Эллери Куин - Трагедия Икс. Смерть Дон Жуана. Е=убийство

Во время этого разговора Лейн стоял молча, но в его глазах светилось нетерпение.

— Позаботьтесь, чтобы все окна и двери были заперты и охраняемы, — приказал он. — Велите машинисту вести поезд к ближайшей станции.

— Следующая остановка Тинек, — сказал высокий проводник.

— Какая бы ни была, — продолжал Лейн, — нужно поскорее туда добраться. Если возможно, позвоните инспектору Тамму в Главное полицейское управление Нью-Йорка или домой и окружному прокурору Бруно.

— Поручу это начальнику станции, — сказал старый контролер.

— И пусть поезд отведут в Тинеке с главного пути на запасной. Как ваше имя?

— Меня называют папаша Боттомли, — ответил старик. — Я вас понял, мистер Лейн.

— Пожалуйста, Боттомли, проследите, чтобы все было сделано.

Оба контролера двинулись к двери.

— Я поговорю с машинистом, — сказал Боттомли младшему коллеге, — а ты последи за дверями, Эд.

— Ладно.

Они вышли из вагона и стали пробираться сквозь толпу пассажиров в соседнем вагоне. После их ухода воцарилось молчание. Эйхерн беспомощно прислонился к двери туалета с другой стороны прохода. Брукс стоял неподвижно. Лейн печально взирал на бренные останки Джона де Витта.

— Эйхерн, — заговорил он, не оборачиваясь, — ваша обязанность, как ближайшего друга де Витта, сообщить обо всем его дочери.

Эйхерн напрягся, облизнул губы и молча вышел.

Брукс и Лейн остались на месте, как часовые, охраняющие мертвеца. Никто не говорил и даже не шевелился. Из соседнего вагона доносились крики.

Они стояли в том же положении, когда через несколько минут поезд содрогнулся и пополз вперед.

За окнами была непроглядная тьма.

Сверкающий огнями поезд, похожий на беспомощную гусеницу, стоял на ржавом запасном пути станции Тинек. На перроне суетились человеческие фигуры. Из ночной тьмы вынырнул автомобиль и резко затормозил у перрона. Несколько человек выбрались наружу и устремились к поезду.

Это были Тамм, Бруно, доктор Шиллинг и несколько детективов.

Они быстро прошли мимо группы людей — машиниста, контролеров, служащих станции, — тихо переговаривающихся возле поезда. Тамм постучал кулаком в дверь заднего вагона. Папаша Боттомли открыл дверь и спустил железную лестницу.

— Полиция?

— Где труп? — Инспектор и остальные быстро поднялись по ступенькам.

— Здесь, в заднем вагоне.

Прибывшие вошли в вагон. Лейн не двинулся с места. Глаза полицейских сразу же устремились на мертвеца. Рядом стояли местный полицейский, начальник станции Тинек и младший контролер.

— Убит, а? — Тамм посмотрел на Лейна. — Как это произошло, мистер Лейн?

Актер слегка шевельнулся.

— Никогда себе этого не прощу, инспектор… Необычайно дерзкое преступление. — Его чеканное лицо казалось постаревшим.

Доктор Шиллинг в сдвинутой на затылок шляпе и пальто нараспашку опустился на колени рядом с трупом.

— К нему прикасались? — буркнул он, ощупывая пальцами тело.

— Мистер Лейн, — сказал Бруно, — доктор Шиллинг обращается к вам.

— Я встряхнул его, — ответил Лейн. — Голова качнулась набок, а потом вернулась в первоначальное положение. Тогда я наклонился и дотронулся до тела. На моей руке осталась кровь. Больше его никто не трогал и пальцем.

Все умолкли, наблюдая за доктором Шиллингом. Медэксперт понюхал пулевое отверстие, ухватился за пиджак мертвеца и потянул его к себе. Пуля вошла через карман для носового платка на левой стороне груди.

— Прошла через пиджак, жилет, рубашку и нижнюю рубашку прямо в сердце, — объявил доктор Шиллинг. — Рана чистая. — Крови действительно почти не было, если не считать влажного красного пятна вокруг дырки на каждом предмете одежды. — Думаю, он мертв уже около часа, — продолжал медэксперт. Посмотрев на свои часы, он ощупал мышцы рук и ног и попытался разогнуть колено мертвеца. — Да, умер около половины первого — возможно, на несколько минут раньше.

Все уставились на застывшее лицо де Витта. Неестественное выражение, исказившее черты, было нетрудно понять — это был неприкрытый страх, напрочь лишавший человека последних остатков мужества…

Доктор Шиллинг издал негромкий возглас. Взгляды остальных переместились с мертвого лица на левую руку, поднятую врачом для всеобщего обозрения.

— Посмотрите на эти пальцы, — сказал доктор Шиллинг.

