Агата Кристи - Карты на стол
— Так она и сама решила.
Робертс кивнул.
— Наверное, заговорила совесть, — сказал он и направился к выходу.
Пуаро в задумчивости покачал головой. Доктор не правильно оценил случившееся. Не раскаяние толкнуло миссис Лорример к самоубийству.
Поднимаясь по лестнице наверх, Пуаро остановился и сказал несколько слов в утешение пожилой горничной. Она стояла в стороне и тихо беззвучно плакала.
— Это все так ужасно, сэр. Так ужасно. Мы все ее так любили. И когда вы вчера пили с ней чай, все было так хорошо, так спокойно. И вот сегодня ее уже нет в живых. Я этого никогда не забуду. До конца своих дней. Этот джентльмен позвонил. Он звонил три раза, пока я дошла и открыла. «Где ваша хозяйка?» — закричал он, и так меня напугал, что я ничего не смогла ответить. Мы ведь никогда не входили в комнату миссис, пока она сама нас не звала. Так было приказано. И я сразу-то ничего и не поняла. А доктор, он опять как закричит: «Где ее комната?» и бросился вверх по лестнице, я кинулась за ним, а он вскочил в комнату, даже не постучавшись, только взглянул на нее и сказал: «Поздно». Она уже умерла, сэр. Но он все же послал меня за коньяком и горячей водой, и все пытался оживить ее. Но ничего не получилось. А потом приехала полиция. И все это как-то… как-то неприлично. Миссис Лорример это бы не одобрила.
И причем здесь полиция? Это совсем не их дело. Даже если и произошел несчастный случай, и хозяйка по ошибке приняла больше таблеток, чем нужно. Пуаро ничего не ответил. Он спросил:
— А вечером хозяйка была в обычном настроении? Вам не показалось, что она была чем-то расстроена или взволнована?
— Нет, мне так не показалось. Она, правда, очень устала и как будто у нее опять начались боли. В последнее время она плохо себя чувствовала, сэр.
— Да, я знаю.
Услышав в его голосе сочувствие, женщина продолжала:
— Она никогда ни на что не жаловалась, сэр. Но с некоторых пор и я, и повар начали за нее беспокоиться. Она уже не могла делать так много, как раньше, и быстро уставала. И мне кажется, что молодая леди, которая пришла вчера после вас, ее сильно утомила.
Уже собравшись было идти дальше, Пуаро вдруг обернулся.
— Молодая леди? Значит, вчера вечером сюда приходила молодая леди?
— Да, сэр. Сразу же после вас. Мисс Мередит, вот как ее звали.
— А долго она здесь была?
— Около часа, сэр.
Пуаро помолчал, а потом спросил:
— А что было после ее ухода?
— Миссис сразу легла в кровать. Ужинала она тоже в кровати. Она сказала, что очень устала.
Пуаро снова замолчал.
— А писала ли вчера вечером ваша хозяйка письма?
— Уже после того, как легла в постель? Не думаю, сэр.
— Вы в этом уверены?
— На столе в холле лежало несколько писем, которые нужно было отправить. Мы всегда забираем их вечером, перед тем, как запереть дверь. Но мне кажется, что они лежали там еще с утра.
— А сколько там было писем?
— Два или три, точно не знаю. По-моему, три.
— Вы или повар, ну, тот, кто отправлял эти письма, случайно не заметили, кому они были адресованы? Не обижайтесь на такой вопрос, это очень и очень важно.
— Я сама носила их на почту, сэр. Я заметила только адрес на письме, которое лежало сверху. Но было для конторы «Фортнам и Мезн». А об остальных я не знаю.
В словах женщины чувствовалась искренность и желание помочь.
— Вы точно помните, что было не больше трех писем?
— Да, сэр. Это я знаю точно.
Пуаро печально кивнул. Он снова было собрался подняться по лестнице, но вдруг обернулся и спросил:
— Я правильно вас понял: вы знали, что ваша хозяйка принимает лекарства, чтобы лучше спать?
— О, да, сэр. Это ей прописал доктор. Доктор Ланг.
— А где хранились эти таблетки?
— В маленьком шкафчике в комнате хозяйки. Пуаро больше не задавал вопросов. Он пошел на второй этаж. Лицо его было угрюмо.
На верхней площадке лестницы его встретил Баттл. Старший инспектор казался взволнованным и встревоженным.
— Я рад, что вы, наконец, приехали, мосье Пуаро. Разрешите познакомить вас с доктором Дэвидсоном.
Окружной эксперт и Пуаро пожали друг другу руки. Это был высокий меланхоличного вида человек.
— Нам не повезло, — сказал он. — Если бы на час или два пораньше, мы могли ее спасти.
— Хм, — сказал Баттл — Как официальное лицо, я бы не должен так говорить, но мне ее жаль. Она была. да, она была леди. Я не знаю причин, из-за которых она убила Шайтану, но можно предположить, что она сумела бы избежать правосудия.
