Патриция Вентворт - Ключ
– Хотите сказать, что нет?
– Он просто-напросто пошлет нас всех к черту.
Глава 4
Гарт Олбени вернулся в отель и позвонил мисс Софи Фелл. Однако ему ответило чье-то контральто:
– Мисс Браун слушает. Я компаньонка мисс Фелл.
Он не помнил никакой мисс Браун. Прежнюю компаньонку звали иначе, и она щебетала, тогда как голос мисс Браун наводил на мысль о мраморном зале с катафалком и венками. Не хватало только мрачной музыки. Вряд ли это поднимало настроение тете Софи. Олбени спросил:
– Я могу поговорить с мисс Фелл?
– Она отдыхает. Что-нибудь передать?
– Если она не спит, не могли бы вы меня переключить? Я ее племянник, Гарт Олбени. Я хочу приехать.
Наступила пауза – судя по всему, неодобрительная. Послышался тихий щелчок, и тетя Софи отозвалась:
– Кто говорит?
– Гарт. Как поживаете? Мне дали отпуск, вот я и подумал: отчего бы не заглянуть к вам. Вы ведь не станете возражать?
– Конечно, нет, мой дорогой мальчик. Когда же ты приедешь?
– Отпуск, к сожалению, ненадолго, поэтому чем скорее, тем лучше. Могу добраться как раз к обеду – или к ужину?
– Ну, мы зовем его обедом, хотя едим только суп и что-нибудь экономичное, например яичницу без яиц или суррогатную рыбу…
– Господи помилуй, что такое «суррогатная рыба»?
– Если не ошибаюсь, рис и немножко анчоусового соуса. Флоренс такая умница.
– Просто чудо. Я привезу бекон и что-нибудь еще. Заодно можете пользоваться моим мясным пайком, когда я приеду, мне и так хватает. До встречи, тетя Софи.
В Борне не было станции. Пассажиры выходили в Перрис-Холте и шли две с половиной мили по дороге, если не знали короткого пути, либо милю с четвертью по полям, если знали. Единственным новшеством со времен детства Гарта стали появившиеся на поле высокие опоры с электрическими кабелями, уродливые, но, несомненно, полезные. Сам по себе Борн ничуть не изменился. По-прежнему по обочине деревенской улицы бежал ручеек, через который жители переходили по плоским камням, принесенным с развалин аббатства. Домики с низкими крышами и маленькими окошками были, как всегда, неудобны и живописны. В садиках теснились георгины, настурции, флоксы, подсолнухи, алтей, на задних дворах виднелись аккуратные грядки с морковью, луком, репой, свеклой и капустой, в тени старых фруктовых деревьев, которые сгибались под тяжестью яблок, груш и слив. «Урожайный год», – отметил Гарт.
Было малолюдно – кто-то посмотрел и улыбнулся, кто-то кивнул и поздоровался. Ну и старый Эзра Пинкотт, позор огромной семьи Пинкотт, вразвалку вышел из Церковного проулка, направляясь в паб «Черный бык», где намеревался провести остаток вечера. Гарт подумал, что по крайней мере Эзра не изменился ни на волосок. Впрочем, в худшую сторону меняться было уже некуда, а о лучшей, как все знали, Эзра не задумывался ни на мгновение. Он едва ли мог сделаться еще грязнее и отвратительнее – веселый мошенник, искренне довольный собственной жизнью и репутацией самого ловкого браконьера в целом графстве. Никто ни разу не поймал Эзру на браконьерстве, но он во всеуслышание говаривал, что мясной паек ничуть его не смущает. Лорд Марфилд, председатель суда, однажды высказал мнение, что Эзра уплетает на ужин фазана гораздо чаще, чем он сам.
Гарт окликнул:
– Привет, Эзра!
Тот в ответ закатил глаза и подмигнул, а затем, шаркая ногами, подошел и поздоровался.
– Скверные времена, мистер Гарт.
– Ну, не знаю.
– Скверное пиво, – с горечью продолжал Эзра. – Стоит вдвое дороже прежнего, и, чтобы захмелеть, выпить надо втрое больше. Вот что такое, на мой взгляд, скверные времена. Я сейчас, как ни бейся, не могу напиться.
Он зашаркал дальше, а Гарт собрался перейти на другую сторону. Но тут же Эзра обернулся, подмигнул опять и сказал:
– Как говорил старик священник, если долго мучиться, что-нибудь получится. Но, ей-богу, прямо из сил выбьешься.
Церковь стояла на противоположной стороне улицы, фасадом к домам. Квадратная серая башня, старые покосившиеся надгробия во дворе. Сразу за церковью начинался общественный выгон, по одну сторону которого тянулись деревенские дома, а по другую, за оградой, обитал священник. Там же, в маленьких коттеджах, в пору детства Гарта жили доктор Мид и несколько пожилых дам. Доктор Мид уже умер, и в Мидоукрофте наверняка поселился кто-то другой. Гарт задумался, что поделывает Дженис. Забавная маленькая девочка. Ходила за ним по пятам и сидела тихонько, как мышка, когда он ловил рыбу…
Он повернул направо у церкви и вошел во двор, подумав, в какой ужас пришел бы дедушка, увидев сорняки, поросший мхом гравий и не стриженную много лет поросль, заполонившую дорожку. Как нелепо со стороны тети Софи оставаться тут. Если этот дом слишком велик для нового священника, то, несомненно, велик и для нее… но Гарт не мог вообразить тетю Софи где-то в другом месте.
