Татьяна Рябинина - Иудино племя
Так, а проводка-то скрытая. Что тогда могло коротнуть и дать искру? Розетки? Шнуры электроприборов? Поди теперь узнай! Эксперты смотрели, написали в заключении о причине взрыва: «возможная неисправность электропроводки». Возможная! Значит, явных следов умышленных повреждений не нашли. Или их не было, или все сгорело. Но если преступник не полный идиот – а он не полный идиот, однозначно, - он не мог следы эти оставить. Он же хотел, чтобы все выглядело как несчастный случай, а надеяться на полное сгорание – глупость.
Или он знал, то где-то есть какая-то неисправность? Нет, чепуха. У них вон дома время от времени искрит розетка, но это не значит, что она даст искру именно в какой-то определенный момент.
Никита вышел на площадку и позвонил в соседнюю дверь.
- Кто? – недовольно спросил женский голос.
- Я по поводу ваших соседей, - широко улыбаясь в направлении глазка, начал Никита. – Откройте, пожалуйста.
После некоторых раздумий женщина приоткрыла дверь на длину цепочки и выжидающе посмотрела на него. Ей было лет тридцать, махровый халат туго натянулся на выступающем животе. Как всегда при виде беременной женщины, Никита невольно вздохнул. Ему очень хотелось ребенка, но Света просила подождать, пока станет определеннее ситуация с Машей.
- Я из частного детективного агентства, - Никита помахал своим служебным удостоверением. – Скажите, пожалуйста, в тот день, когда у соседей газ взорвался, вы никого постороннего на лестнице не видели?
- Нет, - покачала головой женщина. – Я из квартиры вообще не выходила. Ну, до взрыва. Потом-то выскочили все во двор.
- Ма, а тот дядька? – пискнул откуда-то из квартиры детский голосок.
- Какой дядька? – насторожился Никита.
- А-а, ну да, конечно, - женщина буквально повисла на цепочке, но открывать дверь не торопилась. Из-за нее выглядывала девочка лет семи. – Дочка хотела пойти на первый этаж к подружке, вышла из квартиры и вернулась.
- Там, на четвертом этаже, дядька какой-то стоял, - перебила девочка. – Я испугалась.
- Ну и молодец, - похвалил ее Никита. – Всегда нужно быть осторожной. А как он выглядел, не запомнила?
- Ну, он спиной стоял, - девочка отпихнула маму от двери и почти протиснулась в щель на площадку. – Лицом к окну.
- Ну хоть что-то? Высокий, маленький, худой, толстый? Во что одет?
- Не помню. Не очень толстый. И не очень худой. И на нем был спортивный костюм. Серый. Или коричневый. Или синий. А на голове – бейсболка.
- Я пошла с ней, - вступила мать, - но на лестнице никого не было. Кто-то спускался, я слышала внизу шаги, но мы его не видели.
- А свет когда погас?
- Минут через десять-пятнадцать. Муж пошел посмотреть – и вот… Его оглушило, до сих пор слышит плохо. Хорошо хоть жив остался.
Никита поблагодарил и спустился на этаж ниже. Только там на его звонки никто не отозвался. На третьем этаже его послали через дверь по известному адресу, а на втором хоть и открыли, но ничего полезного сообщить не могли.
Ну что же, спасибо и на том. Некто стоял на площадке четвертого этажа и ждал. Чего? Пока газ заполнит квартиру? Но девочка его спугнула. Видимо, он спустился вниз, а потом снова поднялся и забрался в щит.
Когда Никита вернулся домой, Света уже была там. И учинила ему настоящий разнос – за то, что оставил Машу одну.
- Ма, не ругай Никиту! – крикнула та из своей комнаты. – Он не хотел уходить, я сама ему сказала. Что вы со мной, как с уродом? Я даже чай себе грела – и ничего.
Никита заглянул к ней. Девочка подмигнула ему, как заговорщица.
- Я уже много прочитала. Только не все понятно. Ты мне объяснишь?
Он пообещал и пошел на кухню, где Света готовила ужин.
- Честное слово, у меня просто слов нет! – она отвернулась к плите, словно не хотела его видеть, никогда и ни за что.
- Ну перестань, - Никита обнял ее за плечи. – Ничего же не случилось.
- А если бы случилось?
- Скажи, твой папа в каких отношениях с электричеством? – он перевел разговор на другую тему, не сказать, чтобы более приятную.
- С электричеством? – удивилась было Света, но тут же поняла и вздохнула. – Да не особо. Лампочку еще может поменять, а в более сложных случаях мы вызывали электрика. Кстати, о лампочках. В ванной как раз перегорела. Пошел бы поменял, пока мясо дожарится.
Никита достал из кладовки новую лампочку, встал на бортик ванны, снял белый матовый плафон и выкрутил старую. Закончив, он понес ее в мусорное ведро. В прозрачной колбе беззащитно дрожали перегоревшие усики.
