Эрл Гарднер - Дело небрежной нимфы

– Ну а затем, в течение следующих двух-трех дней, вы проводили какое-нибудь дальнейшее расследование?

– Да, сэр.

– Какое именно?

– По требованию шерифа я отвез каноэ к эксперту по отпечаткам пальцев.

– А у вас хранится список лиц, бравших ваши каноэ напрокат?

– Нет, сэр, у меня нет такого списка. Каноэ имеют номера, и я веду запись по этим номерам. Мы сдаем их либо по часам, либо на вечер, либо на полдня.

– На сколько вы сдали это каноэ?

– Взявший его клиент мог пользоваться им до половины второго ночи.

– После того как вы сдали каноэ, когда вы его увидели снова?

– На следующее утро я увидел его привязанным к моему причалу.

– Находился ли кто-либо в этом каноэ за тот промежуток времени, что прошел между сдачей его напрокат в тот вечер и предъявлением его эксперту по отпечаткам пальцев?

– Мне это неизвестно.

– Вы сдавали его напрокат еще кому-нибудь?

– Нет.

– Ну а если бы вы опять увидели того человека, который брал у вас каноэ, вы узнали бы его?

– Да, сэр.

– Вы видите вон того человека? Посмотрите внимательно.

Лодочник быстро показал пальцем на Перри Мейсона и сказал:

– Мистер Мейсон, вон тот адвокат.

– Нет вопросов, – сказал Мейсон, любезно улыбнувшись, к изумлению жюри и зрителей. – Не может быть сомнения в том, что я действительно брал напрокат каноэ у этого джентльмена.

Глостер распорядился:

– Вызовите Сэма Дюрема.

Сэм Дюрем занял место свидетеля и представился как эксперт по отпечаткам пальцев.

– Скажите, свидетель, – обратился к нему Глостер, – пришлось ли вам через некоторое время после третьего августа осматривать каноэ с номером Ц-0961, выведенным зеленой краской на носу и на корме?

– Да, я осматривал его, сэр.

– И что вы обнаружили?

– Я обнаружил многочисленные недавние отпечатки пальцев, которые я сфотографировал.

– Опознали ли вы впоследствии какие-либо из этих отпечатков?

– Да, опознал, сэр.

– Какие именно?

– Я опознал некоторые, самые поздние, которые значатся у меня под номерами один, четыре, шесть и восемь.

– Чьи это отпечатки?

– Это отпечатки пальцев обвиняемой.

– Опознали ли вы впоследствии какие-либо из других отпечатков?

– В то время я был не в состоянии этого сделать, но позднее я опознал отпечатки пальцев, показанные на фотографиях под номерами два, три, пять и семь.

– Когда вы произвели это опознание?

– Вчера вечером.

– И чьи же это отпечатки?

В зале повисло напряженное молчание, когда свидетель повернулся к Перри Мейсону.

– Это отпечатки пальцев адвоката Перри Мейсона, защитника подсудимой.

Судья Кэри тщетно стучал молотком, пытаясь остановить шум, поднявшийся в зале. Наконец он вынужден был объявить перерыв на пятнадцать минут, а газетные репортеры, не обращая внимания на предостережение суда, кинулись, расталкивая толпу, к выходу в поисках телефонных будок, откуда они могли бы срочно позвонить в свои редакции.

Один из репортеров, который первым выбежал из зала суда, возвратился, пробираясь сквозь толпу зрителей и ведя за собой фотографа.

– Как насчет заявления, мистер Мейсон? – спросил он адвоката.

Фотограф поднял аппарат, и яркая вспышка внезапно осветила участников этой сцены.

– Какого рода заявление? – с беспечной улыбкой отозвался Мейсон.

– Каков эффект, произведенный показаниями последнего свидетеля?

– Вы имеете в виду отпечатки пальцев?

– Конечно.

Мейсон усмехнулся:

– Я взял напрокат каноэ. На этом каноэ я, вполне естественно, оставил отпечатки пальцев. И в этом нет никакого криминала. Я бы и сам это рассказал, если бы окружной прокурор не устроил из этого такой шумихи.

– А как насчет отпечатков подсудимой?

– Совершенно очевидно, – сказал Мейсон, – что на том каноэ могли оказаться и отпечатки пальцев мисс Феннер тоже.

– Значит, вы признаете, что посадили к себе в каноэ подсудимую после того, как она пыталась похитить…

– Погодите, погодите! – остановил репортера Мейсон. – Давайте разберемся! Во-первых, нет никаких доказательств того, что подсудимая пыталась что-то похитить. Во-вторых, спросите окружного прокурора, как он намеревается доказать, что отпечатки пальцев были сделаны в одно и то же время. Вы здесь, конечно, покрутитесь еще минут пятнадцать, – с усмешкой добавил Мейсон, – тогда и узнаете кое-что относительно показаний свидетеля насчет отпечатков пальцев.

– Это все, что вы имеете заявить? – удивился репортер.

– Конечно все, а что вам еще нужно? – сказал Мейсон.

