Энн Перри - Призрак с Кейтер-стрит
Доминик провел изумительный вечер с хорошим вином и теплой компанией. Сейчас, стоя в одиночестве, окруженный густым туманом, он не мог думать ни о чем, кроме как об одиноких женщинах, возможно даже, со знакомыми лицами и голосами, — и о звуках шагов позади них. Затем они почувствуют режущую боль в горле — и темнота, взрыв в легких и смерть… Безмолвное тело будет найдено на мокрых камнях случайным прохожим следующим утром, затем будет отвезено в полицию…
Холод пробирал Доминика до костей, проникал в душу. Он поспешил вверх по ступенькам и сильно постучал в дверь. Казалось, прошел целый век, прежде чем Мэддок открыл ее и Доминик смог пройти мимо него туда, где тепло и светло. Он непроизвольно выдохнул, когда дверь закрылась за ним, отделяя его от улицы с ее туманом, темнотой и бог знает какими отвратительными существами.
— Миссис Сара ушла спать, сэр, — сказал Мэддок, стоя за его спиной, — но не очень давно. Мистер Эллисон в своем кабинете, читает и курит. В гостиной никого нет, могу принести вам что-нибудь, если пожелаете. Вы предпочтете горячий напиток, сэр, или бренди?
— Ничего. Спасибо, Мэддок. Думаю, я пойду спать. На улице сегодня адски холодно и очень густой туман.
— Очень неприятно, сэр. Хотите, чтобы я сделал вам ванну?
— Нет, все нормально, спасибо. Я просто хочу лечь в постель. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, сэр.
Наверху было тихо. Только маленький ночничок горел на площадке. Доминик зашел в раздевалку и переоделся. Через десять минут он открыл дверь в спальню.
— Ни к чему подкрадываться, — холодно сказала Сара.
— Я подумал, что ты, может быть, уже спишь.
— Ты имеешь в виду — надеялся, что я уже сплю.
Он не понял.
— Почему я должен беспокоиться об этом? Я просто не хотел тревожить тебя, если ты спишь.
— Где ты был?
— В своем клубе. — Это было не совсем точно, но достаточно близко. Не было такой лжи, которая имела сейчас какое-либо значение.
Сара подняла брови в сарказме:
— Весь вечер?
Она никогда раньше не задавала ему вопросов. Доминик был слишком удивлен, чтобы обижаться.
— Нет, я посетил несколько других клубов. Почему тебя это интересует?
— Один?
— Хорошо, я точно не был там с Шарлоттой, если ты это имеешь в виду, — огрызнулся он.
— Я не способна представить, что могу встретить Шарлотту в подобного рода местах. Даже с тобой. — Она смотрела на него ледяным взглядом.
— Что с тобой случилось? Какого черта? Я был с Джорджем Эшвордом, и мне кажется, что ты уже оправдываешь его!
Она отвернулась.
— Сегодня я ходила навестить миссис Лессинг.
— О! — Доминик сел на подставку для белья. Его совсем не интересовало, кого она навещала, но было очевидно, что она вела весь этот разговор к какой-то цели.
— До сих пор я не понимала, насколько хорошо ты знал Верити, — продолжила она. — Я знала, что ты был хорошо знаком с Хлоей, но Верити была для меня полным сюрпризом.
— Какое это имеет значение? Я только поговорил с ней несколько раз. Я даже думаю, что понравился ей. Но бедняжка мертва… Однако, ради бога, Сара, ты не можешь ревновать меня к мертвой девушке. Подумай, где она сейчас.
— Я не забыла о том, где она, и о том, что Хлоя там же.
— И Лили, и Бесси… Или ты ревнуешь и к служанкам тоже? — Доминик по-настоящему разгневался. Он смотрел на Шарлотту всего лишь как на сестру — и этого было достаточно, чтобы Сара обвинила его в связи с ней… Но ЭТО было смехотворно и грязно.
Сара сидела в кровати.
— Кто такая Бесси? Служанка Хилтонов? Я даже не знала ее имени. Как ты узнал его?
— Я не знаю. И что это значит, черт возьми? Она мертва!
— Я знаю это, Доминик. Они все мертвы.
Он взглянул на жену. Сара смотрела на него широко раскрытыми глазами, как будто он был чужим для нее, и она видела его в первый раз, как если бы он вышел из тумана с проволокой в руках.
Почему Доминик начал думать об ужасном? Потому что это было на лице жены. Она боялась его. Она вся сжалась, сидя на кровати, сгорбив плечи. Он видел, как напряглись мускулы горла, ее шея.
— Сара!
Ее лицо было словно заморожено.
— Сара! Ради бога! — Доминик подвинулся к ней, сел на кровать, наклонился вперед, чтобы поддержать ее за оголенные плечи, и почувствовал, как она вся напряжена. — Ты не можешь думать… Сара! Ты же знаешь меня! Ты не можешь думать, что я мог… — Он отклонился назад. У него пропал голос.
