Жорж Сименон - Красный свет
Он на нее не сердился. Подумал, не плачет ли она, чего доброго, одна в машине, вытащил из кармана доллар и положил на прилавок. Пора уходить. Он пробыл в баре минут пять. На экране крупным планом показали четырехлетнюю девчушку, скорчившуюся в шкафу, рядом с метлами и ведрами, но слов диктора Стив не расслышал; затем этот кадр сменился изображением магазина с разбитой витриной.
Стив взял сдачу и собирался уже повернуться, как вдруг кто-то коснулся пальцем его плеча и медленно проговорил:
— Еще стаканчик за мой счет, дружище.
Это был сосед справа, на которого он не обратил внимания. Мужчина сидел один, опершись локтями на стойку, и когда Стив взглянул на него, в свою очередь, посмотрел на Стива с какой-то слишком нарочитой твердостью. Выпил он, должно быть, крепко. Язык у него заплетался, движения были такими осторожными, словно он опасался потерять равновесие.
Стива подмывало уйти, объяснить, что его ждет жена.
Мужчина, угадав его мысль, повернулся к бармену, указал на два пустых стакана, и тот подал Стиву знак, который означал: «Можно не отказываться!» — или, пожалуй, даже: «Лучше не отказываться».
Это не буйный пьянчуга. Да и пьянчуга ли вообще?
Рубашка белая, такая же чистая, как у Стива; волосы светлые, аккуратно подстриженные; загорелое лицо подчеркивает голубизну глаз.
Не сводя глаз с партнера, он поднял стакан; Стив чокнулся и залпом выпил.
— Благодарю, но моя жена…
Продолжать он не посмел: его остановила улыбка, скользнувшая по губам собеседника. Впечатление было такое, что этот мужчина, молча и в упор смотревший на него, знает все, понимает его как брат, читает по глазам его мысли.
Он, конечно, пьян, но в его опьянении чувствуется ироническая и горькая просветленность человека, достигшего Бог весть каких высот мудрости.
Стиву не терпелось вернуться к Ненси. В то же время он боялся обидеть этого парня, которого совершенно не знал и который на вид был почти одного с ним возраста.
Он повернулся к стойке и распорядился:
— Повторим.
Ему хотелось заговорить, но он не находил нужных слов. Что до соседа, то молчание его не смущало, и он продолжал с удовлетворением рассматривать Стива, словно они давние друзья и в словах уже не нуждаются.
Лишь когда сосед попытался дрожащей рукой зажечь сигарету, Стиву стало ясно, насколько тот пьян. Мужчина это заметил, усмехнулся, и его взгляд как бы сказал:
«Конечно, набрался. Даже слишком. Ну и что?»
Этот взгляд был настолько выразителен, что Стиву стало неудобно, словно его при всех раздели догола.
«Знаю. В машине ждет жена. Закатит тебе сцену. Ну и что?»
Может быть, он также угадал, что у них в Мэне двое детей в лагере? И дом на одном из участков Лонг-Айленда стоимостью пятнадцать тысяч долларов с рассрочкой на двенадцать лет?
Их связывает нечто общее, какое-то душевное родство, которое Стиву хотелось бы определить поточнее.
Но мысль, что жена ждет уже десять с лишним минут, может быть, даже четверть часа, приводила его в панику.
Он расплатился за виски, которым угостил незнакомца, неловко протянул руку, и тот пожал ее, глядя Стиву в глаза с такой настойчивостью, словно хотел сообщить некую тайну.
Стива проводили тем же безмолвием, какое воцарилось при его прибытии; так и не посмев обернуться, он распахнул дверь и увидел, что снова идет дождь. Отметил про себя, что перед баром стоят преимущественно небольшие грузовики, пробрался между ними к своей машине и растерянно остановился: жены в ней не было.
Сначала он решил, что Ненси вышла размять ноги, и стал осматриваться. Гроза и ливень прекратились, бодряще и ласково моросил мелкий прохладный дождик.
— Ненси! — вполголоса окликнул он.
Насколько видел глаз, на обочинах шоссе не было ни одного пешехода. Стив уже собирался вернуться в бар, объяснить, что произошло, и, может быть, позвонить в полицию, как вдруг, наклонившись к дверце, заметил на сиденье клочок бумаги. Страничка из записной книжки, рука Ненси:
«Еду автобусом. Счастливого пути!»
Ему захотелось вернуться в бар и на этот раз выпить с незнакомцем в свое удовольствие. Изменить намерение его побудило скопление огней метрах в пятнадцати впереди. Очевидно, там перекресток, где останавливаются автобусы, и жена безусловно пошла в этом направлении.
Возможно, он еще успеет догнать ее.
