Агата Кристи - Рождественское убийство
Заново обдумывая затем все детали, я увидел первый проблеск света…
Кровь… так много крови… везде кровь… акцент на кровь… свежая кровь… так много крови… слишком много крови…
И другая мысль пришла мне в голову — это преступление крови. Это собственная плоть и кровь Симеона Ли восстала против него…
Пуаро наклонился вперед.
— Два самых цепных ключа к тайне дали мне, совершенно бессознательно, два разных человека. Первый ключ дан мне миссис Альфред Ли, которая процитировала строку из «Макбета»: «И все же кто бы мог подумать, что в старике так много крови?» Другой — Трессильяном, дворецким. Он сказал, что все время находится в каком-то странном состоянии, в постоянном ощущении того, что все ныне происходящее уже когда-то было. К такому ощущению его привело простое совпадение: услышав звонок, он пошел открывать входную дверь и увидел на пороге Гарри Ли. На следующий день эта сцена повторилась, но вошедшим был Стивен Фарр.
Откуда же у Трессильяна взялось такое чувство? Взгляните на Гарри Ли и Стивена Фарра — и вы поймете откуда. Они удивительно похожи! Вот почему, когда Трессильян открывал дверь Стивену Фарру, ему показалось, что совсем недавно он проделывал уже нечто подобное! Ведь он поначалу принял его за Гарри Ли, но только сегодня Трессильян упомянул, что в последнее время путает людей. Неудивительно! У Стивена Фарра орлиный нос, привычка запрокидывать голову назад во время смеха и привычка потирать пальцем подбородок. Приглядитесь повнимательнее к портрету Симеона Ли в молодости, и вы увидите, не только Гарри Ли, но и Стивена Фарра…
Стивен шевельнулся, его кресло заскрипело. Пуаро продолжал:
— Вспомните о вспышке Симеона Ли — о его гневной тираде против семьи. Он сказал, вы помните, что любой из его незаконных сыновей лучше всех вас, вместе взятых. Итак, как видите, мы снова возвращаемся к характеру покойного Симеона Ли, человека, который имел успех у женщин и разбил тем самым сердце своей собственной жены; который хвастал Пилар, что мог бы иметь личную охрану из своих незаконнорожденных сыновей, почти что одного возраста! Я пришел к заключению: в доме Симеона Ли находились не только его законные дети, но и неузнанный им незаконный сын!
Стивен поднялся.
— А это и была истинная причина вашего приезда, не правда ли? — спросил Пуаро. — Не выдуманная вами романтическая история о девушке, встреченной вами в поезде! Вы уже ехали сюда, когда встретили ее. Ехали, чтобы увидеть, что за человек ваш отец…
Стивен мертвенно побледнел.
— Да, я всегда хотел это знать… — хрипло проговорил он. — Мама иногда мне рассказывала о нем. Со временем это выросло у меня почти что в навязчивую идею — увидеть отца! Я накопил денег и приехал в Англию. Я не собирался рассказывать ему правду о себе и выдал себя за сына старого Эба. Я хотел только одного — увидеть, что за человек мой отец…
— Боже, как я был слеп… — почти прошептал суперинтендант Сагден. — Теперь я все понимаю. Два раза я сам чуть было не принял вас за Гарри Ли, но я даже и не подозревал…
Он повернулся к Пилар.
— Так вот как это было на самом деле! Это Стивена Фарра вы видели перед дверью? Я помню, вы заколебались и бросили взгляд на него, прежде чем ответить, что там стояла женщина, но вы видели Фарра и не хотели выдавать его.
Раздался тихий шелест, и глубокий голос Хильды произнес:
— Нет, вы ошибаетесь. Пилар видела меня…
— Вас, мадам? — спросил Пуаро. — Да, я так и предполагал…
— Самосохранение — странная вещь, — спокойно сказала Хильда. — Я бы никогда не поверила, что могу быть такой трусливой. Молчать об этом столько времени, только потому, что я боялась!
— Но теперь вы нам расскажете? — спросил Пуаро.
Она кивнула.
— Я сидела с Дэвидом в музыкальной комнате. Он играл, был в очень странном состоянии. Я чувствовала какую-то смутную тревогу, и потом меня очень мучили угрызения совести — ведь именно я настояла на приезде сюда. И вот, когда Дэвид начал играть «Марш смерти», я решилась. Вам это покажется странным, но я решила, что мы оба должны немедленно уехать отсюда. Я незаметно вышла из комнаты и поднялась наверх. Мне хотелось зайти к мистеру Ли и откровенно объяснить ему причину нашего отъезда. Я прошла по коридору к его комнате и постучала. Ответа не последовало. Я постучала еще раз, громче. За дверью была мертвая тишина. Тогда я повернула дверную ручку, комната была заперта. Я все еще стояла перед дверью, и вдруг услышала в комнате…
Она замолчала, переводя дыхание.
