Эллери Квин - Новые приключения Эллери Квина
Эллери вернул записку в резиновую рыбу, надул ее, заткнул пробкой и бросил назад в бассейн.
— Остальные скоро будут здесь. А вот и они. Наверное, уже догадались. Пошли, генерал.
Леони стояла на коленях в буфетной перед большим холодильником, извлекая из кувшина с маслом клочок бумаги.
— Фу! — поморщилась она. — Неужели было обязательно использовать масло? Читай ты, Дик, а то я вся перепачкалась.
— «И наконец, господа, — продекламировал лейтенант Фиск, — она должна плавать в добром кларете».
— Мистер Квин, мне стыдно за вас! Это чересчур просто.
— Потом будет труднее, — сухо отозвался Эллери.
Когда пара скрылась в погребе, он вернул записку в кувшин. Закрывая за собой дверь погреба, они с генералом услышали топот ног миссис Никсон в буфетной.
— Будь я проклят, если Леони напрочь не позабыла о своем ожерелье, — пробормотал генерал, стоя на ступеньках. — Совсем по-женски!
— Очень сомневаюсь, что она о нем забыла, — заметил Эллери.
— Есть! — воскликнула Леони. — Что это, мистер Квин? Шекспир? — Она нахмурилась, глядя на записку, которая была спрятана между двумя бутылками вина.
— О чем там говорится, Леони? — спросил лейтенант Фиск.
— «Под деревом зеленым»…[6] Зеленое дерево. — Она медленно положила записку на место. — Это действительно труднее. У нас полным-полно зеленых деревьев. Что это может быть, папа?
— Черт меня побери, если знаю, — устало ответил генерал. — А ты что скажешь, Ричард?
Лейтенант выглядел озадаченным.
— Звучит как цитата из «Как вам это понравится» или романа Томаса Харди, — задумчиво промолвила Леони. — Но…
— Пошли, Тарзан! — взвизгнула над ними миссис Никсон. — Они все еще здесь. Отойдите, вы, двое! Нечестно стоять на дороге.
Леони продолжала хмуриться. Миссис Никсон сбежала по ступенькам в погреб, сопровождаемая все еще усмехающимся Харкнессом, и схватила с полки записку. Ее лицо вытянулось.
— Ничего не понимаю.
— Дайте-ка взглянуть. — Харкнесс посмотрел на записку и расхохотался. — Молодчина, Квин! Chlorosplenium aeruginosum. Когда проводишь много времени в джунглях, поневоле познакомишься с ботаникой. Я много раз видел в усадьбе это дерево. — Он взбежал по лестнице, ухмыльнулся Эллери и генералу и исчез.
— Проклятье! — воскликнула Леони и помчалась следом.
Выйдя из дома, они увидели охотника, который читал записку и почесывал подбородок, стоя у древнего тенистого дерева с ярко-зеленым стволом, покрытым древесной губкой.
— Зеленое дерево! — вскричала миссис Никсон. — Ловко придумано, мистер Квин!
Леони выглядела раздосадованной.
— Никогда бы не подумала, что вы способны об этом догадаться, мистер Харкнесс. Что в записке?
— «И… ищет то, что выбросил недавно», — прочел вслух Харкнесс.
— Кто и что недавно выбросил? — взмолился лейтенант. — Ничего не понимаю!
— Очевидно, — заметил Харкнесс, — местоимение не может относиться к нашедшему записку. Ведь Квин не мог знать, кто именно ее обнаружит. Следовательно… Ну конечно! — И он поспешил к дому, потирая нос большим пальцем.
— Не нравится мне этот человек, — сказала Леони. — Дики, неужели у тебя совсем нет мозгов? Теперь мы снова у него в хвосте. По-моему, вы поступаете нечестно, мистер Квин.
— Предоставляю судить вам, генерал, — промолвил Эллери. — Разве я хотел играть в игры?
Но все уже устремились за Харкнессом во главе с миссис Никсон, чьи рыжие волосы развевались, как вымпел.
Добравшись до веранды вместе с запыхавшимся генералом, они увидели Харкнесса, державшего какой-то предмет высоко, вне досягаемости алчных пальцев миссис Никсон.
— Нет, это не для вас, а для победителя…
— Но как вы догадались, гадкий тип? — спросила Леони.
Харкнесс опустил руку с окурком сигареты.
— С помощью здравого смысла. Цитата должна была относиться к самому Квину. А единственной вещью, которую, как я видел, он «недавно выбросил», был этот окурок, брошенный им перед самым началом игры. — Харкнесс разорвал сигарету. В табак был засунут крошечный клочок бумаги. Охотник развернул его и прочитал сообщение про себя.
— Не будьте свиньей, Тарзан! — сердито крикнула миссис Никсон. — Если не знаете ответ, то дайте другим попытать счастья. — Она выхватила у него бумажку и прочла: — «Искать хоть в пушечном жерле».[7]
— В пушечном жерле? — ахнул генерал. — Что за…
— Ну, это совсем просто! — усмехнулась рыжеволосая женщина и кинулась прочь.
