, закусили припасенными консервами и зажаренной Федором оленьей ногой и только тогда приступили к обсуждению будущего плана действий.
Федору не пришлось долго объяснять настоящей цели нашего приезда.
С двух слов он понял все и угрюмо пробурчал:
— Давно пора. Намедни ходил за оленем, так опять трех убитых видел.
— Где? — быстро спросил Холмс.
— Верстах в тридцати.
— По какому направлению? От «Смертных грехов» далеко?
— То — то что далеко! Молодцы работают на чистоту, чтобы и подозрениев на них не было.
— Расскажи — ка, где это было?
— Чего рассказывать — то? От первого «греха» к северо — востоку верст пятнадцать.
— И следы были?
— Какие там следы! Небось тайга — то на мхах и воде летом! Долго ли ходить будете?
— Ну, уж этого не знаю! — сказал Холмс.
— Значит, сухарей больше брать, — произнес Федор и замолк.