— Вы не поверите мне, но это была правда! Кто-то был там! Кто-то боролся с мистером Ли. Я услышала грохот столов и кресел, звон стекла и фарфора, а затем раздался этот ужасный крик, и снова молчание!
Я стояла, словно парализованная! Я не могла шевельнуться! Затем прибежал мистер Фарр, Магдалена и все остальные, и мистер Фарр вместе с Гарри принялись взламывать дверь. Она упала, мы вошли в комнату, но там никого не было — никого, кроме убитого мистера Ли, лежавшего в луже крови…
Спокойный голос Хильды внезапно повысился до крика.
— Там больше никого не было — никого, понимаете? И никто, ни один человек, не выходил из комнаты!..
VII
Суперинтендант Сагден глубоко вздохнул.
— Либо я сошел с ума, либо вы, миссис Ли! Того, что вы рассказали, просто не могло произойти. Это абсолютно невозможно!
— Говорю вам, — воскликнула Хильда, — я слышала, как они там борются, и слышала крик старика, когда ему перерезали горло — но никто не вышел и никого не было в комнате!
— И все это время вы молчали, — с упреком заметил Эркюль Пуаро.
Хильда побледнела, но голос ее был тверд:
— Да, ибо если бы я рассказала вам обо всем, что произошло, вы могли бы сделать только один вывод; что это я убила его…
Пуаро покачал головой.
— Нет, вы не убивали его, — произнес он. — Симеон был убит своим собственным сыном.
— Перед богом клянусь, — воскликнул Стивен Фарр, — что даже пальцем не дотрагивался до него!
— Нет, это были не вы, — согласился Пуаро. — У него были и другие сыновья.
— Какого дьявола! — взревел Гарри.
Джордж выпучил глаза. Дэвид закрыл лицо руками. Альфред не шевельнулся. Пуаро спокойно продолжал:
— В самую первую ночь моего пребывания здесь — в ночь убийства, — я увидел призрак. Это был призрак мертвеца. Впервые встретившись с Гарри Ли, я был озадачен. Мне казалось, что я уже видел его прежде. Затем, вглядевшись в черты его лица и отметив его большое сходство с отцом, я решил, что именно это и вызывало у меня чувство чего-то знакомого.
Но вчера один человек, сидевший напротив меня, запрокинул назад голову и засмеялся — и тогда я понял, кого напоминал мне Гарри Ли. И снова я увидел, уже в другом лице, черты мертвеца.
Не удивительно, что бедный старый Трессильян чувствовал себя расстроенным, — ведь за короткий промежуток времени ему пришлось открывать двери не двум, а трем мужчинам, очень похожим друг на друга! Не удивительно и его признание, что он путает людей, — ведь в доме находились три человека, которые с небольшого расстояния вполне могли сойти один за другого! То же телосложение, те же привычки потирать пальцем подбородок и смеяться, запрокинув голову, тот же орлиный нос. Но все же это сходство далеко не всегда бросалось в глаза, ибо у третьего мужчины были усы.
Он наклонился вперед.
— Часто забывают, что полицейские офицеры — тоже люди, что у них есть жены и дети, матери, — он сделал паузу, — и отцы. Вспомните местную репутацию Симеона Ли, — человек, разбивший жене сердце своими любовными похождениями. Сын, рожденный вне брака, многое может унаследовать от своего отца. Он может унаследовать его черты, его привычки, его гордость, терпение и мстительный нрав.
Пуаро повысил голос.
— Всю вашу жизнь, Сагден, вы мечтали отомстить за зло, причиненное вам вашим отцом. Я думаю, вы давно уже задумали убить его. Вы родились в соседнем графстве, не очень далеко отсюда. Ваша мать, которую Симеон Ли, по своему обыкновению, щедро обеспечил деньгами, несомненно, сумела найти мужа, который согласился стать отцом ее ребенка. Вам нетрудно было вступить в полицию Миддлшира и ждать удобного случая. Полицейский суперинтендант имеет прекрасные возможности совершить убийство и выйти сухим из воды.
Лицо Сагдена стало бледным, как бумага.
— Вы сошли с ума, — воскликнул он. — Меня даже не было в доме, когда он был убит!
Пуаро покачал головой.
— Нет, вы убили его во время вашего первого визита. Никто не видел его живым после того, как вы вышли из его комнаты. Вам было нетрудно все устроить. Симеон Ли действительно ждал вас, но он и не думал посылать за вами. Это вы позвонили ему и намекнули на то, что его ограбили. Вы сказали, что зайдете к нему около восьми вечера под тем предлогом, что собираете деньги на приют. Симеон Ли ни о чем не подозревал. Он ведь не знал, что вы его сын. Вы пришли к нему и заявили, что его алмазы подменены. Он при вас открыл сейф и показал вам, что алмазы лежат там в целости и сохранности. Вы извинились, подошли с ним к камину и там спокойно перерезали ему горло, зажав ему при этом рукой рот, чтобы он не закричал. Для мужчины вашего телосложения это была детская игра.
