Слишком много клиентов - Рекс Тодхантер Стаут
10. Девять пятидолларовых банкнот – как потертых, так и достаточно новых.
Миссис Перес придвинула к столу второй стул и села. Она все видела, но ничего не говорила. Я посмотрел на часы: без двадцати шесть. Разгладив вырванные из «Таймс» страницы, я сложил их вдвое, а между ними засунул остальные бумаги. Вопрос воспрепятствования правосудию путем сокрытия улик больше не был вопросом. Мой адвокат мог сколь угодно утверждать, что я счел данные бумаги не относящимися к убийству Йегера, но если адвокат вдруг заявит судье и жюри присяжных, что я к тому же счел эти бумаги не относящимися к убийству Марии Перес, ему придется признать меня невменяемым.
С полной охапкой улик в руках я встал с места.
– Все это доказывает, – сказал я миссис Перес, – что Мария отличалась любознательностью, свойственной сообразительной девушке, и что она любила рисовать портреты. Я забираю это с собой – показать мистеру Вулфу. Деньги я рано или поздно верну. Надеюсь, что рано. У вас была тяжелая ночь, а впереди тяжелый день. Поищите у себя долларовую банкноту и принесите, пожалуйста, мне. Вы нанимаете нас с мистером Вулфом для расследования убийства вашей дочери и именно поэтому разрешаете мне забрать ее вещи.
– Вы были правы, – сказала миссис Перес.
– За это медалей пока не дают. Доллар, пожалуйста.
– Мы можем заплатить больше. Сто долларов. Нам все равно.
– Одного доллара вполне достаточно.
Миссис Перес вышла из комнаты и, вернувшись с одним долларом в руке, протянула его мне.
– Мой муж спит, – сказала она.
– Хорошо. И вам тоже пора. Теперь мы ваши детективы. К вам сегодня наверняка зайдет человек. Возможно, он отвезет вас с мужем в офис окружного прокурора. Они не станут упоминать Йегера, и вам лучше этого не делать. Что касается Марии, просто скажите им правду, которую уже говорили полицейскому: что она ходила в кино и что вы не знаете, кто убил ее и почему. Вы приносите завтрак моему человеку наверху?
– Да.
– Сегодня утром можете не беспокоиться. Он скоро уйдет и больше не вернется. – Я протянул миссис Перес руку и сказал: – Передайте своему мужу, что мы друзья. – И я направился к лифту.
Поднявшись на лифте в гнездо разврата, я включил свет. Моя голова была настолько занята другим, что на сей раз я словно не видел висевших на стенах картинок, тем более что у меня перед глазами была живая картина: Фред Даркин, лежавший на кровати площадью восемь квадратных футов, голова покоится на желтой подушке, желтая простыня натянута до подбородка. От яркого света Фред беспокойно заворочался и заморгал, после чего сунул руку под подушку и вытащил пушку.
– Расслабься, – сказал я. – Да я мог бы легко всадить в тебя пулю, и ты даже дернуться бы не успел. Мы получили все, что нам нужно, и теперь пора уходить. Впрочем, никакой спешки. Будет отлично, если ты уберешься отсюда через полчаса. И пожалуй, не стоит задерживаться, чтобы поблагодарить миссис Перес. У них случилось несчастье. Вчера вечером убили их дочь. Не здесь. Не в этом доме. Так что давай сматывайся отсюда по-быстрому.
Фред живо вскочил на ноги:
– Арчи, что за черт?! И что мне теперь светит?
– Тебе светят триста долларов. Советую не задавать мне никаких вопросов, а не то я могу на них ответить. Езжай домой и скажи жене, что работал как проклятый двое суток подряд и тебе нужно хорошенько отдохнуть.
– Я только хочу знать одну вещь. Меня заметут?
– Подбрось монетку. Надеюсь, что нет. Надеюсь, нам повезет.
– Как думаешь, может, стереть отпечатки? Тут делов-то на десять минут.
– Нет. Если они зайдут так далеко, отпечатки пальцев им уже не понадобятся. Езжай домой и никуда не уходи. Может, я тебе в полдень позвоню. Только не вздумай брать на память какую-нибудь картинку. – С этими словами я вошел в лифт.
Глава 12
Когда в одиннадцать часов Вулф спустился из оранжереи, я уже сидел за своим письменным столом с дневным выпуском «Газетт» в руках. На первой полосе поместили фотографию мертвой Марии Перес. По правде говоря, фото Марии явно не тянуло на первую полосу, поскольку никаких других достоинств, кроме молодости и красоты, у девушки не было, но для нее сделали скидку, потому что в ту ночь не убили, не ограбили и не арестовали никого более интересного.
Ее убийство стало уравнением со множеством неизвестных. Если отбросить в сторону фигуры речи, то единственными фактами, которыми располагала полиция, были следующие: а) труп найден в 00:35 сторожем, совершавшим обход Северного речного причала в районе Сороковых улиц; б) девушка была мертва не более трех часов, а возможно, и меньше; в) она была убита выстрелом в затылок из револьвера 32-го калибра; г) последний раз девушку видели живой две подружки, с которыми они вместе ходили в кино и по словам которых она вышла из кинозала незадолго до девяти вечера и больше не возвращалась; подругам она ничего не сказала; они решили, что Мария просто вышла в туалет; д) родители девушки отказались разговаривать с репортерами. В статье не было даже намека на подозрение, что убийство Марии как-то связано с убийством Томаса Г. Йегера, тело которого было обнаружено тремя днями ранее в яме на той самой улице, где жила девушка.
Сразу после завтрака я вкратце описал Вулфу прямо в его спальне основные события сегодняшней ночи. И сейчас, когда Вулф сел за свой письменный стол, я протянул ему свежий выпуск «Газетт». Вулф посмотрел на фото, прочел репортаж, отложил газету, откинулся на спинку кресла и сказал:
– А теперь дословно.
Я подробно все рассказал, включая, естественно, свою беседу с Фредом. Закончив, я протянул Вулфу вещественные доказательства, обнаруженные в ящике