— В любом случае, — сказал Пуаро, — весьма сомнительно, чтобы она смогла пережить судебный процесс. Эта женщина была уже обречена.
Полицейский врач кивнул в знак согласия.
— Да, вы правы, — сказал он. — Как знать, может, все это и к лучшему.
И он стал спускаться вниз Баттл направился вслед за ним.
— Одну минуту, доктор.
Пуаро, одной рукой уже коснувшись ручки спальни, тихо спросил:
— А можно мне войти, да?
Баттл, обернувшись к нему, сказал:
— Конечно. Мы уже закончили там свои дела. Пуаро вошел в комнату и закрыл за собой дверь.
Он подошел к кровати и остановился, глядя на это спокойное, безжизненное лицо.
Пуаро был очень взволнован. Ушла ли эта женщина в могилу, решившись сделать последнюю попытку спасти молодую девушку от смерти и позора? Или здесь было другое, более зловещее объяснение? Конечно, нельзя не считаться с фактами.
Вдруг он наклонился и стал внимательно рассматривать темный, чуть обесцвеченный синяк на руке умершей женщины.
Потом распрямился, и в глазах у него засветились странные, кошачьи огоньки, которые могли распознать лишь очень близкие ему люди.
Он быстро вышел из комнаты и спустился вниз. Баттл и полицейский врач стояли около телефона. Эксперт положил трубку и сказал:
— Он еще не вернулся, сэр.
— Деспард, — сказал Баттл. — Я пытался дозвониться ему. В ящике у него лежит письмо с почтовым штемпелем Челси.
Пуаро вдруг задал совсем не относящийся к делу вопрос:
— А доктор Робертс завтракал перед тем, как приехать сюда?
Баттл уставился на него.
— Нет, — сказал он — Помню, он упомянул, что не успел даже позавтракать.
— Значит, сейчас он дома. И мы можем его застать. — Зачем?
Но Пуаро уже набирал номер.
— Доктор Робертс? — спросил он. — Это доктор Робертс? Вот и хорошо. Говорит Пуаро. Один только вопрос. Вам знаком почерк миссис Лорример?
— Почерк миссис Лорример? Мне? Нет. Не помню, чтобы раньше я когда-либо видел ее письма.
— Благодарю вас.
Пуаро быстро положил трубку. Баттл все еще пристально смотрел на него.
— Что у вас опять за новая идея, мосье Пуаро? — спокойно спросил он.
Пуаро дотронулся до его плеча.
— Послушайте меня, друг мой. Через несколько минут после того, как я ушел вчера из этого дома, сюда приехала Энн Мередит. Мне показалось, что я видел, когда она шла по ступенькам к входной двери, но в то время я не был в этом уверен. Сразу же после ухода Энн Мередит миссис Лорример легла в кровать. Насколько известно служанке, она не писала никаких писем. А по причинам, которые вы поймете, когда я перескажу вам наш разговор, я не могу предположить, чтобы миссис Лорример написала их до моего к ней визита. Так когда же она их писала в таком случае?
— А может быть, после того, как все слуги ушли спать? — предположил Баттл. — Встала и сама опустила их в почтовый ящик.
— Возможно да. Но есть и еще одно предположение, а именно: она вообще не писала этих писем.
Баттл даже присвистнул.
— О, господи! Так значит, вы думаете…
Зазвонил телефон. Сержант поднял трубку, выслушал и повернулся к Баттлу.
— Звонит сержант О’Коннор из квартиры Деспарда, сэр. Есть основание полагать, что Деспард уехал в Валлингфорд-на-Темзе.
Пуаро схватил Баттла за руку.
— Быстрее, друг мой. Нам тоже нужно ехать в Валлингфорд. Говорю вам, у меня неспокойно на душе. Может быть, это и не конец. Повторяю, мой друг, эта молодая леди очень опасна.
Глава двадцать девятая
Несчастный случай
— Энн, — позвала Фода.
— Ммм..?
— Ну, право же, Энн! Почему ты отвечаешь, когда голова твоя наполовину занята этим кроссвордом? Я хочу, чтобы ты меня выслушала.
— Я слушаю.
Энн выпрямилась и отложила в сторону газету.
— Вот это лучше. Послушай, Энн, — Фода была в нерешительности. — Я хочу поговорить об этом человеке, который к нам сейчас приедет.
— О старшем инспекторе Баттле?
— Да. Энн, я думаю, что тебе стоило бы рассказать ему, ну об этом… о том, что ты жила у миссис Бенсон.
— Глупость. Зачем это? — голос Энн стал вдруг какой-то холодный.
— Потому что это может показаться… будто ты что-то скрываешь. Я уверена, что лучше, если ты об этом упомянешь.
— Теперь я уже этого не могу, — резко ответила Энн.
— Надо было сказать сразу.
— Ну, теперь поздно об этом толковать.
— Да, — ответила Фода, но было видно, что Энн ее не убедила.
