Агата Кристи - Ранние дела Пуаро
— Что вы скажете принцу, Пуаро?
— Скажу, что у мадемуазель Сентклер просто не хватило бы сил нанести Ридберну такие удары. Что же касается бродяги, то он вряд ли будет найден. Да ведь принцу этого и не надо — главное, что его Валери вне подозрений! Ну а еще я попрошу его передать мое глубочайшее почтение и восхищение мадам Заре — забавное совпадение, правда? Мне кажется, это маленькое дельце следует назвать «Загадкой трефового короля», как вы думаете, мой друг?
Пропавшие чертежи
Пуаро прочел телеграмму, и его глаза оживленно заблестели. Торопливо выпроводив курьера, он повернулся ко мне.
— Собирайтесь, друг мой, и поскорее. Мы едем в Шарпле.
Я чуть не подскочил, услышав название знаменитого имения лорда Элловея. Глава заново сформированного Министерства обороны, лорд Элловей был заметной фигурой в кабинете. Он начинал в Палате общин, будучи тогда еще только владельцем крупной машиностроительной фирмы и звался в ту пору просто Ральфом Кертисом — теперь же о нем уверенно говорили как о перспективном политике и наиболее вероятном кандидате в премьер-министры, — если, конечно, слухи о состоянии здоровья Дэвида Макадама подтвердятся.
Внизу уже ждал «роллс-ройс», и, когда мощная машина понесла нас во тьму, я засыпал Пуаро вопросами.
— Что это ему вздумалось посылать за нами среди ночи? — недоумевал я. — Уже двенадцатый час.
— Без сомнения, что-то срочное… — пожал плечами Пуаро.
— Помнится, — обронил я, — несколько лет назад, еще в бытность Ральфом Кертисом, он оказался замешан в на редкость неприглядную историю…. Что-то такое с акциями… Он тогда сумел оправдаться, но вдруг всплыло что-то новое?
— Друг мой, этого явно недостаточно, чтобы посылать за мной среди ночи.
С этим пришлось согласиться, и остаток поездки прошел в молчании. Выбравшись из Лондона, машина понеслась еще быстрее, и менее чем через час мы уже были в Шарпле.
Величественный дворецкий провел нас прямо в кабинет, где уже ждал лорд Элловей. Он стремительно поднялся нам навстречу — высокий худощавый мужчина, энергию и властность, исходившую от которого, можно было ощутить сразу.
— До чего же я рад вас видеть, мосье Пуаро! Вот уже второй раз правительство обращается к вам за помощью. Никогда не забуду, что вы сделали для нас во время войны, когда столь невероятным образом был похищен премьер-министр[117] Ваша изумительная логика, ваша — скажем так — деликатность только и спасли тогда положение.
Пуаро прищурился.
— Следует ли понимать это таким образом, что моей.., э.., деликатности снова предстоит испытание?
— И еще какое! Сэр Гарри и я… О, позвольте представить вам. Адмирал сэр Гарри Вэйрдейл, наш Первый лорд Адмиралтейства; мосье Эркюль Пуаро и — если я не ошибаюсь — капитан…
— Гастингс, — подсказал я.
— Наслышан о вас, мосье Пуаро, — заявил сэр Гарри, пожимая ему руку. — Дело очень странное. Если вы в нем разберетесь, будем вам чрезвычайно признательны.
Пуаро вопросительно посмотрел на них, и лорд Элловей перешел к делу.
— Разумеется, мосье Пуаро, вы понимаете: дело совершенно секретное. Случилось ужасное: похищены чертежи новейшей подводной лодки типа Зет.
— И когда это произошло?
— Сегодня вечером — менее трех часов назад. Думаю, что масштабы несчастья вы прекрасно можете представить себе и сами. Крайне важно, чтобы инцидент не получил огласки. Постараюсь изложить факты по возможности кратко. На выходные у меня собрались адмирал (учтивый кивок в сторону сэра Вэйрдейла) с женой и сыном, а также миссис Конрад — особа, прекрасно известная в лондонском свете. Дамы разошлись по комнатам рано — около десяти, их примеру последовал и Леонард Вэйрдейл. Сэр Гарри приехал в том числе и затем, чтобы обсудить со мной параметры нового типа подводной лодки. Соответственно, я попросил своего секретаря, Фицроя, достать из сейфа и подготовить для меня чертежи и прочие относящиеся к делу документы. Чтобы не мешать ему, мы с адмиралом вышли на террасу и прогуливались там, покуривая сигары и наслаждаясь теплым июньским воздухом. Немного поговорив и докурив сигары, мы решили перейти к делу. Мы как раз находились в дальнем конце террасы и повернулись, чтобы идти обратно, когда мне показалось, что из двери выскочила какая-то тень, метнулась через террасу и исчезла. Тогда я совершенно не придал этому значения. Я ведь знал, что в комнате находится Фицрой, — мне и в голову не пришло заподозрить что-то неладное. Разумеется, это непростительная беспечность с моей стороны. Так вот, мы вернулись к этой двери и вошли в кабинет — одновременно с Фицроем, вышедшим из холла.