Репортер мгновение подумал:

– Но свидетель показал, что после вас он никому не сдавал это каноэ.

– Вот именно! – улыбнулся Мейсон, словно получая удовольствие от какой-то шутки, которая, он надеялся, скоро станет понятна и репортеру.

Глава 19

Бейлиф пригласил жюри.

Судья Кэри вернулся из комнаты отдыха и занял свое место.

– Я закончил прямой допрос свидетеля Сэма Дюрема, – сказал Глостер.

– Можете продолжать допрашивать свидетеля, – разрешил судья Кэри.

Спокойно улыбаясь, Мейсон спросил:

– В какое время, мистер Дюрем, вы осматривали это каноэ на предмет обнаружения на нем отпечатков пальцев?

– Это было третьего числа, вечером. Очень поздно вечером. Почти в полночь, и обследование продолжалось до утра четвертого числа.

– А вечером третьего произошло убийство.

– Да, сэр.

– Не считаете ли вы, что каноэ было сдано напрокат вечером первого числа?

– Да, сэр, именно так.

– А где вы обнаружили отпечатки?

– В разных местах.

– Ну а как по-вашему, сколько времени сохраняется отпечаток пальца на поверхности такого рода?

– Видите ли, это зависит отчасти от атмосферных условий и различных обстоятельств, но я бы сказал, что можно рассчитывать найти отпечатки пальцев даже через четыре дня.

– Вы готовы заявить, что обнаруженные вами отпечатки принадлежат мне? – сказал Мейсон.

– Я их сравнил с комплектом ваших отпечатков, сделанных на вашей официальной карточке, так что никаких сомнений в идентичности отпечатков быть не может. Если желаете, могу показать вам увеличенные фотографии, сделанные мною…

– Нет, благодарю! – улыбнулся Мейсон. – Я не спрашиваю о самих отпечатках. Я только стараюсь уточнить, установить фактор времени.

– Да, сэр.

– Исходя из вашего посыла относительно длительности сохранения отпечатков, вы могли бы утверждать, что я пользовался этим каноэ в один из четырех дней перед полуночью третьего августа?

– Да, сэр.

– И это могло быть любое время в любой из этих четырех дней до того, как вы осматривали каноэ на предмет обнаружения отпечатков?

– Да, сэр.

– А могло это быть еще раньше?

– Предположительно это могло быть, но я бы сказал, что четыре дня – это предельное время, в которое отпечатки могли бы сохраниться при существующих обстоятельствах.

– И в какое-то время – в продолжение этих четырех дней, до того как вы осматривали каноэ на предмет обнаружения отпечатков пальцев, – подсудимая также оставила там свои отпечатки?

– Да, сэр.

– Ну, а мои отпечатки пальцев могли быть сделаны в любое время за четырехдневный период?

– Да, сэр.

– Даже за десять минут до того, как вы пришли снимать позднейшие отпечатки?

– Ну… я… я не готов отвечать на такой вопрос.

– Почему же?

– Ну… я… Пожалуй, могло быть и так.

– А отпечатки пальцев подсудимой могли быть сделаны в любое время за тот же четырехдневный период?

– Да, сэр.

– Даже за полные четверо суток до того, как вы сняли отпечатки?

– Да.

– Таким образом, – торжествующе провозгласил Мейсон, – согласно вашему же собственному показанию, отпечатки пальцев подсудимой могли быть сделаны за четыре дня до их снятия вами, а мои – когда я осматривал каноэ на предмет обнаружения каких-либо вещественных доказательств, не более чем за десять минут до того времени, когда вы приступили к снятию отпечатков.

– Ваша честь, я протестую! Я возражаю против такого способа допроса. Я протестую потому, что это значит принимать за действительность факт, которому нет никакого доказательства! – вне себя закричал Глостер. – Я протестую, ибо нет и не может быть никаких вещественных доказательств, ради которых мистер Мейсон якобы осматривал это каноэ. Да как же это так, ведь я могу доказать…

Мейсон широко улыбнулся.

– Господин окружной прокурор! Я просто задавал вопросы, относящиеся к фактору времени.

– А ну-ка попробуйте заявить здесь, в суде, при членах жюри, что вы когда-либо осматривали каноэ на предмет обнаружения каких-то там вещественных доказательств! – с издевкой в голосе произнес Глостер. – И если вы это действительно делали, я требую, чтобы вы сказали, чем это было вызвано…

– Не волнуйтесь, – успокоил Глостера Мейсон. – Мои вопросы к этому свидетелю вызваны исключительно интересом к фактору времени. Я стараюсь установить его границы. Вам же хотелось бы представить дело как можно более драматично, чтобы создалось впечатление, будто мои отпечатки, как и отпечатки пальцев мисс Феннер, появились в одно и то же время. Я же стараюсь доказать, что они могли быть оставлены в любое время на протяжении девяноста шести часов и с таким же интервалом. Однако если вам хочется усадить меня в это каноэ одновременно с подсудимой, господин окружной прокурор, вам придется очень для этого потрудиться.