Дороти Сейерс - Новейший вариант пещеры Али-Бабы
— Номер Двадцать первый, вы были представлены как Джозеф Роджерс, лакей, уволенный за кражу. Это ваше настоящее имя?
— Нет.
— Так кто же вы?
— Питер Гибель Бридон Уимзи.
— Мы считали вас мертвым.
— Естественно. Именно так вы и должны были считать.
— Что случилось с настоящим Джозефом Роджерсом?
— Он умер за границей. Я занял его место. Должен сказать, что с ваших людей нельзя спрашивать за то, что они меня не распознали. Я не просто занял место Роджерса — я стал Роджерсом. Даже тогда, когда меня никто не мог видеть, я ходил как Роджерс, спал как Роджерс, читал книги Роджерса и носил его одежду. В конце концов я начал думать почти как Роджерс. Добиться успешного перевоплощения можно только одним путем — не давать себе и малейшей поблажки.
— Понимаю. Ограбление вашей собственной квартиры было подстроено?
— Разумеется.
— И вы допустили ограбление вдовствующей герцогини, вашей матушки?
— Допустил. Уродливая была диадема, человек с хорошим вкусом не станет по ней сокрушаться. Кстати, нельзя ли мне закурить?
— Нельзя. Дамы и господа…
Танец напоминал автоматическое дрыганье марионеток — руки подергивались, ноги заплетались. Пленник наблюдал за танцорами с видом критическим и в то же время отрешенным.
— Номера Пятнадцатый, Двадцать второй и Сорок девятый, вы вели наблюдение за арестованным. Он пытался вступить с кем-нибудь в контакт?
— Не пытался, — ответил за всех номер Двадцать второй. — Его письма и посылки просматривались, телефон прослушивался, за его передвижениями следили. Водопроводные и канализационные трубы в его доме также были под наблюдением на предмет возможного перестукивания морзянкой.
— Вы отвечаете за свои слова?
— Целиком и полностью.
— Арестованный, имелись ли у вас в этой операции сообщники? Говорите правду, в противном случае вам будет еще хуже, чем можно ожидать.
— У меня не было сообщников. Я не видел необходимости рисковать.
— Возможно. Тем не менее отнюдь не помешает надлежащим образом позаботиться об этом типе из Скотленд-Ярда — как его там? — Паркере. А также о личном камердинере арестованного Мервине Бантере и, вероятно, о его матери и сестре. Брат его осел и дурак, так что мне кажется маловероятным, чтобы арестованный посвящал его в свои тайны. В данном случае, полагаю, можно ограничиться предупредительным наблюдением.
Судя по всему, пленник впервые за весь вечер утратил спокойствие.
— Сэр, уверяю вас, мои матушка и сестра не знают ровным счетом ничего, что могло бы представлять для Общества малейшую опасность.
— Вам следовало раньше о них подумать. Дамы и господа, прошу вас…
— Нет! Нет! — пародия на светский прием стала для собравшихся уже и физически непереносимой. — Нет! Кончайте с ним. Хватит! Нужно расходиться. Тут оставаться опасно. Полиция…
— Молчать! — Президент обвел взглядом толпу. От нее исходила опасность. Он уступил: — Хорошо. Уведите арестованного и успокойте, подвергнув обработке номер четыре. И потрудитесь сперва подробно объяснить ему, в чем она заключается.
— А-а! — глаза присутствующих загорелись волчьим злорадством. Уимзи почувствовал, как его руки зажали в железной хватке.
— Минутку! Ради всего святого, дайте мне умереть по-человечески.
— И об этом следовало подумать раньше. Уведите его. Дамы и господа, можете быть довольны — он умрет медленной смертью.
— Остановитесь! Погодите! — в отчаянии крикнул Уимзи. — Дайте мне сказать. Я прошу не о жизни, только о быстрой смерти. У меня — у меня есть что предложить в обмен.
— В обмен?
— Да.
— Мы не вступаем в сделки с предателями.
— Знаю — но выслушайте меня. Вы думаете, что я этого не предусмотрел? Не такой уж я сумасшедший. Я оставил письмо.
— Ага! Вот это интересно. Письмо. И кому же?
— Полиции. Если я не вернусь домой к утру…
— То?
— То письмо будет вскрыто.
— Сэр, — вмешался Номер Пятнадцатый, — он блефует. Никаких писем арестованный не отправлял. Он много месяцев находился под пристальным наблюдением.
— Да позвольте же мне сказать. Я оставил письмо еще до того, как поселился в Ламбете.
— Тогда в нем не может быть ничего ценного.
— И тем не менее есть.
— Что?
— Шифр моего сейфа.
— Неужто? Сейф в доме этого человека обследовали?
— Да, сэр.
— Содержимое?
