Жорж Сименон - Человек из Лондона
Как и утром, взгляды их скрестились. Наибольший испуг выражали глаза англичанина. Малуан заметил, что от холода у него посинел нос, а губы так трясутся, что даже дрожит сигарета. Если бы Малуан продолжал подниматься, то они задели бы друг друга.
Малуан смутился, словно его уличили во лжи, он тут же повернулся к морю и сделал вид, будто смотрит на него. Услышав удаляющиеся шаги, резко обернулся — человек из Лондона был уже далеко.
Кто же он? В лице его не было ничего жестокого. Напротив, он скорее походил на неприкаянного, болезненного простака.
И все же этот простак привез из Лондона чемодан денег и убил сообщника, чтобы не делиться с ним.
Покойный же… Кем он был — Малуан, по сути, понятия не имел. Видел он его ночью, да и то издалека. Знал лишь, что тот был одет в серое и выглядел чуть потолще другого. Вот и все!
Малуан прошел мимо единственного открытого на бульваре отеля «Ньюхевен», где постоянно останавливались приезжие торговцы. Клоун скрылся за казино, и Малуану не хотелось вновь встречаться с ним.
«У меня теперь есть пятьсот сорок тысяч франков», — сказал Малуан сам себе, не слишком уверенно, просто чтобы избавиться от угнетавшей его тревоги.
Он находился в ста метрах от мясной лавки, где его дочь выполняла обязанности прислуги. Не странно ли это? Поравнявшись с лавкой, он не увидел дочери — наверное, она была на кухне. Мадам Ленэ, восседая за кассой, кивнула ему.
— Тебе и в голову не придет, что я богаче тебя, — пробормотал Малуан.
Но почему же он чувствует себя не в своей тарелке?
Подумав, что аперитив поможет ему обрести бодрость духа, он зашел в кафе «Швейцария».
Время приближалось к полудню. Начали прибывать пассажиры на пароход, отбывающий в час дня. После второй рюмки Малуану вдруг захотелось подняться к себе в будку, и он вошел туда, сильно запыхавшись.
— Чего это тебя принесло? — удивился сменщик.
Малуан подозрительно поглядел на него. Он понимал, что не прав, но не мог с собой справиться.
— Тебе что, неприятно меня видеть?
— С чего ты это взял? — удивился сменщик.
— Так можно подумать.
Раздался звонок. Стрелочник открыл третий путь, а Малуан посмотрел на свой шкафчик. Он хотел было что-то сказать, рассеять неловкость, но на ум ничего не приходило. Впрочем, не следовало создавать впечатление, что он намерен сделать первый шаг. Почему это сменщик хранит молчание?
Малуан постоял две-три минуты посреди будки, делая вид, что следит за возвращающимся с моря траулером. Наконец вздохнул и ушел, ничего не сказав.
— Ну и пусть, — проворчал он, спускаясь по железной лестнице.
Двери «Мулен Руж» были открыты. Две женщины мыли пол, а хозяин — бывший парижский бармен — полировал зеркало особым составом.
Малуан вернулся домой. Усаживаясь за стол, раскрыл купленную по дороге газету.
— Ты ничего мне не расскажешь? — спросила жена.
— Рассказывать нечего.
Газета могла что-нибудь сообщить о чемодане или краже, совершенной в Англии, или о фальшивых деньгах.
При этой мысли Малуан нахмурился. А вдруг и впрямь банкноты фальшивые? С виду клоун не был похож на вора или мошенника. Но вот фальшивомонетчиком он мог оказаться.
— Что с тобой? — спросила жена.
Он едва сдержался, чтобы не нагрубить. «Что с ним! А если деньги и впрямь фальшивые?»
— Ты больше не хочешь есть?
— Нет!
Только бы она не вздумала досаждать ему расспросами! Сидеть дома он больше не мог. Но куда пойти?
Найдут ли по крайней мере труп? Скоро стемнеет, а значит, все отсрочится до завтра. Кто знает? Утопленник мог зацепиться за старые тросы, их много на дне гавани, и тогда вообще нечего ожидать: его могут выловить через месяц или вообще никогда не выловить.
— Почему Эрнеста нет дома? — раздраженно спросил он жену.
— Ты разве забыл, что сегодня сын обедает у тетки?
Малуан снова отправился в город. Уже в половине четвертого зажглись огни витрин и уличные фонари. У морского вокзала засветилась и его будка.
Бесцельно побродив по улицам, он наконец устроился в уголке кафе «Швейцария», где по крайней мере можно было послушать магнитофонные записи.
В противоположном углу сидела нарядно одетая Камелия, с лисой вокруг шеи. Камелия подала знак, и он чуть было не предложил ей пойти с ним. Но его остановила мысль, что в кармане у него не более двадцати франков.