Стив повел машину, на ходу оглядывая обочины дороги, окаймленной, насколько можно было разглядеть в темноте, полями и пустырями.
Никого не заметив, он доехал до перекрестка и остановился у кафетерия, за стеклами которого виднелись ослепительно белые стены, металлическая стойка, несколько закусывавших посетителей.
Стив вбежал и осведомился:
— Остановка автобуса здесь?
Хозяйка, добродушная брюнетка, накладывая на тарелки горячие сосиски, ответила:
— Если вам на Провидено, вы опоздали. Пять минут как ушел.
— Вы не заметили молодую женщину в светлом костюме? Вернее, в габардиновом плаще.
Тут он вспомнил, что плаща в машине не было.
— Нет, к нам она не заходила.
Отчетливо сознавая, что смахивает на сумасшедшего, он все так же непроизвольно и возбужденно выскочил наружу. Он не стал узнавать, где находится, не посмотрел даже на карту, а вскочил в машину, резко дал газ и помчался по мокрой дороге.
Обычно автобусы делают не больше пятидесяти миль в час, поэтому он решил догнать ушедшую машину и ехать за ней до ближайшей остановки, а там упросить Ненси пересесть к нему и даже уступить ей, если она захочет, место за рулем.
Он не прав. Она тоже, но, как всегда, в этом не признается, и дело кончится тем, что он попросит прощения. Стив включил стеклоочистители, прибавил газу, и леденящий ветер, взъерошив ему волосы, заскользил по его затылку: два оконных стекла были опущены.
Не исключено, что в эти минуты, напряженно всматриваясь во мрак в надежде разглядеть задние огни автобуса, Стив не раз говорил вслух сам с собой. Он обогнал десятка полтора машин, и по крайней мере две из них резко отвалили в сторону при его приближении. От цифры 70 на спидометре Стива бросало в жар, и ему, пожалуй, даже хотелось, чтобы за ним погнался полицейский мотоцикл; на этот случай он сочинил целую историю: жена, которую надо во что бы то ни стало настигнуть, дети, ожидающие в Мэне. Как при таких обстоятельствах не нарушить правила?
Он проскочил другой, окруженный бензоколонками и залитый светом перекресток, где разветвлялись две дороги. На первый взгляд обе казались одинаково оживленными. Стив не сбавил скорость, чтобы выбрать нужное направление, и лишь миль через пятнадцать сообразил, что снова сбился с пути.
Еще недавно он готов был поклясться, что находится в Род-Айленде. Как и когда он повернул обратно? Стив ничего не понимал, но факт оставался фактом: он едет назад. На указателе стояло — Патмен, а это городок в Коннектикуте.
Состязаться с автобусом в скорости больше нет смысла. Теперь у Стива сколько угодно времени.
Его подмывало разыскать бар, где он недавно побывал, но вряд ли это удастся. Не важно, найдутся другие, сколько угодно других: он ведь теперь вроде как холостяк, никому не обязан отчетом и может останавливаться где захочет.
Досадно одно: не придется поговорить с тем парнем, что дотронулся пальцем до его плеча и угостил ржаным.
Стив по-прежнему убежден: они поняли бы друг друга.
Они не только однолетки, но и на вид-то одинаковы: оба светлокожие, оба блондины; пальцы, длинные, костлявые, с квадратными подушечками на концах, — и те похожи.
Интересно, этот тип из деревни или вырос в городе, как Стив?
Опыта у него, пожалуй, побольше. Явно не женат, а если и женат, то не слишком считается со своей половиной. Стив не удивился бы, узнав, что у незнакомца тоже есть дети, но он бросил их, как и мамашу.
Он, должно быть, дока в таких делах. Во всяком случае, не боится опоздать к девяти утра в контору, а вечером не попасть вовремя домой, чтобы отпустить приходящую няню.
Ведь когда Бонни и Ден не в лагере, то есть большую часть года, первым возвращается со службы и занимается ими не Ненси, а он, Стив. У жены ответственный пост — она правая рука мистера Шварца из фирмы «Шварц и Тейлор». Ее патрон появляется в конторе между десятью и одиннадцатью, затем у него почти ежедневно деловой завтрак, после чего он работает до шести-семи вечера.
Угадал ли этот человек из бара? Или просто прочел на лице у Стива? Чему тут, впрочем, удивляться? Поживешь вот так долгие годы, и у тебя обязательно появится соответствующее выражение.
А машина? Зарегистрирована она, правда, на его имя, но по вечерам возвращается на ней в Скоттвилл не он, а жена. У той на все объяснение найдется. Нужно, видите ли, считаться с ее положением в фирме: у нее такая ответственная должность, что, когда родились дети и Стив предложил жене уйти с работы, сам м-р Шварц не поленился приехать к ним и уговорить Ненси вернуться.