Когда они догнали ее, она сидела верхом на сигнальной пушке, злобно уставясь на реку.
— Ничего себе! В жерле пушки! А как туда можно заглянуть, если дуло висит в воздухе в семидесяти пяти футах над Гудзоном? Оттащите эту нелепую штуковину немного назад, лейтенант!
Леони расхохоталась:
— Ну и глупая же вы, Дороти! Как, по-вашему, Магрудер заряжает пушку — через дуло? Позади есть камера.
Лейтенант Фиск что-то быстро проделал с орудийным механизмом, и дверца затвора открылась, обнаружив за собой круглое отверстие. Фиск сунул туда руку, и у него отвисла челюсть.
— Это же сокровище! Черт возьми, Дороти, вы выиграли!
— Дайте его мне! — соскользнув с орудия, закричала миссис Никсон, словно возбужденная gamine.[8] Грубо отпихнув лейтенанта, она извлекла из отверстия промасленный кусок ваты.
— Что там? — подбежав, спросила Леони.
— Я… Леони, дорогая… — Лицо миссис Никсон вытянулось. — Я так и знала. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Тут в самом деле сокровище.
— Мой жемчуг! — закричала Леони. Выхватив у миссис Никсон жемчужное ожерелье, она прижала его к груди и с недоумением повернулась к Эллери.
— Ну, будь я проклят… — с трудом вымолвил генерал. — Значит, это вы взяли его, Квин?
— Не совсем, — ответил Эллери. — Пожалуйста, оставайтесь на месте. Это касается всех. У нас, вероятно, есть некоторое преимущество в информации перед миссис Никсон и мистером Харкнессом. Понимаете, жемчуг мисс Бэрретт сегодня утром был украден.
— Украден? — Харкнесс поднял брови.
— Украден! — задохнулась от изумления миссис Никсон. — Так вот почему…
— Да, — кивнул Эллери. — Теперь слушайте внимательно. Кто-то похитил ценное ожерелье, но столкнулся с проблемой, как вывезти его отсюда. Оставалось ли ожерелье на территории усадьбы? По-видимому, да. Есть только две физические возможности покинуть поместье: по дороге в скалах наверху, у выхода на которую находится сторожка Магрудера, и по реке внизу. Другие способы исключаются, так как на отвесные утесы взобраться невозможно, а вершины их настолько высоки, что, скажем, сообщник вора едва ли мог бы спустить оттуда веревку, чтобы поднять на ней добычу… Еще до шести утра Магрудер держал под наблюдением ворота, а Браун — реку. Никто из них не видел ни души, а Браун заявил, что через парапет на берег или в воду ничего не выбрасывали, иначе он бы услышал стук или всплеск. Если вор не делал попыток вынести ожерелье двумя единственно возможными способами, значит, оно все еще находилось в усадьбе.
Лицо Леони было бледным и напряженным — она не отрываясь смотрела на Эллери. Генерал выглядел озадаченным.
— Но, — продолжал Эллери, — у вора, безусловно, имелся план, который должен был помочь ему справиться со всеми трудностями. Зная, что кражу могут обнаружить сразу, он, несомненно, ожидал раннего прибытия полиции — люди не мирятся без борьбы с утратой ожерелья ценой в двадцать пять тысяч долларов. Если вор ожидал полицию, то ожидал и обыска, а в таком случае он не мог рассчитывать спрятать добычу у себя на теле, в своих вещах, в доме или в столь же очевидном укрытии в пределах усадьбы. Конечно, он мог зарыть ожерелье в землю, но я так не думал, потому что тогда ему все равно пришлось бы решать проблему выноса добычи с уже охраняемой территории. Фактически я лично обыскал каждый дюйм в доме, а слуги генерала — поместье со всеми строениями. Мы не вызвали полицию, а сами действовали в ее роли. Но ожерелье не нашли.
— Однако… — недоуменно начал лейтенант Фиск.
— Подождите, лейтенант. Таким образом, становилось ясно, что вор, каков бы ни был его план, отказался от вывоза добычи по суше или по воде. Намеревался ли он уйти с ней сам или собирался отправить по почте сообщнику? Вряд ли, если он ожидал полицейского расследования и наблюдения. Кроме того, не забывайте, что вор спланировал и осуществил кражу, зная, что в доме находится детектив. И хотя я не претендую на исключительную известность, вы должны признать, что только дерзкий и умный преступник мог задумать и совершить кражу в подобных обстоятельствах. Поэтому я знал, что в любом случае его план должен быть дерзким, а не тривиальным и глупым. Если вор отверг обычные способы выноса добычи, значит, он замыслил какое-то неординарное средство. И тогда я сообразил, что есть один способ использования реки, настолько невинный внешне, что мог бы успешно осуществиться, даже если бы на страже стоял полк пехотинцев. Я не сомневался, что нашел правильный ответ.