Как узнать — фальшивые или настоящие деньги лежат в чемодане? Предъявить ассигнацию в банк он не мог. Если бы только газеты…
Он стал просматривать только что полученные парижские газеты и какое-то время сидел тихо в своем углу, в тепле, слушая музыку. За соседним столиком играли в домино. Его стало клонить ко сну.
Открылась дверь. И до этого момента она открывалась раз двадцать, но тут он вдруг резко поднял голову и увидел клоуна. Тот вошел и присел за один из столиков, всего метрах в трех от Малуана. Англичанин его не видел. Когда к нему подошел официант, он сказал:
— Рюмку коньяка.
Клоун мог в любую минуту повернуть голову и заметить Малуана. Но этому помешала Камелия. Она решительно подсела к англичанину и спросила:
— Где твой приятель? Он назначил мне свидание на четыре, а сейчас уже около пяти.
Малуан выжидал. Он боялся того, что должно произойти. Ему казалось, что все обязательно закончится каким-то взрывом.
Человек из Лондона, отвернувшись от Камелии, увидел стрелочника, и в глазах его отразился ужас.
— Не знаю, — торопливо ответил он Камелии. — Думаю, он уехал в Париж.
Говорил клоун с акцентом. Говорил медленно, не спуская глаз с Малуана. Камелия тронула его за руку, чтобы заставить повернуться к ней.
— Что ему там делать, в Париже?
Клоун как-то неестественно улыбнулся.
— А я почем знаю? Тедди меня не посвящал во все свои дела.
Малуан сделал еще одно открытие: у этого человека либо испорчены зубы, либо они пожелтели от табака.
— Официант! — позвал клоун.
— Ты уверен, что Тедди нет в Дьепе? — настойчиво расспрашивала Камелия.
Можно было подумать, что Камелия заподозрила что-то недоброе. Она смотрела на англичанина недоверчиво.
К их столику подошел официант:
— Пять с половиной франков, считая рюмку мадам.
Англичанин уплатил, не глядя на стрелочника, и вышел через другую дверь, чтобы не поворачиваться к нему лицом. Оставшись одна, Камелия попудрилась, подкрасила губы и, в свою очередь, подозвала официанта:
— Жозеф, если меня будут спрашивать, скажи, что я не могла больше ждать… Вечером меня можно будет застать в «Мулен Руж».
…Когда мужчина в бежевом плаще вошел в отель «Ньюхевен», хозяйка, гордо восседавшая за конторкой в глубине холла, повернулась к окошку в буфетную:
— Жермен, подайте прибор месье Брауна.
И она обратилась с улыбкой к Брауну, который вешал плащ:
— Хорошо прогулялись? Мне кажется, что вы недостаточно тепло одеты для этого времени года. Здесь, в Дьепе, ветры сырые.
Он в ответ лишь улыбнулся, точнее, сделал вид, что улыбается, и направился к бару.
— Жермен! — снова позвала хозяйка. — Месье Браун ожидает вас в баре.
Хозяйка отеля, полная веселая женщина, всегда была очень любезна.
— Виски, месье Браун? — спросил Жермен, держа в руках бутылку.
Человек из Лондона сел в кожаное кресло, и было совершенно ясно, что ему нечем себя занять. Он бездумно смотрел прямо перед собой, а если и думал о чем-либо, то догадаться об этом по его лицу было нельзя.
Хозяйка отеля считала, что внешность у него изысканная, во-первых, потому, что он высокий и худой, а во-вторых, — иностранец очень серьезен.
— Собираетесь долго погостить у нас, месье Браун?
— Не знаю. Возможно.
— Если вам захочется заказать какое-нибудь особое блюдо, не стесняйтесь, пожалуйста. Зимой у мужа есть время.
Он кивнул.
— В котором часу вы привыкли вставать? Завтрак вам будут подавать в постель.
Он любезно улыбнулся, допил виски, со вздохом поднялся с кресла и поволок свое длинное тело по холлу. В салоне снова как бы сложился вдвое — опустившись уже в другое кресло.
— Жермен, зажгите свет! — попросила хозяйка.
Браун по-прежнему с грустным видом смотрел прямо перед собой, а когда он в одиночестве уселся за столик неподалеку от двух коммивояжеров, то никому бы и в голову не пришло, что в кармане у него остался только один фунт стерлингов.
…А в это время Малуан, сидя дома за ужином, даже не заметил, что его сынишка облокотился на стол.
— Сдается мне, что ты заболел гриппом, — заметила жена.
— У тебя одни глупости на уме, — ответил он. Малуан взял свой бидончик с кофе, бутерброды и, поцеловав жену и сына, надел фуражку.
Мадам Малуан была бы крайне удивлена, если бы ей сказали, что ее мужу страшно. И самое главное, что он боится темноты!
