Рекс Стаут - Познакомьтесь с Ниро Вульфом (сборник)
Она больше не походила на богиню: слишком разволновалась. Но через секунду собралась с мыслями и поняла, что всякие колебания только портят дело.
– Я не обязана ставить свои инициалы, – сказала она, глядя на Вульфа. – С какой стати? – Щеки ее снова порозовели. – Вы все это подстроили! Любой сообразительный человек сумеет так задать вопрос, что другой собьется, и тогда можно прицепиться к неосторожно сказанному слову.
– Мисс Фрост, вы, кажется, намерены упорствовать? Отрицаете сказанное раньше, а это нелепо.
– Да, отрицаю и не вижу в этом ничего нелепого. И предупреждаю, что когда кузен Лу…
Голова Вульфа резко, как на шарнире, повернулась, и он бросил:
– Арчи! Позвони мистеру Кремеру.
Я придвинул телефон и набрал номер полиции. Дежурному в участке я назвал добавочный и, когда уже там взяли трубку, попросил инспектора. Вульф приготовил горячее блюдо, и, чтобы оно не остыло, Кремер должен был оказаться на месте. Инспектор был у себя, и через несколько секунд я услышал его бас:
– Это ты, Гудвин? Что-нибудь новенькое?
– Инспектор Кремер, мистер Вульф хочет поговорить с вами.
Я кивнул Вульфу, и он потянулся к аппарату. В этот момент наша цыпочка вскочила, будто ее крапивой хлестнули. И тогда Вульф, не беря трубку, сказал:
– Если пожелаете, мистер Гудвин в порядке одолжения может отвезти вас в полицейское управление; или предпочтете, чтобы инспектор Кремер прислал своих людей?
– Не смейте! – хрипло выдавила она и, схватив перо, написала свое имя против пункта два. Руки ее тряслись от волнения, а Вульф тем временем говорил в трубку:
– Мистер Кремер? Приветствую вас. Мне хотелось узнать, какое у вас впечатление от утреннего эксперимента. Вот как? Увы, тоже ничего. Начал, правда, работать над одной версией, но говорить о результатах преждевременно. Посмотрим, как пойдет. Нет, сэр, предпочитаю действовать в одиночку, вы же знаете. Да-да, уж позвольте мне самому.
Когда Вульф закончил разговор, Елена Фрост уже сидела в кресле, вздернув подбородок и сжав губы. Он взял листок и, едва взглянув на него, отдал мне, потом позвонил, чтобы Фриц принес пиво, и поудобнее устроился в кресле.
– Итак, мисс Фрост, вы признались, что располагаете информацией относительно орудия убийства, но отказываетесь ее сообщить. Хотел бы напомнить, что я не брал обязательств держать ваше признание при себе. Однако могу гарантировать одно: в настоящее время не собираюсь предавать его гласности. Вы, наверно, не знаете – полицейские, как правило, исходят из того, что сокрытие сведений о преступлении означает причастность к нему. Допущение чудовищное, но так уж у них устроены мозги. Поэтому, если бы полиции стало известно, что вы здесь подписали, там бы точно решили: либо вы сами начинили конфеты ядом, либо знаете, кто это сделал. И действовали бы соответствующим образом. Я поступаю иначе. Я все же для соблюдения формальностей должен спросить: не вы положили яд в конфеты?
Вопрос этот, надо сказать, она приняла мужественно и ответила спокойным, хотя и чуть сдавленным голосом:
– Нет, не я.
– Может, вы знаете, кто это сделал?
– Нет, не знаю.
– Вы помолвлены?
Она поджала губки:
– Это вас не касается.
– Видите ли, – терпеливо продолжал Вульф, – мне придется расспрашивать вас о многих вещах, которые, по вашему мнению, меня не касаются. Мисс Фрост, с вашей стороны просто глупо без причины раздражать меня. Я задал вам вполне невинный вопрос. Наверное, любой из ваших знакомых сумел бы на него ответить. Почему же вы не хотите отвечать? Неужели воображаете, будто мы заняты дружеской болтовней? Мы же с вами отнюдь не в равном положении. Я могу заставить отвечать, в противном случае буду вынужден передать вас в руки полиции. Итак, повторяю вопрос: вы помолвлены?
Бедняжка понемногу расклеивалась. Руки ее, лежащие на коленях, сжались в кулачки, сама она съежилась, а в уголках глаз выступили слезинки и покатились по щекам. Глядя в лицо Вульфу, она бросила:
– Вы… вы – грязная свинья, вот вы кто!
– Знаю, – кивнул Вульф. – Ненавижу истерику, поэтому и задаю женщинам вопросы только в крайних случаях. Вытрите глаза.
Мисс Фрост не шевельнулась. Он опять вздохнул.
– Вы помолвлены?
– Нет! – сказала она со слезами в голосе.
– Это кольцо с бриллиантом на вашей руке – вы его сами купили?
Она невольно поглядела на кольцо.
– Нет.
– Кто вам его подарил?
– Мистер Макнейр.
