Патриция Мойес - Идеальное убийство

– Мои дорогие! – воскликнула она. – Как хорошо, что вы приехали! Генри отметил, что она по-прежнему – очень красивая женщина.

– Вы ведь Генри Тиббет? – продолжала она. – Не так ли? А это – миссисТиббет? Чудесно! Проходите в дом, и я предложу вам великолепный коктейль.

Она посмотрела чуть выше его плеча, Генри повернулся и обнаружил массивную фигуру, идущую к ним по лужайке. На таком расстоянии было трудно различить, женщина это или мужчина.

– Ты звала меня, Крис? – спросила фигура грубоватым голосом. – Что случилось? Леди Балаклава выглядела раздраженной.

– Ну, наконец-то, Долли, ты появилась. Прибыли мистер и миссис Тиббет.

– Вижу, – буркнула Долли.

Генри смог разглядеть лицо, почти скрытое под преувеличенно-густой маской косметики. Долли почесала голову секатором и добавила:

– Так проводи их в дом и дай им чего-нибудь выпить.

– Я думала, что ты откроешь двери, дорогая, – слегка обиделась Кристал.

– Мне надо было опрыскать азалии, – сказала Долли и резко повернулась к гостям: – Я – Дороти Трип, но обычно меня зовут Долли. – Она оскалила зубы в хищной улыбке. – Очень приятно познакомиться, но я должна вернуться к моим азалиям. Увидимся еще. – И тяжело зашагала по газону.

Леди Балаклава вздохнула:

– Долли обворожительна, вы не находите? Мы с ней – очень старые друзья.

Она проводила Тиббетов в большой холл, отделанный белым и черным мрамором. Витая лестница спускалась прямо в центр холла. Здесь был только белый мраморный столик, на котором стоял телефон.

– Чемоданы оставьте тут, – сказала леди Балаклава. – Долли потом отнесет их наверх. Гостиная была тоже в старинном стиле, но очень удобная. Кристал сама приготовила

коктейль в серебряном шейкере, затем налила белую ледяную жидкость в два бокала и критически посмотрела на Эмми.

– Тебе очень пойдет черный цвет, моя дорогая. Полнота будет меньше заметна.

Эмми вовсе не обиделась. Она улыбнулась и сказала, что действительно предпочитает черное, но не в такой теплый вечер.

– В конце концов, – добавила Эмми, – я же не на похороны сюда приехала.

– Конечно, нет, дорогая, – сухо произнесла леди Балаклава и наполнила свой бокал. – Садитесь, и я все объясню. Прежде всего, хочу заметить, что Долли не знает, кто вы такие. Она бесподобна, конечно, но, честно сказать, малость туповата. Она думает, что вы – друзья сэра Бэзила. Полагаю, вы знаете, о ком речь?

– Разумеется, я знаю сэра Бэзила, но не имел чести быть лично с ним знаком, – заметил

Генри.

– А я думала, что он самый главный в Скотланд-Ярде!

– Конечно, главное управление осуществляет общее руководство…

– О, ради Бога! Не мучьте меня этими деталями!

– Мой шеф сказал, что вы просили прислать именно меня. А вдруг мисс Трип тоже знакомо мое имя?

– Ни в коем случае! Долли не читает газет. В принципе. А как зовут вашу жену?

– Эмми.

– Очень красивое имя. Ну, что ж…Вас уже ввели в курс дела?

– Вы думаете, что вас хотят убить?

– Я знаю это, – спокойно ответила Кристал.

– Но почему?..

– С вашего позволения, я выпью еще бокальчик, а затем все объясню. – Кристал снова наполнила бокал, села на кожаный диван и закурила сигарету. – Вы знаете, конечно, кто я такая?

– Миссис Гудверт, урожденная Малтреверс, более известная как баронесса Балаклава. Вдова, – ответил Генри.

– Вы хорошо выучили урок, – усмехнулась Кристал. – Бедный Чарли! Вы не были с ним знакомы, полагаю?

– Боюсь, что нет.

– Все говорили, что я вышла за него из-за денег. И конечно, это совершенная правда. Не смотри на меня так, Эмми. Вас, молодых, очень легко удивить. Но мне надоела нищая аристократия, а Чарли дал мне все.

– Он был крупный промышленник, кажется, – заметил Генри.

– Его дед изобрел унитаз, – сказала леди Балаклава, – и этим покорил мир. Не будем вдаваться в подробности. Чарли был богатый человек. Очень богатый. А затем он купил себе титул и стал лордом Балаклавой. Просто потому, что его особняк назывался «Балаклаватерраса». Ах, милый Чарли! У него было чувство юмора. Моих дочерей от этого брака, – продолжала она, – зовут Примроуз, Вайолет и Даффи. Чарли очень любил свою мать, которую звали Дейзи. Слава Богу, она умерла раньше, чем я с ним познакомилась. Но у него осталась мания давать девочкам имена цветов. Я хотела протестовать, но он пригрозил, что вычеркнет меня из завещания. Конечно, я уступила. А тут и он сам отправился на небеса. Погиб при бомбежке. Его тело так и не нашли. Что касается этого дома, мы приглядели это местечко давно. А затем я пригласила Дэви Джонса, архитектора, и его друга дизайнера. Затраты оказались огромными, и Чарли чуть с ума не сошел. Но домик вышел ничего, а? Когда Чарли отправился на облака, я и Долли переехали сюда жить, потому что от его дома осталась только огромная дыра в земле. Я присутствовала на чтении завещания, конечно, таким было требование Чарли. Он всегда был такой, когда речь заходила о бизнесе… Так на чем я остановилась?