Он вошел с парадного крыльца, как делал всегда, поставил чемодан и бодро позвал:
– Тетя Софи! Я приехал!
Переваливаясь с боку на бок, из гостиной вышла мисс Софи Фелл – полная старая дама в сером платье с цветочным бело-лиловым узором. Несмотря на внушительные размеры, ее голова казалась непропорционально большой. Круглое лицо, похожее на луну, венчала масса белых кудрей, как будто сделанных из хлопка. У тети Софи были круглые розовые щеки, круглые синие глаза, смешной ротик, похожий на розовый бутон, и по меньшей мере три подбородка. Обнимая тетушку, Гарт почувствовал себя мальчиком, приехавшим из школы на каникулы. Они всегда встречались вот так – он целовал тетю Софи в прихожей. Все равно что поцеловать пуховый матрас, от которого пахло лавандой.
А потом вместо дедушкиного голоса из кабинета сквозь открытую дверь гостиной повеяло чужим присутствием мисс Браун, которую Гарт, по ощущениям, узнал бы где угодно. Он запомнил ее голос до мельчайших подробностей. Она появилась – нечто вроде испанского инквизитора в юбке, с впалыми щеками и глубоко сидящими глазами, высокая властная фигура, худая как скелет. Мисс Браун носила простое черное платье, но превосходного покроя. У нее были красивые руки и ноги, под дряблой кожей угадывались изящные черты. Он подумал: «Пожилая Медуза», – и принялся гадать, что вынудило тетю Софи выбрать мисс Браун.
Мисс Фелл немедленно ответила:
– Это моя компаньонка мисс Браун. В прошлом году мы познакомились в той чудесной водолечебнице. Ты знаешь, я вообще не хотела ехать, но милая, милая миссис Голфорд очень настаивала и мы так давно не виделись, потому я решилась. И была вознаграждена. Я не только прекрасно провела время, но и встретила мисс Браун и убедила переехать сюда и составить мне компанию.
Своим низким скорбным контральто мисс Браун отозвалась:
– Мисс Фелл слишком любезна.
Тем же тоном она произнесла, что ужин в половине восьмого, и намекнула, что Гарту, возможно, пора отправиться к себе.
Просто удивительно, как сильно его раздражала необходимость повиноваться постороннему человеку. Тетя Софи прощебетала:
– Займешь свою старую комнату.
Но раздражение осталось – достаточно долго, чтобы Гарт успел устыдиться.
Если бы мисс Фелл не омрачала ужин, Гарт почувствовал бы себя вернувшимся блудным сыном: подали очень вкусный суп, прекрасное рагу, зеленый горошек из собственного сада и кофейное мороженое. Потом тетя прогулялась с ним к цветнику, чтобы похвалиться поздними флоксами и ранними маргаритками. Гарт обрадовался, что тетя Софи наконец в его распоряжении.
– А я и не знал, что мисс Джонсон уехала. Как давно у вас живет мисс Браун?
Тетя просияла.
– С прошлого года, дорогой. А я думала, ты знаешь – ну конечно, я тебе писала. Я была в то время довольно рассеянна, но все обернулось к лучшему, как часто бывает. То есть, конечно, получилось очень грустно, потому что у мисс Джонсон умерла сестра и ей пришлось поехать к зятю вести хозяйство… У него трое детей-подростков, и он просто с ума сходил от горя. Но потом она за него вышла, вот и оказалось, что все к лучшему.
Она вновь заулыбалась.
– А мисс Браун?
– Дорогой мой мальчик, я ведь тебе уже сказала про водолечебницу и мисс Голфорд… там мы и познакомились. У мисс Браун была временная должность, а я убедила ее поехать сюда.
Тетя Софи положила руку на плечо Гарта и доверительно взглянула на него круглыми синими глазами.
– Знаешь, милый, что-то мною управляло. Я страшно скучала и раздумывала, кого бы пригласить к себе. Я предложила Дженис Мид, но, разумеется, молодой девушке это скучно, и я вполне понимаю, отчего она предпочла мистера Мэдока, хотя он и весьма неприятный тип.
Значит, именно Дженис была секретаршей Харша. Вот неожиданная удача. Гарт попытался представить, какой она выросла, но, прежде чем туман в голове успел рассеяться, тетя Софи вновь заговорила про мисс Браун:
– Понимаешь, это просто чудо. У миссис Голфорд есть подруга… ну, не то чтобы близкая, но они очень подружились… потому что провели целый месяц в водолечебнице, до того как я туда приехала. Ее зовут мисс Перри, и она знает всякие занятные штуки… предсказывать будущее на картах, вызывать духов… конечно, страшная чушь, то есть я раньше так считала, но, право же, очень занимательно. Вязать иногда надоедает, а в библиотеки как будто нарочно привозят такие книги, которые никто не станет читать, поэтому мисс Перри оказалась приятным разнообразием…
