Рекс Стаут - И быть подлецом (сборник)
Маделин Фрейзер слушала с закрытыми глазами. Сейчас она их открыла, и снова ее улыбка предназначалась именно мне.
– В вашем изложении, – сказала она, – это определенно выглядит как выгодная сделка. Как ты думаешь, Дебби?
– Думаю, что мне это нравится, – осторожно ответила мисс Коппел. – Нужно обсудить это на радио, а также с агентами и спонсорами.
– Мистер Гудвин.
Я повернул голову:
– Да, мистер Стронг?
Талли Стронг снял очки и, мигая, смотрел на меня.
– Понимаете ли, я всего лишь секретарь совета спонсоров программы мисс Фрейзер, и у меня нет реальной власти. Но я знаю их отношение к этому делу, особенно мнение двоих. И разумеется, мой долг – незамедлительно доложить им о нашем разговоре. Могу сказать вам неофициально, что, весьма вероятно, они примут предложение мистера Вульфа и возьмут на себя расходы. Учитывая общественное мнение, полагаю, они пожелают заплатить мистеру Вульфу – на условиях, изложенных вами. И еще, не для протокола: думаю, это особенно относится к производителям «Хай-Спот». Именно в бутылку с этим напитком был подмешан яд.
– Да, я знаю. – Я обвел взглядом лица четырех собеседников. – Признаюсь, я в несколько затруднительном положении. Я надеялся заключить сделку с мисс Фрейзер, прежде чем откланяюсь, но мисс Коппел говорит, что условия нужно обсудить с другими заинтересованными лицами. А теперь мистер Стронг сообщает, что спонсоры, возможно, пожелают взять расходы на себя. Проблема в том, что это вызовет задержку. И так уже прошло шесть дней. Мистер Вульф должен взяться за дело немедленно: сегодня вечером, в крайнем случае – завтра.
– Не говоря уже о том, – вклинился Билл Медоуз, улыбнувшись мне, – что ему надо догнать и перегнать копов, если он хочет заработать. Мне кажется… Привет, Элинор! – Он поспешно поднялся с кресла. – Как там дела?
Девушка, которая вошла без доклада, кивнула ему и, бросив пару слов, торопливыми шагами направилась к кровати. Я назвал ее девушкой, хотя в газетах писали, что у Элинор Вэнс за плечами колледж Смит[5], сочинение пьесы, которая готовится к постановке, и два года писания сценариев для программы Маделин Фрейзер.
Просто Элинор выглядела так, словно у нее имелось в запасе по крайней мере еще восемь лет до возрастного рубежа привлекательности, установленного мной для женщин. Когда она приближалась к нам, мне подумалось: как мало в мире тех, кто выглядит привлекательно, даже когда не выспался и валится с ног от усталости.
– Прости за опоздание, Лина, – извинилась она, – но меня продержали весь день в офисе окружного прокурора… Я никак не могла втолковать им… Они ужасны, просто ужасны…
Она умолкла, и дрожь пробежала по ее телу.
– Черт побери, – сердито проворчал Билл Медоуз. – Я налью тебе выпить.
– Я уже наливаю, Билл, – сказал Талли Стронг с другого конца комнаты.
– Приляг сюда, – предложила мисс Фрейзер, подвинувшись на кровати.
– Уже почти пять часов, – спокойно, но решительно заявила мисс Коппел. – Мы должны немедленно приступить к работе, или я позвоню и отменю завтрашнюю передачу.
Я встал, не сводя взгляда с Маделин Фрейзер.
– Ну так как? Вопрос можно решить сегодня вечером?
– Я не знаю, каким образом это можно сделать. – Она гладила по плечу Элинор Вэнс. – Нужно заниматься передачей и еще кое с кем проконсультироваться…
– Тогда завтра утром?
Талли Стронг, который приблизился с выпивкой для Элинор, передал ей стакан и сказал мне:
– Я позвоню вам завтра, до полудня, если получится.
– Хорошо, – ответил я и откланялся.
Глава четвертая
Хотя это не входило в мои намерения, благодаря мне спрос на рынке превысил предложение.
Единственный звонок по делу в понедельник вечером последовал не от наших будущих клиентов, а от инспектора Кремера из отдела по расследованию убийств. Он позвонил как раз перед тем, как Фриц пригласил нас с Вульфом к ужину. В этом звонке не было ничего потрясающего. Кремер просто попросил к телефону Вульфа и задал ему вопрос:
– Кто платит вам за расследование дела Орчарда?
– Никто, – коротко ответил Вульф.
– Никто? Значит, Гудвин прокатился в вашей машине на Семьдесят восьмую улицу просто для того, чтобы проверить шины?
– Это мой автомобиль, мистер Кремер, и я плачу налоги для того, чтобы иметь право ездить по улицам.