Она не отвечала.
Доминик отодвинулся от жены. Ему вдруг расхотелось дотрагиваться до нее. Внутри него словно все оледенело. Как будто его ранили, и он мог видеть весь ужас этой раны, но от шока все онемело, и он не чувствовал боли. Боль придет позднее, может быть, завтра.
Он встал.
— Я буду спать в соседней комнате. Спокойной ночи, Сара. Запри дверь, если ты будешь чувствовать себя в большей безопасности.
Доминик услышал, как она произнесла его имя, очень тихо, хрипло, но он закрыл дверь за собой не оборачиваясь. Он хотел остаться один, переварить все это — и уснуть.
Глава 10
Конечно, Шарлотта ничего не знала о переживаниях Доминика, как и о том, что произошло между ним и Сарой, когда он вернулся из клуба. Но на следующий день она не могла не заметить напряжения между ними, более глубокого, чем было раньше, когда Сара обвинила Доминика и Шарлотту в неподобающем поведении.
Однако позже вся эта история улетучилась из ее головы, когда она, оказавшись дома одна, переписывала рецепты для миссис Лессинг. С тревогой посмотрела в окно на собирающиеся облака. Остальные члены семьи наносили визиты, и Шарлотта подумала, что они сильно промокнут… В это время раздался негромкий, робкий, но настойчивый стук в дверь.
— Войдите, — сказала она рассеянно. Было еще слишком рано для чаепития. Должно быть, какая-то проблема с подготовкой к обеду.
Это была Милли, новая служанка, и выглядела она ужасно. У Шарлотты мелькнула первая мысль, что Милли послали за чем-то вне дома, недалеко, может быть, куда-то в окрестности района, и там к ней кто-то пристал или она увидела что-то или кого-то, кто навеял ей мысли об убийце.
— Войди, Милли, — снова сказала Шарлотта. — Присядь, пожалуйста. Ты выглядишь очень плохо. В чем дело?
— О, мисс Шарлотта! — Бедная девочка вся тряслась, как в лихорадке. — Я так рада, что это вы…
— Сядь, Милли, и скажи мне, что случилось, — потребовала Шарлотта.
Ноги у Милли, казалось, окаменели, а пальцы рук непроизвольно переплетались друг с другом.
Она лишилась дара речи и выглядела так, будто хотела убежать.
— Ради всех святых, — вздохнула Шарлотта, беря Милли за талию и заталкивая ее в кресло. — Теперь объясни, что случилось. Тебя посылали куда-то далеко? Или в этом квартале?
— О нет, мисс Шарлотта! — Она выглядела удивленной.
— Ну что тогда? Где же ты была?
— Наверху в моей комнате, мисс. Миссис Данфи сказала мне, что я могу уйти.
В замешательстве Шарлотта отступила на шаг. Она была уверена, что бледность Милли и ее поведение связаны с убийцей. Теперь оказалось, что это не так.
— Так в чем дело, Милли? Ты больна?
— Нет, мисс. — Милли смотрела на свои руки, продолжая тереть их. Шарлотта последовала взглядом за ее глазами и только сейчас заметила, что Милли что-то держит.
— Что это у тебя, Милли?
— О! — Глаза Милли наполнились слезами. — Я бы не принесла это, мисс, но я боялась за свое имя… — Она громко засопела. — Я так рада, что это вы, мисс. — Она начала плакать с полной безнадежностью.
Шарлотта была озадачена. Ей было не столько жалко Милли, сколько она сама была очень напугана.
— Что это, Милли? — Она протянула руку. — Дай мне.
Побелевшие пальчики Милли медленно разжались и показали смятый мужской галстук. Это совершенно ни о чем не говорило Шарлотте. Она не могла понять, почему Милли принесла его ей или почему он должен возбудить какие бы то ни было чувства. И уж совсем непонятно, почему он вызвал такой парализующий страх у Милли.
Шарлотта взяла галстук и подняла его вверх. Милли смотрела на него широко открытыми огромными глазами.
— Это галстук, — произнесла Шарлотта. — Что в нем необычного? — Затем к ней пришла другая мысль: — Милли, не думаешь ли ты, что кто-то был задушен этим галстуком? — Огромное чувство облегчения охватило всю ее с головы до внезапно ослабевших коленок. Ей хотелось смеяться над своими страхами. — Это был не галстук, Милли! Он душил проволокой. Галстук ни при чем. Забери его, и пусть Мэддок позаботится о нем. Он грязный!
— Да, мисс Шарлотта. — Милли не двинулась с места. Страх еще делал ее бледной и неподвижной.
— Иди, Милли!
— Это галстук мистера Доминика, мисс Шарлотта. Я знаю это, потому что собираю белье в стирку. Галстук хозяина сделан из другого материала. Их всегда можно различить. Когда я разбираю постиранное белье, мне стоит только взглянуть, и я уже знаю, чей это галстук.