– На завещании, – подсказал Генри.

– Да. Мне, с моими куриными мозгами, трудно было понять смысл этого завещания. Кажется, он сводился к тому, чтобы я не заграбастала сразу все, а получала только скудную ренту. А вся сумма предназначалась для девочек. Но лишь после моей смерти. Каждая из дочерей имеет свою крошечную ренту, а капитал тем временем все растет и растет. Вот так! После моей смерти эта огромная сумма делится на три части, и деньги получают мои дочери. Поэтому кто-то хочет меня убить.

Генри наклонился вперед.

– Мне бы хотелось знать…

– Крис! – раздался голос из холла.

– Мы в гостиной, дорогая! – ответила Кристал. И кивнула Генри: – Продолжайте.

– Кто-то из ваших дочерей, или все они…

Дверь открылась, в комнату вошла Дороти Трип. Она плюхнулась на кушетку, широко расставив ноги.

– Хорошо бы выпить. А то эти азалии меня убьют. Кристал улыбнулась, глядя на Генри.

– Мы поговорим позже, Генри, дорогой. А тебе, Долли, надо, между прочим, отнести чемоданы наверх.

– Я уже их отнесла, – ответила Долли.

– Ангел мой, – протянула Кристал, а когда Долли встала и взяла шейкер, добавила: – Генри только что рассказывал мне последние сплетни про Бэзила, дорогая. Уж-жасно, уверяю тебя!

Долли зарычала:

– Бэзил всегда был дураком! Что еще он натворил?

– Генри, расскажи ей, – сладко пропела Кристал.

3

Его выручила Долли.

– Крис, ты болтаешь ерунду, – сказала она. – Собираешь старые сплетни. Бэзил давно уже не тот, и с ним не стыдно появиться в приличном месте. Я даже знаю, о чем эта история. Наверняка о серьгах жены боливийского посла.

– Что вы об этом знаете? – быстро спросил Генри.

– Все – вранье. Эта кошечка сама придумала всю историю от начала до конца. В любом случае, это было тоже давным-давно. – Она налила себе бокал и выпила коктейль одним глотком. – Значит, завтра великий день? Когда вся банда приедет?

– Никакой банды, – обиделась Кристал. – Только девочки и их мужья. И Тиббеты, конечно.

– Это уже легче. – Долли повернулась к Эмми: – А вы тоже приготовили сюрприз?

– Сюрприз? – удивилась Эмми.

– Это такая семейная традиция, – начала объяснять Кристал. – Каждая из девочек привозит мне свой особенный подарок. Это придумал Чарли, старый сентиментальный дурак. Девочек, однако, забавляет.

– И какие могут быть сюрпризы? – спросил Генри.

– Я как раз собиралась все сказать. Примроуз – моя старшая дочь. Она замужем за врачомфранцузом по имени Дюваль и живет в Швейцарии. На мой день рождения Примроуз всегда привозит мне огромный швейцарский торт. Вайолет и Пит – цветы, что естественно, ведь Питер зарабатывает на жизнь цветами, он такой симпатичный мужчина. Ну, и, конечно, Даффи и Чак всегда привозят шампанское.

– Почему – конечно?

– Потому что Чак настоящий миллионер из Техаса. Даффи – очень умная девочка.

– Значит, у всех ваших дочерей мужья иностранцы? – заметила Эмми.

– Так уж получилось, – засмеялась Кристал. – Долли, ты что-то сказала, дорогая?

– Я кашлянула, – уточнила Долли и встала. – Мне надо переодеться. Идемте со мной. Вы будете жить в Черной комнате.

Генри и Эмми послушно вышли и стали подниматься за Долли по витой лестнице. Комната производила впечатление. Стены, мебель, портьеры, даже простыни на кровати

были черные, а ковер, шелковые покрывала и телефон – белые. Во весь потолок – матовожемчужное зеркало.

– Ваши чемоданы – в шкафу, – проворчала Долли, – ванная там – тоже черная, конечно. Вас еще не мутит?

– Простите?

– Потолок. Из-за него некоторых гостей выворачивает наизнанку. Как в качку на корабле.

– Думаю, мы выдержим, – улыбнулся Генри. – Мы не страдаем морской болезнью.

– Ну, что ж, инспектор, – неожиданно заявила Долли. – Как говорится в книгах, очень рада вас видеть. – И посмотрела ему прямо в лицо. – О, я полагаю, Крис сказала вам, что я не знаю, кто вы такой. Какая же она все-таки дура! Она объяснила, зачем вы здесь?