Средний палец причудливо скрещивался с указательным, остальные три пальца были загнуты внутрь.

— Какого дьявола… — буркнул Тамм.

Бруно выпучил глаза.

— Господи! — воскликнул он. — Я спятил, или у меня галлюцинации? Такого не может быть! Это же не средневековая Европа!.. Ведь такой знак оберегает от дурного глаза!

Последовала пауза. Затем Тамм пробормотал:

— Это начинает походить на детективный роман. Десять к одному, что в туалете прячется китаеза с острыми клыками!

Никто не засмеялся. Доктор Шиллинг пытался разъединить скрещенные пальцы, пока его лицо не побагровело, потом пожал плечами.

— Трупное окоченение — пальцы твердые, как дерево. Может быть, у де Витта был легкий диабет, о котором он сам не знал. Это объясняет быстроту окоченения… — Он поднял голову и прищурился. — Тамм, что, если вы попробуете скрестить пальцы таким образом?

Все как по команде уставились на инспектора. Тот молча поднял правую руку и с трудом подцепил средним пальцем указательный.

— Именно так сделал и де Витт, — кивнул доктор Шиллинг. — А теперь подержите пальцы в таком положении несколько секунд… — Инспектор повиновался — его лицо порозовело от напряжения. — Это нелегко, верно, Тамм? — сухо осведомился медэксперт. — Один из самых странных случаев в моей практике. Пальцы были сцеплены так крепко, что не разъединились даже после смерти.

— Не могу принять объяснение насчет дурного глаза, — заявил Тамм, размыкая пальцы. — Слишком уж это по-книжному. Над нами будут смеяться.

— Предложите альтернативное объяснение, — сказал Бруно.

— Может быть, пальцы де Витта соединил сам убийца…

— Чушь! — фыркнул Бруно. — Это еще менее правдоподобно. Зачем убийце так поступать?

— Откуда я знаю? — огрызнулся Тамм. — А что вы думаете, мистер Лейн?

— Должны ли мы искать объяснение в данном случае? — устало отозвался Лейн. — Я думаю, Джон де Витт очень серьезно воспринял мое беспечное замечание, сделанное ранее вечером.

Тамм возмутился было, но умолк, когда доктор Шиллинг поднялся.

— Ну, это все, что я мог сделать здесь, — заявил врач. — Ясно одно: он умер мгновенно.

Лейн схватил медэксперта за руку — это было его первым энергичным движением за долгое время.

— Вы в этом уверены, доктор?

— Ja. Абсолютно уверен. Пуля, вероятно 38-го калибра, проникла в сердце через правый желудочек. Насколько я могу судить по поверхностному осмотру, это единственная рана.

— А голова не пострадала? Нет никаких ушибов?

— Нет. Его убила одна пуля в сердце — можете мне поверить, этого было вполне достаточно. Аккуратнейшая дырочка из всех, какие я видел за много месяцев.

— Иными словами, доктор Шиллинг, де Витт не мог соединить пальцы таким образом во время предсмертных судорог?

— Я же сказал, что он умер мгновенно, не так ли? — сердито отозвался медэксперт. — Какие еще предсмертные судороги? Пуля через желудочек — и капут! Человек ведь не подопытный кролик.

Лейн повернулся к инспектору Тамму:

— Думаю, инспектор, мнение нашего вспыльчивого доктора проясняет один интересный пункт.

— Какой? Предположим, он умер, даже не пикнув. Ну и что из этого? Я видел сотни жмуриков, которые откинули копыта моментально. Тут нет ничего нового.

— Кое-что есть, инспектор, — возразил Лейн.

Бруно вопросительно посмотрел на него, но актер воздержался от комментариев.

Покачав головой, Тамм прошел мимо доктора Шиллинга, наклонился к мертвецу и начал не спеша обыскивать его одежду. Лейн повернулся таким образом, чтобы видеть лицо инспектора и мертвое тело.

— Что это? — пробормотал Тамм. Во внутреннем нагрудном кармане пиджака де Витта он обнаружил несколько старых писем, чековую книжку, авторучку, расписание и две книжки железнодорожных билетов.

— Это его старая билетная книжка, которая оказалась просроченной, пока он был в тюрьме, и новая, которую он купил вечером перед тем, как мы сели на поезд, — холодно объяснил Лейн.

Инспектор перелистал старую книжку. Уголки страничек загнулись. На обложке и внутри были многочисленные карандашные каракули — некоторые повторяли отметки компостера, другие — отпечатанные слова, и все с точностью, свидетельствующей о педантичном характере де Витта. Большинство билетов было оторвано. Тамм обследовал новую книжку. Она была не прокомпостирована и, по словам Лейна, оставалась в таком же виде, в каком де Витт купил ее на вокзале.