— Ничего важного, сэр. Общая структура нашей организации — адрес этого дома — все это легко изменить и прикрыть за одну ночь.
Уимзи улыбнулся:
— А вы осмотрели встроенный в сейф тайник?
Наступило молчание.
— Вы слышали, что он сказал? — отрывисто бросил Президент. — Вы обнаружили тайник?
— Сэр, там не было никакого тайника. Он пытается взять нас на пушку.
— Мне весьма неприятно вам возражать, — заметил Уимзи, пытаясь вернуть своему голосу ровный, светский тон, — но, боюсь, вы и в самом деле проглядели тайник.
— Ладно, — сказал Президент, — и что же, как вы утверждаете, находится в этом пресловутом тайнике?
— Имена всех членов настоящего Общества вкупе с их адресами, фотографиями и отпечатками пальцев.
— Что?!
Во всех глазах мелькнул безобразный ужас. Уимзи по-прежнему обращался только к Президенту, глядя ему прямо в лицо.
— Объясните, как вам удалось завладеть этой информацией?
— Да, видите ли, подзанялся немного персональным сыском.
— Но ведь за вами велось наблюдение.
— Справедливо. Отпечатки пальцев соглядатаев украшают первый лист моей скромной коллекции.
— Это можно доказать?
— Разумеется. И я это докажу. Например, имя Номера Пятнадцатого…
Его прервал возмущенный ропот. Президент жестом водворил тишину.
— Если вы назовете имена, у вас не останется никакой надежды на милость. Существует еще и обработка номер пять специально для тех, кто выдает имена. Отведите арестованного в мой кабинет. Продолжайте танцевать.
Президент извлек из заднего кармана брюк револьвер и обратился к закованному в тесные наручники пленнику, стоящему по другую сторону стола:
— Теперь говорите!
— На вашем месте я бы убрал эту игрушку, — с презрением произнес Уимзи. От пули умереть много приятнее, чем от обработки номер пять, а мне, возможно, еще придется умолять о пуле.
— Остроумно, — ответил Президент, — но, пожалуй, даже слишком. А теперь — быстро — что вам известно?
— Вы сохраните мне жизнь, если я вам все расскажу?
— Я ничего не обещаю. Поторопитесь.
Уимзи пожал затекшими плечами.
— Разумеется. Я сообщу вам, что мне известно. Остановите меня, когда сочтете нужным.
Он перегнулся через стол и заговорил очень тихо. Граммофонная музыка и шарканье ног, доносящиеся сверху, говорили о том, что танцы возобновились. Случайные прохожие, спешащие через Хит, отметили, что обитатели этого одинокого особняка снова устроили веселый прием.
— Итак, — сказал Уимзи, — прикажете продолжать?
Судя по голосу, прозвучавшему из-под маски. Президент мрачно улыбнулся.
— Милорд, — произнес он, — рассказанное вами заставляет меня пожалеть о том, что вы доподлинно не состоите в нашем Обществе. Ум, мужество и мастерство крайне ценны для такой организации, как наша. Боюсь, мне не удастся убедить вас?.. Нет — увы, это исключено.
Он позвонил.
— Будьте любезны, попросите коллег проследовать в столовую, — приказал он мужчине в маске, явившемуся на вызов.
«Столовая», окна которой были закрыты ставнями и гардинами, находилась на первом этаже. Середину комнаты занимал длинный голый стол, окруженный стульями.
— Пир Бармакида, насколько я понимаю, — шутливо заметил Уимзи. Эту комнату он видел впервые. В дальнем ее конце в полу многозначительно зиял распахнутый люк.
Президент занял место во главе стола.
— Дамы и господа, — начал он, как обычно, но эта неуместная учтивость никогда еще не звучала столь зловеще, — не стану скрывать от вас всей серьезности положения. Арестованный сообщил мне два с лишним десятка имен и адресов, которые, как считалось, были известны только мне и их обладателям. Была допущена вопиющая беспечность, — в его голосе зазвенел металл, — и нам еще предстоит в этом разобраться. Были получены и отпечатки пальцев — он предъявил мне несколько фотографий. Каким образом наши сыщики умудрились проглядеть дверцу в тайное отделение сейфа — вопрос, требующий отдельного дознания.
— Не следует их винить, — вставил Уимзи. — Понимаете ли, весь смысл в том, чтобы ее нельзя было заметить. Я ее специально так сконструировал.
Президент продолжал, сделав вид, что его не прерывали:
— Арестованный сообщает, что книга с именами и адресами находится в этом тайнике вместе с некими письмами и бумагами, украденными из домов членов Общества, и многочисленными предметами, имеющими на себе подлинные отпечатки пальцев. Я считаю, что он говорит правду. Он предлагает шифр сейфа в обмен на мгновенную смерть. Думаю, это предложение следует принять. Как вы считаете, дамы и господа?