Разговор зашел в тупик, и мы с Вульфом прошли в столовую и принялись за жареные креветки и котлетки из моллюсков, добытых в заливе Кейп-Код. К ним Фриц подает густой сметанный соус с грибами, отведав который однажды, хочешь вкушать его вновь и вновь.
Во вторник утром началась потеха. Первый звонок прозвучал еще до того, как Вульф спустился в кабинет. Конечно, это не значило, что солнце только-только взошло. По раз и навсегда заведенному порядку Вульф проводит утренние часы, с девяти до одиннадцати, наверху, с Теодором и орхидеями.
Первым позвонил Ричардс из Федеральной радиовещательной компании. Переключать его или нет на Вульфа в оранжерею, я решал сам и, поскольку накануне Ричардс оказал нам услугу, надумал переключить. Когда я соединил его с Вульфом, оказалось, что он хочет представить другого вице-президента ФРК, некого мистера Бича. Мистер Бич желал знать, какого черта Вульф не вышел со своим предложением расследовать убийство прямо на ФРК. Конечно, он выразился иначе и вообще был весьма любезен. Следуя инструкции босса, я слушал разговор, и у меня сложилось впечатление, что радиокомпания давно ждала удобного случая отвалить Вульфу солидный куш. Вульф говорил вежливо, но извиняться не стал.
Вторым был Талли Стронг, секретарь совета спонсоров. С ним я побеседовал сам. Он выразил надежду, что мы не заключили соглашения ни с мисс Фрейзер, ни с ФРК, ни с кем-нибудь еще, так как полагал, что кое-кто из спонсоров заинтересовался предложением Вульфа, а один даже пришел в сильное волнение. Стронг сообщил мне неофициально, что это компания «Хай-Спот». Так как яд попал к жертве в бутылке «Хай-Спот», «напитка мечты», его производитель будет бороться за исключительное право нанять Вульфа. Я сказал, что непременно доложу об этом Вульфу, когда он спустится в одиннадцать часов.
Третьим наш номер набрал Лон Коэн из «Газетт», который сказал, что ходят разные слухи, и напомнил, что в субботу свернул ради меня горы, выясняя местонахождение Маделин Фрейзер. Так как же обстоят дела сейчас? Я немного с ним попикировался.
Четвертым был человек с вкрадчивым низким голосом, который представился как Натан Трауб. Имя этого участника печальных событий стало известно публике благодаря газетам. Поскольку я их почитывал, то, естественно, знал, что он возглавляет рекламное агентство, сотрудничающее с тремя спонсорами Фрейзер. Свои соображения Трауб изложил несколько сбивчиво. Насколько я понял, он считал, что со стороны Вульфа было бы неэтично заключить сделку с заинтересованными лицами без санкции агентства. Поскольку на жизненном пути мне встретилось мало сотрудников рекламных агентств, я подумал: как мило с их стороны, что они не распространяют это требование на любую сделку. И пообещал, что мы, возможно, свяжемся с ним позже.
Пятый звонок был от Деборы Коппел. Она сказала, что мисс Фрейзер будет в эфире через двадцать минут и из-за большой занятости не смогла переговорить с людьми, с которыми собиралась проконсультироваться. Однако мисс Фрейзер склонна принять предложение Вульфа и даст нам определенный ответ до конца дня.
Таким образом к одиннадцати часам, когда одновременно произошло два события – Вульф вошел в кабинет, а я включил радио, настроив его на волну станции ФРК, – спрос несомненно превышал предложение.
На протяжении всей передачи Маделин Фрейзер Вульф сидел у своего стола откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. Я тоже сидел, пока не поддался беспокойству, заставившему меня вскочить и расхаживать по комнате. Оторвался я только для того, чтобы ответить на пару телефонных звонков.
Билл Медоуз, будучи вторым ведущим и подголоском мисс Фрейзер, разумеется, находился рядом с ней, ведь в том и состояла его работа. Гостями в этот день были известный кутюрье и одна из Десяти Самых Элегантных Женщин страны. Гости никуда не годились, Билл был так себе, а вот Фрейзер хороша.
Хорош был голос, хороши паузы, и даже когда она говорила о мыле «Белая береза», ее хотелось слушать. В предыдущую пятницу я слышал ее впервые – несомненно, вместе с несколькими миллионами соотечественников – и теперь снова отдал ей должное – так безмятежно она сидела на горячих угольях.
Наверно, они раскалились докрасна, когда ведущая дошла до того места в программе, где открывают бутылки «Хай-Спот» и напиток наливают в стаканы для двух гостей и для нее с Биллом Медоузом.
Не знаю, кто принимал решение оставить это в прошлой, пятничной, программе, первой после смерти Орчарда, но если выбор сделала сама мисс Фрейзер, ей нельзя было отказать в храбрости. Так или иначе, тогда отдуваться пришлось примадонне. И она сделала это безукоризненно, как будто «Хай-Спот» не мог вызвать даже легкой икоты, не говоря уж о пронзительных воплях, конвульсиях и смерти.
