Погоня за матерью - Рекс Тодхантер Стаут
– Какого ребенка?
– Давайте не будем играть в кошки-мышки. Мы уже знаем слишком много. Однако если вы по-прежнему настаиваете, что хотите услышать ответ, то Ниро Вулф сможет встретиться с вами в одиннадцать часов. Здесь, в своем кабинете.
Вновь воцарилось молчание, довольно надолго.
– Я могу прийти только в двенадцать, – наконец сказала она.
– Нас это вполне устраивает, – ответил я. – Кстати, лично мне, мисс Мардус, не терпится познакомиться с вами.
«И еще как, – подумал я, положив трубку, и снова набросился на оладьи. – В жизни мы еще не тратили столько времени и сил, чтобы кого-то найти».
Выпив вторую чашку кофе, я отправился в кабинет, покончил с ежедневными обязанностями, после чего связался по внутреннему телефону с оранжереей. Ведь Вулф пока пребывал в твердой уверенности, что в одиннадцать часов, спустившись в кабинет, застанет в красном кожаном кресле Кэрол Мардус, а новость о том, что он сможет блаженствовать и бить баклуши лишний час, несомненно, улучшит его настроение. Так и случилось. Едва услышав, что Кэрол сэкономила ему десять центов, позвонив сама и назначив встречу на полдень, он пробурчал:
– Приемлемо.
Лишний час не помешал и мне. Сначала, известив Фрица, что ухожу по делам, я отправился на Одиннадцатую улицу и сообщил Люси, что эпопея с Вашингтон-сквер завершена, а об итогах я позже расскажу во всех подробностях. Потом извлек из коляски фотокамеры, отнес их Элу Познеру и попросил прислать нам счет.
Звонок в дверь раздался в двенадцать часов десять минут. В первое мгновение, увидев наконец мать подкидыша во плоти, я подумал, что Ричард Вэлдон, должно быть, свихнулся, променяв, пусть и ненадолго, Люси на эту мымру. Двадцать лет спустя можно будет, не слишком преувеличивая, называть ее мегерой. Однако, после того как я провел ее в кабинет, усадил в красное кожаное кресло и получил возможность понаблюдать за ней внимательнее, мнение мое кардинально изменилось. Перед Ниро Вулфом сидела совершенно другая женщина – глаза ее светились умом, а лицо казалось одновременно нежным и страстным, да и вообще, наружность Кэрол Мардус была исключительно приятной. Хотя, возможно, слово «приятное» в ее случае было не вполне уместно. Просто парню, открывшему ей дверь, не повезло: для него она не удосужилась пустить в ход свои чары. Да и в голосе ее, когда она сказала Ниро Вулфу, как счастлива его видеть, нежности, пожалуй, недоставало. Напротив, в нем, как и в ее глазах, отчетливо читался вызов. И был не напускным, а похоже, присущим ей от рождения.
Вулф поудобнее устроился в кресле, изучая ее.
– Я тоже рад вас видеть, мадам, – сказал он. – Безмерно рад. Ведь я разыскивал вас целых полтора месяца.
– Разыскивали меня? Но моя фамилия есть в телефонном справочнике. И в списке редколлегии журнала «Женщина и семья». – Всем своим видом и голосом она выказывала нетерпение.
– Тогда я еще не знал вашу фамилию, – кивнул Вулф. – Знал только, что вы родили ребенка, которого затем оставили. И мне пришлось…
– Вы не могли знать, что именно я родила ребенка. Никто этого тогда не знал.
– Теперь я знаю. В течение последних четырех месяцев беременности вы гостили в доме мистера Артура П. Джордана в городе Сарасота, Флорида. Шестнадцатого января под именем Клары Уолдрон вас поместили в городскую больницу Сарасоты, где вы той же ночью произвели на свет мальчика. Пятого февраля, когда вы под тем же именем взошли на борт самолета, следующего из Тампы в Нью-Йорк, мальчик был с вами. Что вы с ним сделали и где он сейчас?
Она не сразу обрела дар речи, но, когда заговорила, ее голос звучал почти естественно.
– Я не для того пришла сюда, чтобы отвечать на ваши вопросы, – сказала она. – Ваши люди наводили обо мне справки как в Нью-Йорке, так и во Флориде. Почему?
– Что ж, на этот вопрос могу ответить без утайки, – поджав губы, произнес Вулф. – Арчи, дай фотографию.
Я вытащил из ящика один из дюжины экземпляров ее фотографии и протянул ей. Кэрол взглянула на снимок, потом на меня, снова перевела взгляд на фото и наконец озадаченно уставилась на Вулфа:
– Я вижу его впервые. Где вы его взяли?
– Снимок был сделан скрытой камерой, вделанной в детскую коляску на Вашингтон-сквер.
Это сразило Кэрол Мардус наповал. Она широко раскрыла рот, но закрыла далеко не сразу, снова посмотрела на фотографию, потом судорожно разорвала ее сначала пополам, а затем изорвала в клочки. Покончив, аккуратно положила обрывки на приставной столик возле подлокотника кресла.
– У нас их много, – безмятежно проронил Вулф. – Можем подарить вам на память.
Рот Кэрол Мардус снова раскрылся и закрылся, но она так и не сумела выдавить ни звука.
– В общей сложности, – продолжил Вулф, – с помощью этих камер нам удалось сделать фотографии почти сотни женщин, но вы привлекли особый интерес, поскольку только вы приехали на площадь в такси с единственной целью посмотреть на ребенка. После того как увидели в «Газетт» фотографию няни с коляской. Вы сказали, что…
– Господи! – выпалила Кэрол. – Так вот почему она так поступила! Это вы ее надоумили!
– Да, предложение исходило от меня. Вы сказали, что пришли сюда не для того, чтобы отвечать на вопросы, однако дело существенно упростится, если вы согласитесь отвечать. Знакомы ли вы с мистером Лео Бингэмом?
– Вы это сами знаете. Благо следили за мной.
– Знакомы ли вы с мистером Джулианом Хафтом?
– Да.
– А про мистера Уиллиса Кинга я вас не спрашиваю, поскольку вы состояли с ним в браке. Все снимки, сделанные с помощью скрытых камер, предъявили для опознания этим троим мужчинам. Является ли один из них отцом вашего ребенка?
– Нет!
– Отцом вашего ребенка был Ричард Вэлдон? – (Молчание.) – Мадам, вы будете отвечать?
– Нет.
– Вы не будете отвечать или он не отец?
– Я не буду отвечать на этот вопрос.
– А напрасно. Известно, что в свое время вы состояли с мистером Вэлдоном в интимной связи. Дальнейшее расследование, безусловно, позволит установить, были ли вы близки весной прошлого года. – (Вновь молчание.) – Вы ответите?
– Нет.
– Пятого февраля вы прилетели в Нью-Йорк и привезли ребенка с собой. Что вы с ним сделали? – (Молчание.) – Вы ответите?
– Нет.
– Это вы оставили спеленатого ребенка в подъезде дома миссис Вэлдон на Одиннадцатой улице? – (Молчание.) – Вы ответите?
– Нет.
– Это вы изготовили послание, которое было пришпилено к одеяльцу ребенка, подброшенного миссис Вэлдон? Вы ответите?
– Нет.
– А вот на этот вопрос, мадам, я настоятельно рекомендую ответить. Каким образом вы узнали, что ребенок, который, по сообщению «Газетт», воспитывался в доме миссис
