Бег по раскаленному песку - Алёна Александровна Комарова
Их корабль не попадал в передряги с пиратами, а поломка случилась. Практически полтрюма зерна нута было перегружено командой вручную. И тогда Виталий не так устал, как сегодня, сидя у постели матери.
Еще его напрягало и убивало морально, что причинили вред его матери. Он не мог смотреть на ее перебинтованную голову, синяки и ссадину на лице.
Он никогда бы не пошел в бой с пиратами, но с этими басурманами, напавшими на его мать, готов был сразиться в русском рукопашном бою.
***
Владимир вернулся через несколько минут и не застал Лику в машине. Машина открыта, а ее нет.
Беспокойство толкнуло сердце в пятку, оно проскользнуло по стопе и вернулось обратно. Владимир выстроил в голове план быстрого действия по спасению пропавшей девушки, огляделся. Возле соседнего подъезда на лавочке сидели местные старушки, греющие на солнце свои кости, а языки обсуждением и обмыванием костей местного населения. Возле них белой вороной на насесте устроилась Лика и поддерживала разговор с новыми подружками-старушками.
План действия по спасению пропавшей девушки не пригодился. Зато возник план под кодовым названием: «отчитать Лику за самовольно покинутый пост наблюдения» и выговор с занесение в личное дело.
Владимир устроился за рулем и стал наблюдать, точнее любоваться. Себе признался сразу, она, действительно, ему нравилась, и он любовался.
Она ему еще вчера понравилась, упавшая к его ногам бесчувственным кулем. Потом этот куль чудным образом превратился в прекрасную девушку. А он боялся, что прекрасная девушка может оказаться девушкой с панели (а к ним у него особое отношение – отстранённое – общение на двухметровом расстоянии, чем дальше, тем лучше). А потом он переодевал, вернее, снимал с нее мокрую одежду, чтобы она не простыла. Под одеждами оказалось прекрасное девичье тело, в которое Варя Николаевна вернула душу. Вспомнив обнаженную Лику, Владимир моргнул, прогоняя видение. Она и одетая – симпатичная и желанная.
– Да, брат, одичал. Целоваться разучился. Извиняешься. – Напомнил себе конфуз после поцелуя.
Лика тем временем, вдоволь пообщавшись со старушками-сплетницами, увидела Владимира в машине и с радостной улыбкой быстрым шагом вернулась в машину. Под действием этой улыбки, Владимир передумал ее отчитывать.
– Володь, – сообщила она, садясь в машину – я кое-что узнала. А ты?
– А я собирался тебя поцеловать – хотел ответить он, услышав обращение, но ответил: – А я поцеловал закрытую дверь в пустую квартиру.
– Правильно, – гордо заявила Лика – разведка донесла, что в последний раз братьев Бобуновых видели, когда они вернулись поздно ночью. Варвара Иосифовна страдает бессонницей, она сидела у окна в темноте, когда возле подъезда остановилась белая красивая машина, видимо моя.
– Естественно. Их зеленые жигули увез эвакуатор.
– Да, – согласилась Лика и продолжила – Из нее вышли два брата, быстро пробежали под ливнем и вошли в подъезд. Рано утром, они вышли из подъезда, распространяя по окрестностям амбре перегара. Цитирую: «Всю ночь сильно выпивали водку, бухали». Кое-как забрались в машину и уехали в неизвестном направлении.
– Ко мне в вагончик.
– На моей машине, они бы туда не добрались. Она не проедет по полю после дождя.
– Твою машину они бросили. И ее нашла полиция. В поле они добрались на чем-то другом.
– На тракторе?
– Не спорю, потому что не знаю.
– Но мы еще не знаем, действительно ли это те люди, которые выкрали меня. На каком автомобиле братья Бобуновы приехали и уехали, бабушки сказать не смогли, потому что не понимают в иномарках. Сказали, что белая и красивая.
– Не уточняли, что она светилась как тарелка НЛО?
– Нет.
– Значит, поедем в гаражный кооператив.
– Я знаю точный адрес – похвасталась Лика и улыбнулась.
Владимир не устоял на серьезности разговора и тоже улыбнулся.
– Разведчик из тебя отличный.
– Это все благодаря бдительности бабулек. Гараж номер сто один.
– Не верю удаче.
– У мужа Варвары Иосифовны автомобиль стоял в соседнем гараже. Он был опытным водителем, правда, перенес инфаркт.
– За рулем?
– Не знаю таких подробностей. Автомобиль продали, потом продали и сам гараж.
– Молодец. Хвалю за оперативность. Столько новостей добыла – выдвинул благодарственную речь Владимир, заводя двигатель машины и выруливая со стоянки.
– Все хорошо, но мне ведь и на работу надо. С этими приключениями и расследованиями я уже второй день прогуливаю.
– Твоя работа рухнет, если ты еще пару тройку дней прогуляешь?
– Пару тройку дней? Ты что? Я сегодня же попаду на работу – заявила Лика, сама не зная, какие трагические приключения и опасные расследования ждут ее сегодня.
***
Миша громко хлопнул дверью, вложив в это дело всю силу, плохое настроение и вредную черту характера. Про свою вредную черту характера он знал (как ее не знать, если о ней постоянно напоминает бабушка – ее даже забыть не получится), а с некоторых пор даже любил ее. Теперь без зазрения совести можно было хлопать дверями, грубить, требовать, возмущаться, огрызаться и переговариваться. Характер, со всеми своими скверными качествами, возмущенно говорил в Мише скверным противным голосом, пинал под колени, бил по голове и подстрекал:
– Еще слишком рано. Я ещё молод. А кто это решил? Кто решил создать эти возрастные рамки? Рано или уже поздно, или самое время. Каждый человек должен сам решать, когда ему пора. Видите ли, мне рано ещё становится самостоятельным. А когда будет пора? В двадцать или в сто лет? Видите ли, я ещё молод. Видите ли, я ещё живу с ними, завишу от них. А что мне молчать себе под нос? Слово бояться сказать. Так я сейчас же могу уйти от них. И не вернуться.
Он между прочим взрослый парень, а она нянчится с ним как с малолетним? Он что младенец? Нет.
Зачем она контролирует и проверяет его?
«Какое она имела право лезть в мою жизнь? Она и так заняла в ней много места. Она всю жизнь меня обманывала. Не имела на это право. Думала, что я никогда не узнаю правду. А я хотел знать правду, задавал вопросы, а мне лгали. Неужели так трудно было ответить? Но ничего, мои желания были услышаны. Он пришёл и вывел меня из тюрьмы лжи. Лжи, которую возвели вокруг меня. А бабушка лезет и лезет, лезет и лезет в