Никита пощелкал ногтем по лампочке. Если ее разбить, то раздастся сочный хлопок: воздух рванется заполнить вакуум. Интересно, а что будет, если лампочку разбить аккуратно? Чтобы не повредить нить накаливания. И включить в сеть.
Странный вопрос! Разумеется, нить на воздухе моментально сгорит. А если вокруг газ?
Нет, ерунда какая-то получается. Это ведь надо сначала отключить электричество на площадке, а уже потом включать свет на кухне. Когда кто-то начнет проверять предохранители, ток пойдет по проводам и нить даст искру. Но ведь это риск! Выйти из квартиры, залезть в щит, вернуться, чтобы щелкнуть выключателем, и снова выйти на лестницу. Чтобы нос к носу столкнуться с соседом?
Никита с досадой швырнул лампочку в пустое мусорное ведро и мрачно усмехнулся, услышав сочный хлопок.
* * *
- Ну, ты все поняла?
Анна лениво пошевелилась, вытащила руку из-под головы Алексея и перевернулась на живот.
- Да поняла, поняла, - невнятно пробурчала она, уткнувшись в его плечо. – Только надо поторопиться, пока Валерка не вернулся.
- Только не переигрывай. Когда начнут трясти, делай морду ящиком и тверди свое. Ты же не собиралась его красть. Встретила, отвела в кафе, накормила мороженым. И все. Какой же это киднэппинг?
- Да кто поверит?
- От тебя зависит. И только потом, будто нехотя, сдавайся. Заставили, мол. Пригрозили.
- И кто заставил? – Анна потянулась за сигаретами и зажигалкой.
- Крутые ребята. Можешь даже описать, но не перестарайся. А то придумаешь какую-нибудь хрень. Представь себе среднестатистических братков из сериала. - Алексей приподнялся на локте и посмотрел на будильник. – Ну, мать, пора мне двигать. Скоро твоя сумасшедшая доченька явится. Да и Маринка совсем на голову упала. Карманы обшаривает, рубашки обнюхивает.
- Неужели скандалы закатывает? – фыркнула Анна.
Она встала и принялась быстро одеваться – совсем как вымуштрованный солдат по тревоге. Алексей успел только трусы натянуть, а она, уже в спортивном костюме, закалывала на затылке волосы.
- Скандалы она закатывать не рискует, - он подошел сзади и запустил руки под ее куртку. – Зато психует и ворчит. Как бы следить не стала. Это было бы неприятно.
- Я вообще не понимаю, - Анна закинула голову назад, глядя ему в лицо снизу вверх. – Не понимаю, как ты с ней живешь. У вас же ничего общего.
- Ошибаешься.
- Ну, кроме видов на бабкино наследство.
- Люди живут и с гораздо меньшей совместимостью, не так ли? И потом, тебе-то не все ли равно?
Анна закусила губу.
- А у нас с тобой как – только на время делового предприятия?
- Аня, сделай милость, не начинай! – поморщился Алексей, застегивая рубашку. – Вот чего терпеть не могу, так это выяснять отношения. Надолго, не надолго. До гроба! Как получится, так и получится. Или тебя что-то не устраивает?
Она дернула плечом:
- Все в порядке.
Алексей посмотрел на нее внимательнее и нахмурился. Он уже собрался уходить, но от двери вернулся. Хозяйским жестом приподнял ее подбородок, посмотрел в глаза – то ли как гипнотизер, то ли как кобра. Ласковая и обаятельная кобра.
- Анюта, я прошу тебя, выброси эти глупости из головы. Нам же хорошо с тобой, так? Ну и цени это. Живи сегодняшним днем. А что будет дальше – так надо еще дожить до этого «дальше». Пока у нас другая задача, согласна?
Словно против воли Анна кивнула.
- Ну вот и умница.
Алексей небрежно поцеловал ее в лоб и пошел к входной двери.
- Господи, что же я делаю-то? – застонала Анна, падая на развороченную постель.
* * *
Виктория красила ресницы в три слоя, между делом отпивая кофе и посматривая на часы. Через полчаса надо выходить из дома, а Артура до сих пор нет. Его надо еще обедом накормить. Мать только через два часа придет.
Она защелкнула косметичку и подошла к окну. С десятого этажа улица хорошо просматривалась до самого поворота к школе. Красной курточки Артура видно не было.
Где же его носит? Уроки уже сорок минут как закончились. Знает же ведь, паршивец, что ей уходить надо.
Бормоча самые зверские проклятья на двух языках, Виктория ходила по комнате – от окна к порогу и обратно. Часы на серванте насмешливо тикали. Даже если этот малолетний паразит придет в ближайшие пять минут, ей все равно придется брать такси.