«Ничего не забыли, Фицрой?» — еще спросил у него я.
«Думаю, нет, лорд Элловей. Все бумаги на столе», — ответил он и, пожелав нам доброй ночи, собрался уходить.
«Погодите минутку, — остановил я его, подходя к столу. — Возможно, мне кое-что еще понадобится».
Быстро проглядев лежавшие на столе бумаги, я заметил ему, что он забыл самое главное: чертежи подводной лодки!
«Они прямо сверху, лорд Элловей», — отвечает он.
«Да нет же, — говорю, снова просматривая бумаги, — нет их здесь».
Фицрой настаивает, что положил их на стол минуту назад.
«Возможно, — говорю я, — но сейчас их здесь нет».
Фицрой подходит к столу, и вид у него такой, будто он не верит своим глазам.
Все это казалось совершенно невероятным. Мы снова просмотрели все бумаги на столе, потом перерыли сейф, и только тогда поняли, что чертежи исчезли — и исчезли, пока Фицроя не было в комнате, а это минуты три, не больше.
— А зачем он выходил? — тут же поинтересовался Пуаро.
— Вот и я его об этом спросил! — с гордостью объявил адмирал.
— Оказалось, — ответил лорд Элловей, — что, едва Фицрой успел разложить документы на столе, он услышал женский визг, да такой, говорит, что прямо мороз по коже. Он тут же бросился в холл и обнаружил, что горничная миссис Конрад, француженка, белая как полотно, стоит на лестнице с совершенно безумным видом. Ее, видите ли, напугало привидение: беззвучно передвигавшаяся высокая фигура в белом. Фицрой, естественно, расхохотался и попросил ее не валять дурака — хотя, возможно, выразился и погрубее: с Фицроя станется. Затем он вернулся в кабинет — как раз в тот момент, когда мы входили с террасы.
— Тут все довольно ясно, — задумчиво проговорил Пуаро. — Остается выяснить только, какую роль в деле сыграла горничная. Кричала ли она по договоренности со скрывшимся в саду сообщником, или же тот просто ждал подходящей возможности? Я говорю «он», полагая, что вы видели убегающего мужчину. Я ведь не ошибаюсь, лорд Элловей?
— Не могу сказать, мосье Пуаро. Это была просто.., тень.
Адмирал так выразительно фыркнул, что все поневоле обернулись к нему.
— Кажется, мосье адмирал хочет что-то сказать, — заметил Пуаро с легкой улыбкой. — Вы тоже видели эту тень, сэр Гарри?
— Ничего я не видел, — буркнул тот. — Да и Элловей тоже. Может, ветка качнулась или еще что, а как обнаружили кражу, тут он и вообразил, будто видел, как кто-то сбегает с террасы. Игра воображения, и только…
— Вот уж в чем меня никогда не упрекали, так это в излишней впечатлительности, — улыбнулся лорд Элловей.
— Чушь! Воображение есть у всех. Любой может заставить себя поверить, что видел то, чего не было. Я всю жизнь провел на море и готов прозакладывать свои глаза против глаз любой сухопутной.., н-да. Я смотрел точно туда же, куда и Элловей, и, окажись там кто-то, я бы его увидел.
Адмирал совершенно разволновался. Пуаро поднялся и подошел к двери.
— Вы позволите? — осведомился он. — Это, по возможности, нужно прояснить немедленно.
Он вышел на террасу, и мы последовали за ним. Вынув из кармана фонарик, Пуаро долго водил лучом света по прилегающему к террасе газону.
— Где он пересек террасу, милорд? — спросил он.
— Я бы сказал, где-то напротив двери.
Пуаро потратил еще несколько минут, пройдясь фонариком по газону вдоль всей террасы, затем выключил его и повернулся к нам.
— Сэр Гарри был прав: вы ошиблись, милорд, — сказал он. — Сегодня вечером шел сильный дождь — никто не смог бы пройти по этому газону, не оставив следов. Но их здесь нет, ни единого.
Пуаро внимательно всматривался в лица своих собеседников. Лорд Элловей выглядел смущенным, но все же не убежденным до конца. Адмирал явно торжествовал.
— Я знал, что не могу ошибиться! — воскликнул он. — Мои глаза еще никогда меня не подводили!
Старый морской волк радовался своей правоте с такой ребячливостью, что я не сдержал улыбки.
— Однако это означает, что документы похищены кем-то из присутствовавших в доме, — безмятежно продолжил Пуаро. — Давайте вернемся внутрь. Итак, милорд… У кого была возможность проникнуть в кабинет из холла, пока ваш секретарь беседовал на лестнице с горничной?
Лорд Элловей покачал головой.