– А бриллиант на вашей пудренице – тоже подарок?
– Да, подарок мистера Макнейра.
– Удивительно. Никогда бы не подумал, что вам нравятся бриллианты. – Вульф откупорил бутылку и налил себе пива. – Не удивляйтесь, мои вопросы могут казаться не относящимися к делу. Однажды в этом самом кресле служанка по имени Анна Фиоре просидела пять часов. А герцогиня Раткин – почти всю ночь. Так что сделайте милость, потерпите. – Он взял стакан и осушил его, не отрываясь. – Что-то здесь не так. Скажите, вы любите бриллианты?
– Нет… не очень.
– А мистер Макнейр? Он часто раздаривает бриллианты?
– Не знаю… Не думаю.
– Вы не очень любите бриллианты и все-таки носите их. Из уважения к мистеру Макнейру? В знак признательности к старому знакомому?
– Ношу, когда хочется.
– Вот именно. Видите ли, я плохо знаю мистера Макнейра. Он женат?
– Я уже говорила: он старый знакомый моей мамы. У него была дочь. Она родилась в один год со мной, может на несколько месяцев раньше, и умерла, когда ей было два годика. А его жена умерла еще при родах. Мистер Макнейр – прекраснейший человек. Другого такого я не встречала. Он… он – самый близкий мне человек!
– Который осыпает вас бриллиантами? Простите, что я так много говорю об одном и том же – сам-то я терпеть не могу бриллианты. Да, кстати, кто еще из ваших знакомых любит миндальные конфеты, не знаете?
– Кто еще?
– Кроме мистера Макнейра.
– Не знаю.
Вульф снова налил себе пива. Дожидаясь, пока осядет пена, он откинулся в кресле и хмуро посмотрел на свою жертву.
– Мисс Фрост, полагаю, самое время сказать вам кое-что важное. Вы молоды, неопытны, ложная гордость мешает вам понять, что вы взяли на себя огромнейшую ответственность. Девять дней назад погибла Молли Лок. Очевидно, она невольно помешала кому-то совершить другое убийство и заплатила за это жизнью. С того момента все девять дней вы утаиваете важную информацию. А ведь эта информация могла бы не только помочь найти убийцу, но и позволила бы сделать нечто гораздо более важное – спасти чью-то жизнь, вероятнее всего жизнь ни в чем не повинного человека. Не слишком ли тяжкое бремя ответственности для молодой особы, как вы считаете? Руководствуясь исключительно здравым смыслом, я не хочу вас ни к чему принуждать. В вас слишком много упрямства и самомнения. Но настоятельно советую: подумайте! – Он взял стакан и выпил его до дна.
Елена Фрост сидела, не спуская с него глаз, и наконец сказала:
– Я уже обо всем подумала. Нет у меня никакого самомнения…
Вульф пожал плечами:
– Ну, хорошо! Насколько я знаю, ваш отец умер. Как я понял из заявления вашего дядюшки, мистера Дадли Фроста, именно он является вашим опекуном.
– Отец умер, когда мне было всего несколько месяцев, – кивнула она. – Так что отца у меня, можно сказать, не было. То есть… – Она нахмурилась.
– То есть что?
– Нет, ничего.
– Из чего состоит ваше имущество?
– Я получила его по наследству.
– Естественно. Но как оно велико?
– Все, что оставил отец.
– Не упрямьтесь, мисс Фрост. Величина доставшегося кому-либо наследства в наши дни не является тайной. Во сколько оценивается ваше состояние?
– Точно не знаю, – дернула она плечиками. – Что-то около двух миллионов с небольшим.
– Вот как. И оно цело, ваше наследство?
– А почему ему не быть целым?
– Понятия не имею. Не подумайте, что мне интересно лезть в дела, которые ваша семья считает деликатными и не хочет обсуждать с посторонними. Ваш дядя сказал вчера, что у вашей матери нет за душой ни цента. Значит, все отцовское состояние переходит к вам?
– Да, – она слегка вспыхнула. – Ни брата, ни сестры у меня нет.
– И вы вступите во владение… извините. Арчи, если тебе нетрудно.
Это зазвонил телефон. Я повернулся к своему столу и снял трубку. На том конце провода еще не представились, но я знал этот спокойный, ровный голос и тоже заговорил сдержанно, сохраняя достоинство, как и подобает собеседнику такой дамы. Терпеть не могу истерики, тут мы с Вульфом сходимся.
– Ваша мать хочет поговорить с вами, – обратился я к Елене и встал, уступая ей место.
– Да, мама? Нет, не сказала. Да, помню, но так получилось. Я не могу сейчас говорить. Дяди Бойда не было, он еще не пришел с ленча. Я позвонила миссис Ламонт, сказала, куда еду. Ну, мама, это же просто смешно! Я не маленькая, знаю, что делаю. Нет, не могу, я тебе потом объясню. Да, я отсюда прямо домой. Когда? Пока не знаю. Не волнуйся, ради бога, как-нибудь соображу. Нет-нет. Пока!
